Вообще преобладают ниссиоэти тех калле, которые названы в честь старинных ремесленных цехов. А ниссиоэти на кампо поминают святых. В Венеции труд норовит ужаться, а вера раздаться.

Ремесла венецианских калле — ископаемые дофордистской экономики: калле дей Ботери (бочаров), калле дей Саонери (мыловаров), калле дей Лавадори (мойщиков), калле дель Кальдерер (медника), калле дей Фузери (веретенщиков), калле дей Спецьери (аптекарей и бакалейщиков).

Святые венецианских кампо — фигуры второго и третьего плана небесной аристократии: Сант-Апонал, Сан-Больдо, Сан-Базеджо, Сан — Кассан, Сан-Джервазио, Сан-Маркуола, Сан-Проволо, Сан-Стае, Сан-Стин, Сан-Тровазо. Шайка-лейка небожителей оттяпала себе побольше пространства. В результате богословского государственного переворота Наместника рая свергли с престола и загнали в ссылку с горних папертей в зловонные трущобы, к простолюдинам из лавочников и мастеровых: Христос и Святой крест задыхаются в дюжине маловажных каллет.

Теперь, когда ты привыкла ходить с задранной головой, берегись метеоритов. Я, конечно, имею в виду голубиный помет, и не только его. После проливного дождя с домов отлетают метровые шматки влажной штукатурки. Вот несколько примеров венецианского камнепада девяностых. На Мерчерие неожиданно отвалился карниз второго этажа и упал прямо на голову идущего на работу торговца, придавив его к земле. Целая стена на рио делла Толетта осела в воду, приоткрыв кирпичный занавес, за которым возникла пара оторопевших жильцов, удобно расположившихся в трусах и тапочках перед телевизором. Хорошо еще, что в момент обрушения в этом месте канала не проплывала ни одна лодка. Кусок балкона ухнул на землю посреди кампо Сан-Лука. С церкви Сан-Симеоне Пикколо оторвалась большая облицовочная металлическая пластина и зацепилась за венчающий карниз купола. Так и висела эта дамоклова гильотина над головами пешеходов на двадцатиметровой высоте.

Не счесть народных анекдотов про то, как на мостовую летят черепицы, куски штукатурки, внушительных размеров терракотовые вазы (питеры),[84] как грохаются оземь или на черепа прохожих герани и цикламены. И словно брызги разлетаются во все стороны черепки, земля, мозги, осколки, лепестки, искусственные челюсти, удобрения, глазные яблоки. В лучших своих традициях Светлейшая поощрила и узаконила этот типично городской вид спорта. На той же Мерчерие на старинном барельефе изображена коварная старушонка. Около семисот лет назад она сбросила с подоконника питер, ступку или глиняный горшок прямо на глиняную башку знаменосца Бьямонте Тьеполо, лишив его ополчение главного символа и обеспечив провал заговора против дожа Градениго. Однажды осенью я видел, как человек высунулся из окна на кампо дей Фрари. Оконная ставня держалась на одной ржавой петле и слетела на фондамента в нескольких сантиметрах от головы прохожего. Кто сказал, что Венеция тонет? Венеция разваливается на куски.

Градом сыплются и домашние животные, особенно кошки, сегрегированные в домах завидущих старых дев. В период случек киски отчаянно орут с карнизов, обращаясь со страстным призывом к самым удачливым из бездомных котяр. А те знай седлают подружек, иные пробуют громоздиться и по трое: один на другом, другой на третьей. Вконец измученные этим невыносимым зрелищем, домашние кошки не выдерживают. Их желание переваливает через карниз, они бросаются вниз с третьего этажа, а сердитые хозяйки ищут их по всей квартире. Через две недели кисы являются худыми, исцарапанными (у нас говорят "сцарапанными") и счастливыми.

Настал момент увековечить память чемпиона мира по прыжкам вниз всех времен и народов, легендарного хайдеггеровского кота с острова Джудекка.

Означенный кот по кличке Пуччи три четверти века назад любил прикорнуть на внешнем подоконнике четвертого этажа, сладко нежась или, что называется, жарясь на солнышке. Чтобы его никто не беспокоил, Пуччи выходил на балкон, вскарабкивался на карниз, оттуда запрыгивал на соседний подоконник и растягивался с наружной стороны закрытых ставень. Когда моя прабабушка открывала ставни, Пуччи неожиданно зависал в пустоте, испуганно мяукал и мгновенно принимал воздушную позу летающих белок или обезьян, имеющих перепонки для планирования. Кошки — опытные каскадеры. Дворовые ребята все время приглядывали за тем окном на четвертом этаже. Всякий раз, когда Пуччи снова забирался на подоконник, они выжидали полчаса, давали коту спокойно задремать, после чего звали мою прабабушку. Та высовывалась из окна, рывком открывая ставни.

Мы часто задаемся вопросом, видят ли животные сны? Мучают ли их кошмары, подобные нашим, вроде тех, которые кончаются падением в пустоту? Проваливаются ли они в сны, которые обрываются успокоительным пробуждением на собственной подстилке? Вернемся к случаю с хайдеггеровским котом: из состояния сладостной дремы он с вытаращенными глазами переходит в состояние свободного падения. В те же годы философ Мартин Хайдеггер объяснял, что появление на свет сродни выбросу, падению существа, ныряющего во время. Жизнь — это кот, уснувший на подоконнике. Нежданно-негаданно он просыпается, падая с четвертого этажа.

Я перечислю несколько книг, имеющих отношение к каждой главе этой короткой телесно-чувственной прогулки. Они лучше меня объяснят тебе все то, о чем я не сумел написать. Назову я и книги, не связанные с Венецией. Я просто упоминал о них по той или иной причине.

Первым делом знай, что абсолютно лучшим путеводителем по Венеции остается непревзойденная по объему подробнейшей информации, признанная классической "Венеция и ее эстуарий" Джулио Лоренцетти (изд. "Линт").[85]

Собирательный образ сегодняшней Венеции и множество советов, как лучше провести здесь свободное время, даны в книге "Венеция: инструкция по эксплуатации" Алин Сендон и Джампаоло Симонетти (изд. "Марсилио").[86]

Чтобы узнать всю подноготную Светлейшей, ты можешь всецело довериться "Истории Венеции" Фредерика Ч. Лейна (изд. "Эйнауди", в том числе и в карманном издании).[87]

Если не хочешь утруждаться, рекомендую отлично изложенную "Краткую историю Венеции" Герардо Орталли и Джованни Скарабелло (изд. "Пачини эдиторе").[88]

Свидетельства о возникновении города, а также документальные подтверждения совсем недавних археологических находок содержатся в монументальном труде "Венеция. Истоки" Владимиро Дориго (изд. "Электа").[89]

Роман Богумила Грабала про мальчика-гвоздефила называется "Я обслуживал английского короля"[90] (изд. "Эдицьони э/о", в том числе и в карманном издании).[91]

Сведения о подводной забивке свай, как и многие другие суждения и данные, я слизнул в блестящих книгах Паоло Барбаро "Венеция, год счастливого моря" (изд. "Иль Мулино") и "Венеция. Обретение города" (изд. "Марсилио").[92]