Я уже все обдумал. В Гданьске у меня приятель, свой парень. Деньги есть, а остальное он организует. Это недешево обойдется, но меня он переправит. Однако часть

доли мне надо в валюте, все равно по какому курсу.

Какое-то время старик молчал. Наконец спросил:

А если тебя поймают? Тогда уж не сможешь отрицать. Такое бегство — это уже признание вины!

Если хорошо заплачу, не поймают. Об этом не беспокойтесь.

-- Правда, была договоренность, что в течение полугода никго из нас деньги не тронет, но твоя ситуация требует уступок. Если боишься, что не справишься, то лучше беги. Ты готов?

Готов. Возьму только небольшой чемодан, он уже на вокзале.

Хорошо посмотрел? Никого не было на хвосте, когда шел сюда?

Даже если и был, то я от него оторвался. В этом переходе на Маршалковской, который ты нам показал.

Ну, хорошо... Деньги получишь, но за ними надо съездить в Юзефов.

Часть валютой?

Может быть, и найдется. А курс заплатишь такой, как следует, и ни грошем больше. Приятеля в такой ситуации обирать не стану. Подожди, я выведу машину...

Через город проехали молча. Только на Медзешиньском валу Урбапяк произнес:

Подбросишь меня на вокзал?

Но не слишком близко. В котором часу уезжаешь?

В четыре с минутами.

Лучше на вокзале не сиди. Задержимся немного у меня, так чтобы в вагон сел прямо перед отходом поезда.

Снова воцарилось молчание. Машина, тихо шурша шипами, двигалась среди ночи, разрезая ее остриями фар. Они давно были за городом, когда в какой-то момент старик начал судорожно хвататься за руль, который, казалось, неловко подпрыгивал у него в руках. Он резко нажал на тормоза, и машина с писком остановилась.

— Черт подери! Передняя покрышка. Придется заменить.

Старик вылез из машины н наклонился над колесом. Потом обошел капот, появившись на миг в резком свете фары, и осмотрел следующую покрышку. Наконец выпрямился и кивнул приятелю.

— Выходи, ты должен мне помочь. Посмотри, как ее продрало...

Урбаняк вылез из машины и подошел к колесу. А когда он нагнулся, ища повреждение, над головой его взметнулся большой французский ключ. И опустился, вминая шляпу в кости раздробленного черепа.

Потом старик столкнул тело с насыпи, по которой в этом месте проходило шоссе. Оно покатилось вниз между растущими там кустами. Старик постоял минуту, стараясь взглядом проникнуть сквозь темноту. Наконец сел за руль и двинулся вперед. Вскоре он разглядел боковую дорогу, подал машину назад п, развернувшись, покатил в сторону города.

Вернувшись после осмотра трупа, Выдма сел за стол, вынул сигарету п пододвинул пачку поручику. Тот кивнул и, ничего не говоря, протянул майору зажженную спичку. Только когда первый дым рассеялся в воздухе, майор прервал молчание:

Итак, это уже номер второй. Наш противник заметает следы, и довольно поспешно. Кто обнаружил труп?

Крестьянин из ближайшего хозяйства. У него луг возле Вислы.

Неплохо проломили череп...

Чистая работа. Никаких следов.

Ваш вчерашний выстрел попал в цель, но вызвал слишком быструю реакцию. На свое несчастье, Урбаняку удалось уйти из-под нашего наблюдения.

Дорого ему это обошлось, но и нам тоже. Я не думал, что был так близко от этой щуки, которая кружит где-то в темной глубине. Я парочно не дожал Урбаняка до конца. Хотел дать ему время раскаяться. Меня интересовало, с кем он поделится впечатлениями...

Поручик кивнул:

— Ну и поделился с кем-то, но мы не знаем с кем. Однако в вашем объяснении мне чудится немного самокритики, извините, начальник...

Выдма усмехнулся:

Это правда. Ибо, к сожалению, учитывается только положительный результат. Не удалось — ты халтурщик, удалось — почти гений.

Будет и на нашей улице праздник. И, возвращаясь к делу, я хотел бы еще раз прочитать протоколы и рапорты. Может, где-то там ухватимся за конец нити.

Я даже знаю где.

Герсон с интересом посмотрел на майора. Тот встал из-за стола и направился к несгораемому шкафу, стоявшему в углу кабинета. Вынул из него папку и бросил перед поручиком.

Не дает мне покоя вопрос, каким образом грабители попали на территорию завода, ибо, как я уже говорил, неверю я в это подсунутое нам окно. Остаются только проходная и вестибюль... Подожди,— Выдма взял папку из рук поручика, который как раз открыл ее,— я найду быстрей. Вот...— Он придержал рукой открытую папку и начал читать:

«...около десяти вечера из здания вышел Белецкий. Он задержался в проходной и напомнил мне, чтобы я хорошепько охранял, так как в кассе деньги. Об этом я знал, ведь выдача зарплаты была перенесена на следующий день. Когда Белецкий ушел, никого уже не осталось на заводе. Несколько позже, как обычно, в караулку зашел Герман, так как у старшего вахтера такая привычка, проверять, не уснул ли кто из нас на посту. Мы выкурили по сигарете, и Герман вернулся на свой пост. Остаток ночи прошел спокойно, и только от уборщицы я узнал, что произошло...» — И следовательно, не произошло ничего заслуживающего внимания. Для него ночь прошла спокойно! Он и не заметил, что одного вахтера убили, а другого связали.

Все случилось в другом здании, и грабители действовали тихо. Нож — это не пистолет. Тут я не вижу ничего особенного...— Поручик, как казалось, не разделял мнения начальника.

Несмотря на это, следует допросить его особо внимательно. Вызови еще раз, я сам с ним поговорю. Послушай, Стефан, а эта девушка. Мы должны ее, черт возьми, найти!

Все данные сестрой адреса были проверены. Но это ничего нового не дало. Она давно не бывала у своих родных.

Как это? А тетка, у которой она прописана?

За исключением тетки, но и она не видела племянницы уже неделю.

Может, она ее прячет?

Возможно, но скорее, нет. Это порядочная женщина. Она огорчена и жалеет свою племянницу, очень она привязана к этой Анке.

А если что-нибудь и знает, то тебе не сказала, боясь ей повредить.

Да...— поручик почесал за ухом,— вполне вероятно. Поговорю с ней еще раз.

— Нет, этим я сам займусь. Поговорю еще с парикмахером, ну тем, с Новолипок. Может, удастся что-нибудь выяснить.

Еще есть Кароль...

Ах, этот журналист! Если он действительно тот, за кого себя выдает. Кино и пресса — две профессии, с помощью которых молодые люди чаще всего подлавливают девушек. Наверняка так будет и в этом случае.

Надо попробовать. Интересно, сколько может быть журналистов по имени Кароль?

Придется немножко побегать, — не без удовлетворения в голосе заметил майор.— Ты должен исходить изданных, которые облегчат тебе задание, а именно возраст и каков из себя. Лет не больше тридцати и представительный, если так заморочил ей голову.

Заморочил голову наверняка только потому, что переспал с ней,— проворчал поручик.

Да, это ускоряет эмоциональный процесс, особенно у женщин.

Ох, шеф, если бы у меня была такая практика,— вздохнул поручик.

Выдма притворился, что не расслышал замечания, и продолжал:

На слишком многое не надейся, ибо, даже если окажется, что этот Кароль журналист, и ты отыщешь его, выяснится, что они только что познакомились, следовательно, многого о ней он не знает, а встречаться она с ним прекратила...

И это что-то даст.

Тебя не удивляет, почему она так старательно заметает за собой следы? Может, она замешана больше, чем нам кажется?

Именно это я и подозреваю.

Адрес пансионата «Белая чайка» я узнал на стоянке такси возле вокзала, а спустя десять минут уже был на месте.

Пансионат — двухэтажная вилла с изломанной линией крыши и датой 1910, выбитой на полукруглом фронтоне стены,— находился рядом с парком, расположенным у южного пляжа. Была вторая половина сентября, п у меня не возникло никаких трудностей с наймом комнаты. Черноволосая девушка внесла мой чемодан наверх, пообещав быстро организовать завтрак. Придя в себя и приняв душ, я спустился в столовую.