— Хорошо, — согласилась я. Надо было отвлечься, занять мозги чем-нибудь.

— Он здесь около замка, я пойду, приведу его, — сказал дракон и ушёл.

А я направилась в лечебницу. Напряжение оставляло меня, и вместо него медленно, но верно наваливалось холодное отчаяние. Когда же увидела, как дракон ведет ко мне вчерашнего ювелира, который купил у меня знак десятника, немного опешила. Как я могла не догадаться вчера, что он болен! — Да, какой ты после этого городской маг, — ругала сама себя. Но появилась возможность вернуть, свой заветный золотой завиток.

Надежда не оправдалась. Ювелир продал мой знак. Я даже не стала спрашивать кому? Какая разница. Чувствовала еще немного и расплачусь. Что я теперь скажу Красному Тигру? Было больно и стыдно. Решила поплакать в тишине, но для осторожности стерла из памяти ювелира сегодняшнюю с ним встречу. Не хотелось, чтобы его брат дракон, сообщил кому-то о моем знаке. Никто кроме очень узкого круга людей не знает, что он принадлежит мне по праву, и выяснений, откуда взяла, опасалась. Ювелир ушел.

И я села на скамейку и начала жалеть себя. За что Верховные духи так несправедливы ко мне? Что я сделала им плохого? И почему угораздило меня родиться Огненной Лисицей?

Но насладиться самоедством мне не дали. Сначала прибежала Снежка и заявила, что Дар унизил Нагну в присутствии Полина, заплатив ей за ночь, проведенную с ним у всех на глазах. И обвинила в этом меня. Но и этого судьбе показалось мало, с неба спустился Эол, и с раздражающей меня радостью, принялся разглагольствовать, как я своим вызывающим поведением унизила и Повелителя, и князя. Выдержка мне изменила, и я расплакалась. Ну, а когда пришла княгиня и стала звать меня ехать в Лагулу, поступать в Лицей, мне совсем поплохело. Я только представила себе лицо Чата, когда мы с княгиней заявимся к нему, и тут же стала отнекиваться. Вот когда пожалеешь, что вынуждена лгать. Рано или поздно сама попадешь в ловушку, расставленную враньем. Княгиня обиделась на мой отказ, и обвинила меня в том, что все, что произошло в столовой — моя вина. И у меня началась истерика.

Я выскочила из лечебницы и бросилась к себе в комнату, но наткнулась на радужного дракона, уткнувшись на бегу ему в грудь.

— Почему ты плачешь? — грозно спросил он, — кто посмел тебя обидеть?

Сзади меня остановились Эол, Снежка и княгиня. Я тут же успокоилась, надо было выкручиваться. И как всегда для этого требовалось напряжение всех сил и сообразительность.

— Денег жалко, — всхлипнув, ответила я, — придется Нагне последние две серебряные монеты отдать.

Сзади раздался возглас изумления.

— Вот и пойми, женщин, — шепот Эола.

— Тебе не надо отдавать деньги Нагне, — ответил Полин, — наоборот это она тебе должна две монеты.

— Да? — я даже опешила от такого ответа.

— Слово дракона, — кивнул князь.

— Мне не нужны ее деньги. Пусть оставит себе. Нам надо спешить, прости, — крикнула я, и поспешила к себе в комнату.

— Эол, отвечаешь головой за Мэриетту, — услышала сзади голос радужного дракона.

И через полчаса мы выехали из города. Дара я не видела, да и не хотела видеть. А с князем и княгиней расстались тепло, почти по-родственному. Я пустила Ветерка рысью, а сама опустила поводья и задумалась. Я ехала в Атель, и там, наверняка, встречусь с Энлилем. Как мне с ним себя вести? Хорошо бы, просто встретиться с Алом и попросить у него живого огня. Но тогда он догадается кто я. Ведь держать в руках его может только Огненная Лисица. Но он рожденный маг, должен понять, что живой огонь необходим Линелле. А потом, не встречаясь с Повелителем ветров, вернуться назад, к Южным горам. Кстати, если вспомнить географию, то вот эти горы являются продолжением горной системы Южных гор. Так что и ходить далеко не надо…

— Мэриетта, — вскрикнула Снежка, — смотри, земляника! Это же чудо! На дворе последний месяц лета, а у них тут сезон земляники.

— Где? — удивилась я.

— Вон же! — Снежка показывала рукой на поляну, которая просматривалась между небольшими кустами у опушки леса.

— Давай соберем? — предложила я, — так вкусного хочется.

— Эол, — крикнула подруга, махнув рукой нашему спутнику, — подожди нас здесь, мы сейчас.

Я остановила Ветерка и мы, спрыгнув с арбы, побежали на поляну. И тут что-то пророкотало сверху: — Куда? Назад! Вернитесь!

Мы задрали головы, на нас пикировал огромный дракон. — Это Дар, бежим, — закричала Снежка, и мы нырнули в кусты.

— Девчонки, — заорал Эол, — я с вами.

Мы продрались сквозь кусты и остановились в изумлении, вокруг нас вплотную друг к другу стояли огромные прямые деревья, ветви которых далеко над головой сплелись так, что солнечный луч не мог проникнуть сюда. Ощущение, что мы оказались в деревянном доме.

— Это плохой лес, — запаниковала Снежка. — Он лесом не пахнет.

— А куда идти? — спросил Эол с тревогой.

Мы оглянулись, кустов не было. Только стволы деревьев.

— И чтобы это значило? — спросила я.

— Не знаю, — признался ветер.

— Мэриетта, а вдруг это он… Горен, нас сюда заманил, — в глазах подруги заблестели слезы.

Я оглядела себя, была в одежде мальчика, на плечах плащ, при мне меч и кинжал, за ремнем берет с петушиным пером. Значит, есть чем защищаться.

— Ни паниковать, — сказала я весело, — Эол, теперь тебе представится случай показать какой ты боец!

Ветер расправил плечи: — Девочки, ничего не надо бояться, я с вами!

И он напрягся, и даже подпрыгнул.

— Ты чего, — спросила удивленная Снежка.

Ветер побледнел: — Я не могу взлететь.

Снежка заплакала. Эол обнял ее.

— А может быть, это только здесь, ты не можешь взлететь, — предположила я. — а на поляну выйдем, и ты полетишь.

— Точно, пойдем вон туда, там просвет.

И мы направились в сторону, где между стволами падал солнечный свет. За стволами была поляна, абсолютно круглая. Эол снова напрягся и подпрыгнул. Ничего не получилось.

— Снежка, — поговори с деревьями, — попросила я, — пусть скажут, где мы, и как отсюда выбраться.

Подруга подошла к дереву и положила руку на ствол, долго гладила, что-то шептала:

— Он молчит, — призналась, наконец, она.

— Тогда идем вперед, а там видно будет, — предложила я.

— Я впереди, а вы за мной, — приказал Эол. И первым рванул через чащу. Прямые стволы больше нам не встречались, мы оказались в густом непроходимом лесу, состоящим в основном из странных огромных неохватных деревьях.

— Я таких деревьев не видела, — шептала мне Снежка. — Они странные, вроде живые, но не таки как у нас в Светлом лесу.

Мы обходили их как небольшие холмы, пробирались через буреломы.

— Там свет, — крикнула Снежка и устремилась вперед.

— Вот незадача, — услышала голос Эола, оглянулась, его плащ зацепился за ветку и он яростно его рвал на себя.

И тут раздался испуганный крик подруги, я хотела броситься к ней, но почувствовала, что мои ноги уходят под воду, и что-то затягивает меня вниз. И она, и я — оказались в болоте. Вокруг не было ни одного кустика, за который можно было схватиться. Снежка звала на помощь. Эол растерянно бегал по берегу.

— Снежку спасай, — закричала я, и подумала, что это даже лучше, что вот сейчас утону. Больше хлопот не будет никаких.

Но что-то тяжелое упало сзади меня, вода окатила голову, сильные руки вытянули из болота. На бревне стоял Дар, вытащив меня, бегом вернулся на берег, поставил на землю, подбежал к тонкому дереву, что стояло неподалеку, и согнул его. Верхушка коснулась лица Снежки.

— Хватайся, — приказал он.

Подруга с трудом вытянула руки из воды и схватилась за дерево. Дар отпустил его, и оно поднялось, вытащив Снежку. Она взвизгнула и отпустила руки, упала прямо в объятия Эола.

Сели на твердой земле, и какое-то время молчали. Приходя в себя.

— Спасибо, — наконец, проговорил Эол, — но как ты здесь оказался.

— За вами помчался, — ответил Чёрный Дракон, неодобрительно глядя на нас, — вам же кричали, чтобы не ходили в лес.