— Зря ты так, носопырки у тебя, ну что заячьи норы. Это же надо придумать! А вот ты и упал. Нет, ты посмотри, поганцы, они же ей ноги веревкой запутали. Так, вот началось!

Эти два существа еще не дошли до арки, как из пасти драконов вырвалось радужное сияние, подхватило обоих, всосало в себя, подняло над землей, облики монстров исчезли, и появился образ огромного черного дракона и прижатого к нему странного существа. Тело небольшое, более похожее на тело соболя, только лапки чуть подлиннее, мордочка тоже на соболиную смахивает, только более широкая, шерсть густая, белые бровки, белые щечки, внутри маленьких округлых ушек белая шерсть, глаза синие, большие, носик черненький, маленький, а сама вся огненно-красная.

— Крас, Этот зверёныш не похож на лисицу, — удивился я.

— Это Огненная Лисица. Такой была Лиссель. Только побольше, и еще у нее вокруг носа тоже была белая шерсть. Но это она!

— Но почему их называют лисицами?

— В траве, в огне, в воде, ее красная шерсть делает ее похожей на обыкновенную лисицу. Да и повадки некоторые — любопытство, хитрость. Таких зверей в мире нет, Дар.

А в это время радужная лента, взявшаяся из неоткуда, обвилась вокруг дракона и странного зверька, сделала вокруг них восьмерку, заключив каждого в свой круг, изменила цвет на золотой, и превратилась в образ дракона, который держит собственный хвост в зубах… И все пропало. И опять два монстра, которые валились вперед, и вдруг исчезли, а за аркой минутная тишина удивления, а потом взрыв крика, оваций, хохота и визга.

— Они видели то, что видим мы сейчас? — спросил я.

— Нет, они видели яркий свет, и радужных змей.

— Но почему мы с ней не в человеческом обличии? — все еще не веря своим глазам, спросил я.

— Не знаю. Но, думаю, потому что вы вошли в нее в чуждых вам ипостасях, а она показала вашу истинную суть.

— Но как мы найдем ее? Даже не знаем, как она выглядит.

— Дар, Огненная Лисица — это Мэриэлла, дочь Белого Тигра, твоего друга Раста.

— У Раста дочь?

— Ты забываешь, что тебя не было более шестидесяти лет. Вскоре после твоего исчезновения она и родилась!

— И сколько ей лет?

— В этом году ей исполнится 64, и она должна пройти инициацию.

— Но она же еще ребенок!

— Ну, не такой уж и ребенок. По человеческим меркам лет семнадцать — восемнадцать будет.

— Прости, но с младенцами никогда не имел никаких отношений.

— Раньше надо было думать, вы обручены, ты ее жених, — Крас опять весело рассмеялся и с удовольствием потер руки. — Это удача! Ты должен срочно жениться на ней, чтобы она не досталась Энлилю.

— Жениться? Но у меня сейчас совсем нет настроения, жениться.

— Ну, и не надо! Ты привезешь ее к нам в замок, а уж я с неё глаз не спущу, а ты будешь свои права восстанавливать!

— А если потом, как кончу со всем этим делом?

— Дар, мне надо свое доброе имя вернуть. По нашему миру ходит слух, что именно я съел Лиссель! Бред! Но я нигде не могу появиться, я заперт в Дааладе! И вот мне предоставляется возможность, доказать, что я не ел Огненную Лисицу, что драконы — ее защитники! Честь, Дар! Честь рода драконов! А вдруг пока ты будешь шершей гонять, Энлиль подкатит к ней. И тогда мы во веки веков не отмоемся!

— Согласен! Ты прав! Раз она мне предопределена, пусть будет! Но Энлилю ее не отдам. Он у меня и так четырех девчонок увел!

— Говорят, ты у него трех, — улыбнулся красный дракон.

— Но, пока он впереди, — огрызнулся я.

Остаток этого дня я провел в обследовании своего города. Он, действительно, полупустой. Только рожденные от драконов остались в нем. Срединные ушли. Зелени мало! А ведь это был самый красивый город, так мне казалось, окутанный зеленой вуалью прекрасных деревьев и цветов. Шумный, мастеровитый, деловой и очень веселый. И как все изменилось. Оставшиеся горожане, меня приветствовали с радостью, в их глазах, я читал надежду, вот Владыка вернулся, теперь он все восстановит. Только вот интересно как? Как убрать эту мёртвую землю? И где найти эту мразь, которая так хитро все сплела, выставила драконов этакими лопоухими олухами, это ж надо самим отдать город на разграбление. Но закон драконов! Не я его придумывал! Он рождается вместе с нами, он в нас, как знак дракона на шее.

Вечером за ужином собрались все драконы. Докладывали обстановку. Положение было тяжелое. За те годы, что нас с Энлилем не было, шерши расползлись по миру, как плесень. В селениях и городах, где их численность начинала превышать больше половины, они тут же вводили закон о запрещении магии. Мотивировали тем, что маги наводят порчу на членов их семей и скот. Стоило заболеть какому-нибудь шершу, и тут же искали виновного мага. Срединные понимали, что это не так, маги целители, и ни как не могут навредить. Это противоречит их магическому кодексу. Но доказать, ничего не могли. И со слезами на глазах наблюдали, как изгоняют из их города или селения магов, которые спокойно уходили к Расту. Поднять голос в защиту опасались, у тех, кто защищал магов, забирал имущество. А этого срединные боялись больше всего. Дело доходило до абсурда, когда не оставалось ни одного целителя, а какой-нибудь шерш начинал чувствовать себя плохо, его родственники гнали лошадь в Лагулу за магом.

Особенно распоясались те, кто совсем не хотел работать. Они вели вольный образ жизни, становились разбойниками. Грабили своих и срединных, потом ехали в город гуляли, веселились, а когда деньги кончались, снова выходили на «промысел». Причем в их ряды стали вливаться и кое-кто из срединных, что было еще более опасно, их звериная суть брала вверх над человеческой.

Ну, а более всего поразило меня то, что в мире появились машины, откуда неизвестно. Они могут плеваться огнем как драконы, они могут помещать людей в лёд, причем сами шерши, попавшие в глыбу льда, тут же погибали от переохлаждения. Или хитрая машина, которая одновременно может выпускать до двадцати пяти стрел одновременно.

Крас поморщился: — Опять Горен! — проворчал он.

И на этом фоне шерши развернули настоящую войну против хранителей и Владык. Пропадает девушка, дракон — утащил, утонул человек, ундины виноваты. В лесу заблудился, лесовик специально заплутал, будто бы хозяину леса, есть время дурака по чащобам вводить! Несколько раз находили остатки скота, естественно обвинили драконов, мол, утащили и сожрали. А то, что кости нашли около кострищ, вокруг которого целая куча кувшинов из-под вина, и кричали о вине драконов сытые, наглые скотокрады, никого не смущало.

Я слушал внимательно. И снова во мне начинала кипеть кровь, а голова начинала раскалываться от гнева.

— Может, налетим и сожжем всех, к мышкиной матери, — озвучил мою мысль князь Бель.

— Нет! — я закусил губы, — о нас и так дурная слава ходит. Как я понял нами уже и детей пугают, «прилетит дракончик, утащит в пещерку, откусит головку».

— А что ты предлагаешь? — спросили все в один голос.

— Мы не захватчики, мы хозяева, и приедем в свои города, спокойно и с достоинством. А там, уже видно будет. Вы заметили, шерши боятся магии! Вот мы и будем их магией выживать! Обещаю, всех выживу!

— Не давай громких обещаний, — вклинился Крас, — среди них нормальные ребята есть.

— Нормальные?!?! — не знаю почему, но я сорвался на крик. Взял себя в руки, извинился, и решил сменить тему разговора.

— Кстати, родной мой, — обратился я к своему замку, имя которого было Даалад, да и город драконов в честь его назвали, он был стар и упрям, — объясни нам, почему ты позволил войти сюда шершам, и унести вещи, принадлежащие драконам.

Что-то в углу ухнуло, а потом раздался трескучий старческий голос:

— Ну, прибил бы я десяток грабителей! Так разве моя душа успокоилась бы? Осмелиться придти сюда! Они же, как крысы, чем больше бьешь, тем больше размножаются. Вот я и придумал свою месть. Вынул из сокровищницы три камня — жёлтый алмаз, рубин, изумруд. И схоронил так, чтобы сразу бросилось в глаза. Взяли голубчики! У них же мозги крысиные: хитрые, когда надо что-то украсть, и тупые, когда видят сало в крысиной ловушке. Увезли камни, как миленькие. А теперь из-за жёлтого алмаза, погибло уже восемнадцать шершей, из-за рубина — двадцать пять, но лучше всего изумруд работает, сорок! Ой, подожди! Ага, еще два трупа. Ай, молодца! Ну, а что взяли, ты одним щелчком вернешь! Только камни оставь в их мире!