В директиве № 32 от 19 сентября Жоффр так определяет задачи маневра — «2–я армия (Кастельно) будет вести операции на левом фланге нашего общего расположения. Ее задача — действовать против правого германского крыла, чтобы освободить 6–ю армию (Монури) и позволить этой армии, а также впоследствии всей совокупности наших сил возобновить движение вперед. Деятельность 2–й армии будет проявляться в охвате (дословно в „отгибе“, „откидывании“) правого крыла противника, но это охватывающее движение должно быть достаточно ограниченным во времени, для того, чтобы 2–я армия могла всегда продолжить охватывающее движение по отношению к новым соединениям, которые противник выставит на линию. Задача преследования отступающего правого крыла противника потребовала бы в случае необходимости от б — й армии общего движения со 2–й армией, которая должна находиться все время выше фланга противника, каково бы ни было расположение этого фланга. Операции 2–й армии зависят от движения главной массы наших сил, но это не значит, что должна быть тесная связь между этой армией и соседней: маневренный промежуток между двумя армиями скорее принесет пользу, чем вред. Группа территориальных дивизий из 4 дивизий и 18 эскадронов оперирует на левом фланге 2–й армии. Она уже получила задачу охраны Северной области, но в дальнейшем она получит приказ принять участие в операциях, направляя свое движение таким образом, чтобы находиться на значительном расстоянии впереди левого фланга 2–й армии, прикрывая одним своим присутствием марш этой армии».
Итак, приказ Жоффра намечал как будто очень глубокий маневр охвата германского правого фланга. Но торжественно поставленная задача в том же приказе формулируется весьма странным образом. Мы уже знакомы по предшествовавшим приказам Фалькенгайна и Жоффра с этой «двойной бухгалтерией», 2–я французская армия также получает двоякую задачу: она должна, с одной стороны, непрерывно отбрасывать ближайший фланг немцев и, перепоручая продолжение этой задачи 6–й армии, уходить дальше на север. Жоффру очень хотелось бы свершить маневр широкого охвата, но в то же время он чрезвычайно опасается за положение на своем собственном левом крыле. Упоминание в приказе Жоффра о том, что не следует бояться интервалов в расположении с соседней армией, вовсе не говорит о действительном развитии свободного маневра, а скорее свидетельствует об обратном — насколько глубоко уже въелась в сознание идея непрерывного фронта[369]. Надо сказать, что Кастельно выполнил директиву французского главного командования как мог более точно, и не его вина, если естественное развитие событий привело к тому, что одна из задач, означенных в приказе, без остатка поглотила другую, 2–я французская армия добросовестно старалась прежде всего отбросить находящегося перед ней противника на правом берегу Уазы. В результате уже 20–22 сентября 2–я армия оказалась вовлеченной в бои, из которых вырваться ей уже не удалось. Жоффр настойчиво повторял: «Распространить движение 2–й армии влево, оставляя минимум сил в районе Нуайона», но эту задачу можно было выполнить вовсе не так просто, как это рисовалось французскому главнокомандующему, т. е. отрываясь легко от противника и скользя непрерывно к северу: правый фланг 2–й армии был уже пригвожден. Оставалось одно: располагать севернее подходящие корпуса. Разгоревшийся упорный бой требовал все новых сил. 23 сентября германцы овладели Перонном. 24 сентября 4–й французский корпус делался назад под натиском германских сил, атаковавших в направлении на Руа. Пришлось 14–й корпус немедля выводить севернее 4–го, чтобы спасти положение. В 10 ч. 45 м. генерал Антуан, начальник штаба генерала Кастельно, телефонирует в главную квартиру: «Сражение началось, 4–й корпус атакован; 14–й корпус держится наготове, чтобы образовать новый эшелон и действовать в свой черед. Обнаружены 21–й и 1–й баварские корпуса противника. Его фронт кажется тесным и насыщенным».
В тот же день Жоффр настаивает перед военным министром на действиях бельгийской армии на сообщениях противника; группа территориальных дивизий должна пытаться произвести разрушения на железных дорогах в северной зоне; 10–й и 11–й корпуса направляются на запад. 25 сентября Жоффр требует от Кастельно развития активности к северу от Соммы, но командующий 2–й армией все свое внимание и свободные силы вынужден уделить тому, что происходит к югу от этой реки. Для того чтобы заполнить разрыв между 14–м и 4–м корпусами, приходится взять одну дивизию из состава 20–го корпуса. Итак, от теории — не бояться разрывов — ничего не осталось при первом же столкновении с боевой действительностью. Маневр охвата все более вырождается, таким образом, в фронтальное сражение. В следующие дни уже вырисовывается явственно угроза немцев со стороны Бапома: Жоффру не только не удалось охватить германский правый фланг, но era собственный левый фланг оказывается под угрозой охвата. К северу от Соммы направляются 10–й и 11–й корпуса. Из армии Фоша изымается еще 21–й корпус, из армии Монури — 45–я дивизия для переброски на север.
Теперь надо дать окончательный ответ на вопрос: не правильнее ли было бы сразу же бросить армию Кастельно севернее Соммы, чтобы осуществить действительно глубокий маневр захождения? В создавшихся условиях это была бы пустая и опасная затея. Германская 6–я армия вклинилась бы в пространство между 2–й и 6–й французскими армиями. Сдерживая северную группу французов двумя корпусами, остальными она успела бы выйти к Компьену, и тогда положение левого фланга французов стало бы опасным. Для ликвидации изолированной 2–й французской армии, силу которой никак нельзя преувеличивать, немцы нашли бы достаточные резервы. Удар 2–й французской армии во всяком случае попал бы впустую: для выхода в тыл и во фланг главным германским силам потребовалось бы слишком много времени, которым она совершенно не располагала.
г) Маневр вырождается в фронтальное столкновение
Итак, маневр с обеих сторон привел в конечном счете к фронтальным столкновениям на пространстве между Нуайомом и Бапомоа, — столкновениям равных сил. Никакого маневра не получилось, ибо маневр предполагает искусство в вождении войск, с тем чтобы на определенном направлении добиться преимущества в силе и в положении. Для того чтобы направить одну часть в лоб другой, не нужно оперативного искусства. Результат получился вполне естественный: нащупав друг друга, обе стороны убедились в бесцельности попыток сдвинуть противника с места. Новое пространство в 100 км оказалось во власти позиционной войны. Обвинять ту или другую сторону в таком результате было бы слишком поверхностно. Невозможность маневра на этой ступени объяснялась уже, главным образом, действием мощного объективного фактора и лишь в малой степени ошибками, которые действительно были допущены с обеих сторон.
Теперь свободного пространства до моря осталось всего лишь 60 км. Беглого взгляда на карту достаточно, чтобы понять, что на этом кусочке громадной линии фронта уже немыслимо было развернуть широкий маневр шлиффеновского размаха, способный сдвинуть с места всю окостеневшую сплошную линию войск, протянувшуюся от Бапома до швейцарской границы. Борьба за фланг достигает наивысшего напряжения. Но слишком ясно, что идея флангового маневра превратилась здесь уже в бесплотный призрак, в пустую формальную схему. В самом деле, что могли бы достигнуть (и в некоторых случаях даже и достигли), охвативши фланг противника? Когда вы толкнете сбоку иди сзади не успевшего повернуться к вам одного человека, вы, конечно, собьете его с ног; но попробуйте проделать эту операцию с целой дивизией, толкнув одного или нескольких человек, стоящих на фланге. Разве можно этим толчком сбить с ног всю дивизию? Но такую иллюзию питали штабы, когда, направив в охват фланга пару корпусов, они мечтали о лаврах Ганнибала в отношении фронта, простиравшегося на несколько сот километров. До очевидности ясно, что часть, прорвавшаяся даже в тыл стабилизующегося фронта, была бы рано или поздно задержана брошенными ей навстречу войсками, причем отвердевающий позиционный фронт даже не пошелохнулся бы. Во всяком случае, для такого прорыва, — этот термин уже получал свою значимость, — нужна была мощная масса, нечто вроде позднейших ударных армий. Такой массы не было и в помине ни на той, ни на другой стороне. Как попало и откуда попало надергивались корпуса, уже измотанные в боях или вновь испеченные, плохо обученные, и бросались «пакетами» на север[370]. Противник проделывал то же самое, и ничего другого, как фронтальное столкновение, из этого получиться не могло; так, в действительности, и вышло. Именно таким столкновением спешно подбрасываемых с обеих сторон корпусов явилось так называемое сражение у Арраса 10–й французской армии под командованием генерала Модюи. (Приказ о формировании ее в районе Амьена был отдан 25 сентября). Сформирована она была следующим образом:
