— Зачем?

— Чтобы помочь тебе. У тебя было большое горе, и ты сдалась.

И Фин рассказал мне про Снежку, которую я должны была защищать по просьбе Хранительницы Светлого леса, и делала это хорошо. Но после встречи с Гореном, который чуть не убил меня, надолго слегла в постель. А она вернулась в свой лес, где ее и убили. У меня сжалось сердце, то ли что-то вспомнила, то ли его слова задели больно. Не знаю. Мы помолчали.

— Фин, а что от меня нужно Энлилю?

— Жениться на тебе.

— Зачем?

— Огненные Лисицы всегда жили среди сельфов. Это престиж, если хочешь. Он хочет заставить тебя сказать «да». Потому и людей всех прогнал из замка, чтобы тебе никто не напомнил о Чёрном драконе.

— Но если Огненные Лисицы всегда жили среди сельфов, зачем тогда дракон? А, кстати, как он тебе, понравился?

— Он мне всегда нравился, помнишь, клинок, что лежит у меня в комнате, это его подарок. А что касается тебя, Верховные духи предназначили тебя, им двоим. Ты должна выбрать.

— Зачем им это нужно было?

— Мы Владыки, Мэриэлла, это срединным достаточно одной жизни, чтобы решить какой-то один очень важный вопрос, а потом они приходят опять, чтобы решить другой. А мы живем только раз, долго, но один. И мы отвечаем за них за всех. И должны быть мудрыми, так говорит отец. И нам приходится учиться всю жизнь, проходя испытания, которые нам выпадают на долю. Ты — испытание для двух Владык.

— А обо мне они подумали?

— А чем ты недовольна? Никто силком тебя не заставит выйти замуж. Твое слово, главное. Вот только не нравится мне, что Владыка неба стер твою память.

— А ты думаешь, это он?

— Уверен, я же тебя протащил через источник живой воды, когда мы уходили из замка Энлиля, если бы это была болезнь, ты бы все вспомнила. Нет, это магия огня! Живого огня, а мне она не подвластна.

Настроение испортилось. Я легла на спину, и уставилась в звездное небо. Такое бесконечно черное, с большими яркими пятнышками, похожими на огоньки светлячков.

— Вот, если бы они стали падать, — подумала я, — как было бы красиво!

— Я так и знал, что расстроишься, — прервал молчание Фин. — Поэтому и приготовился. Сейчас мы будем ставить эксперимент.

— Какой, — я приподнялась на локте, и посмотрела на своего друга.

— Смотри, что я принес! — с этими словами, он вытащил из корзины темную бутылку.

— Что это?

— «Бездонная пропасть»

— Вот это да! И как ты сумел взять?

— Давно взял, вот только не было случая попробовать! Я уже прошёл инициацию, и ты тоже. Мы уже взрослые, поэтому имеем права узнать, нашу настоящую сущность.

— Ты помнишь, что Уитун говорил, что надо пить глотками. Это сильное зелье, оно убирает все препоны мага, которые есть.

— Не бойся! Я все помню. Сделаем так, сначала я пью, и ты смотришь на меня. Потом ты пьешь, я слежу за тобой. Потом поделимся впечатлениями. Согласна?

— Давай!

Фин отпил глоток.

— Ну, что ты чувствуешь?

— Ничего, в животе тепло и все. Я еще один глоточек сделаю.

— А может не надо?

— Не бойся, старушка! Это фикция! Обыкновенное вино!

И он опрокинул бутылку и выпил половину. Глаза его стали странными, ничего не выражающими. Он встал, шатаясь, и вдруг проворчал:

— Ну, я вам покажу, кто тут мальчишка! Вы у меня узнаете!

Океан вздыбился, забурлил, и вода стала отходить от берега, поднимаясь все выше и выше, пока не закрыла полнеба, а потом побежала к горизонту. Но Фин не успокоился и создал вторую, а потом третью волну. Я смотрела на него зачарованно. Вот бы мне так научиться. Но вдруг Фин закачался и упал.

Я бросилась к нему. Положив руку под щеку, мой друг сладко посапывал. С опаской взяла бутылку и сделала глоток. В моем животе стало тепло, а мне весело. Голова была ясная. Еще глоток. Реакции никакой. Только зрение и слух обострились. Я услышала, как шелестят пальмы надо мной, услышала, как скрипит песок под тяжестью волн. Фин спит. В таком состоянии он беззащитен. Надо его защищать. Его легко обидеть. И тут увидела, как по направлению к нам по волнам кто-то мчится. Я напряглась и приготовилась драться.

— Вот они! — кто-то закричал. И на песок выскочило с десяток человек, они почему-то все расплывались. Магия, решила я. Ну, что ж! Я тоже могу магией. Расставила ноги, и вытянула руку вперед:

— Не подходи, — закричала я. — Если притронетесь к нему, вам плохо будет.

— Да, вы знаете, что вы натворили? — закричал тот, кто бежал к нам первым!

— Не подходи, — еще раз предупредила я. Но он не останавливался, и тогда я обернулась Огненной Лисицей, и покатила свою сферу прямо на них. Крик. Ругань. Они повернулись, и попытались вернуться обратно в воду, чтобы уплыть. Я не должна этого допустить! Могут позвать подмогу. И я преградила им путь к океану. Я гоняла их по песку, поджаривая пятки и сбивая в кучу. Они страшно ругались. Сталкивались друг с другом, падали, и все что-то кричали. Но я не слушала. Но вдруг довольно резво полезли на пальмы. Я остановилась. Решая, что делать дальше.

— Что тут происходит? — странный бас, окутанный эхом, как бывает в пещерах.

— Отец, успокой ее, она ненормальная, — голоса сверху.

Я повернулась. Ко мне шли еще двое. Один высокий, в развивающемся плаще, второй тонкий и стройный.

— Не подходите к Фину, — закричала я. — Не позволю.

— Ты что, девка, ядовитой тараколлы объелась? — басил в плаще, расплываясь перед глазами в ночном воздухе, и становясь каким-то непонятным животным.

— Не трогай Фина, предупреждаю в последний раз, — крикнула я, и снова обернулась Огненной Лисицей. Тонкий взлетел в воздух. В плаще остановился и попятился. Я поплыла к нему, выкидывая языки пламени. Он резко развернулся и, подпрыгивая, пустился бежать к воде, и исчез в ней. Перевела дыхание. Приняла свой облик, подошла к Фину. Он сладко спал. Я села около него, защищая его сон. Но веки потяжелели, я зевнула…

Проснулась от сильной головной боли в своей комнате в Скрытне. Вспомнила вчерашний вечер. Фин! С ним все в порядке? Соскочила с кровати. Меня тошнило! Еле оделась. В комнату заглянула нереида.

— Ты встала? — спросила она.

— Будто сама не видишь.

— Тогда иди перед очи Уитуна, сейчас из тебя каракатицу делать будут!

— За что?

Она захохотала и исчезла за дверью. Кое-как причесавшись, вышла. Меня ждал один из тритонов, еле сдерживая улыбку.

— Что я еще натворила? Будь другом скажи, — попросила я его.

Он заржал как Тяпа, почувствовав свободу: — Ну, нет! Это будет моя маленькая месть за то, что я как обезьяна висел на дереве.

— А я тут причем? — удивилась. — Это же ты висел.

— Иди, Мэриэлла! Ты — прелесть! Главное — ничего не бойся!

Мне навстречу шел бледный Фин с красными глазами, сзади него как стражники два его брата тритона. Они поравнялись со мной.

— Что случилось? — тихо спросил меня Фин.

— Понятия не имею, — шепотом ответила я. А тритоны посмеивались.

Мы понурые вошли в зал заседаний, где в своем кресле сидел сердитый Уитун, рядом с ним улыбающийся Энлиль, и остальные тритоны. Разговор ожидался семейный. Мне стало холодно, и я передернула плечами. Фин потер нос. Мы с моим другом подошли к креслу Владыки воды, и поклонились, как того требовал этикет.

— Это что такое? — грозно прорычал Уитун и, подняв с пола, показал нам бутылку.

— «Бездонная пропасть» — смущенно ответил наследник.

— И что вы с ней делали?

— Пили, — ответила я, — мы ставили эксперимент. Мы уже взрослые, прошли инициацию, и имели права знать, как она на нас подействует.

Все, кто были в комнате, засмеялись, и сильнее всех Энлиль.

— А что случилось? — поинтересовалась я.

— Что случилось? — рык Владыки прокатился по залу, как камнепад. Я и Фин закрыли руками уши.

— Уитун, пожалуйста, не кричи так, у меня голова болит, — попросила я.

— Да, ты знаешь, что я с тобой сделаю, — сердился Владыка.