— Пожалуйста, — прошептал Скобцов. — Помогите мне.

— Черт. — Волин мрачно подпер подбородок ладонью, уставился куда-то в сторону.

— Пожалуйста, — произнес еще раз задержанный. — Мне не на кого рассчитывать, кроме как на вас.

Волин не ответил. Он лихорадочно пытался оценить последствия согласия, поскольку уже знал, что согласится.

— Аркадий Николаевич, — прервал его размышления «кожаный» Паша, — так мы поехали? Извините, что побеспокоили.

— Подождите, он же еще не ответил! — вдруг крикнул Скобцов.

В голосе его прозвучал такой ужас, что у Волина мурашки побежали по спине.

— Поехали, поехали, — плотоядно ухмыльнулся рыжий Стас. — Прокатился, и будя.

— Всего доброго, — поднялся со своего стула чернявый Амир.

— Он не ответил еще! — вновь крикнул Скобцов, словно его собирались прямо сейчас отправить на эшафот. — Скажите им! — это уже Волину. — Скажите!

— Пошли. — Стас сильно и ловко подхватил Скобцова под руку, попытался поднять со стула, но тот вцепился в сиденье — не оторвать.

— Скажите им!!! — кричал он.

— Оставьте его, — громко сказал Волин.

— Аркадий Николаевич, — с удивлением уставился на следователя «кожаный» Паша, — вы что, в самом деле решили?..

— Оставьте его в покое, — уже тише повторил Волин. — Кто у вас в группе за главного? Борисов?

Обычно для проведения оперативно-следственных мероприятий по серийным или просто схожим делам собиралась сводная группа, состоящая из следователя городской прокуратуры и оперативников МУРа. Данный случай не являлся исключением.

— Сан Саныч, — подтвердил Паша.

— Отправьте кого-нибудь в горпрокуратуру за делом. Пусть оформят передачу. Если возникнут возражения — могут обратиться за разъяснениями к Вихреву.

Волин посмотрел на задержанного. Тот плакал, размазывая слезы по щекам скованными руками.

— Спасибо, — бормотал он. — Спасибо. Спасибо вам.

— Во дела, — изумленно пробормотал рыжий Стас, однако Скобцова отпустил.

— Напрасно вы это, Аркадий Николаевич, — озадаченно пробормотал Паша. — Ей-богу, напрасно. Зачем вам лишняя головная боль? Сплавили бы этого «духарика» к нам. Так и так ведь под «вышак» пойдет. Он этих девчонок завалил, тут даже базара нет. Доказательства налицо. Неопровержимые, кстати, доказательства.

— А без фени никак? — спросил словно бы между делом Волин.

— Что? — не понял Паша.

Он даже не понял, о чем речь. Просто в напряженный момент перешел на более простой и понятный любому оперативнику язык.

— Я сказал, потрудитесь обходиться без жаргона, — повторил Волин. — Вы все-таки в прокуратуре, а не на воровском сходняке.

Паша понял его правильно.

— Извините, — вздохнул он. — Само собой вырвалось.

— Кстати, в каком вы звании?

— Капитан.

— Хорошо, капитан. Пошлите кого-нибудь за делом.

«Кожаный» Паша повернулся к Амиру:

— Амирчик, съездишь?

— Легко. — Тот шагнул было к двери, но рыжий Стас опередил коллегу:

— Я съезжу. Все одно теперь тут до вечера сидеть, этого умника караулить. Хоть разомнусь.

Амир равнодушно пожал плечами. Паша кивнул утвердительно.

— Только пулей, — скомандовал он. — Одна нога здесь, другая там.

— Понял. — Стас скрылся за дверью.

Амир же спокойно опустился на свое место у двери. Скобцов все еще плакал. Волин не стал предлагать ему воды, прозвучало бы фальшиво. Да и не испытывал он к Скобцову симпатии. Давая задержанному время успокоиться, Волин снял телефонную трубку, набрал номер местного отделения милиции:

— Дежурный? Волин из райпрокуратуры беспокоит. Соедини-ка меня с майором Зброевым. — Пауза. — Федор Палыч? Приветствую тебя. Как дела? И у меня слава богу. Нет, накрылся мой отпуск медным тазом. Да вот так, понимаешь. Обстоятельства придавили. Федор Палыч, у меня к тебе огромная просьба. Ты мне пришли какого-нибудь толкового парня, опера. Кого?.. Русницкого? — С лейтенантом Русницким Волин был знаком. Доводилось работать вместе. Толковый, шустрый парень, пропитанный «правильными» принципами, как блин маслом. Работать с ним было не то чтобы легко, но надежно. — Давай. Премного благодарен, Федор Палыч. Ты меня здорово выручил. О чем речь! Как водится, магарыч с меня. Жду. — Он повесил трубку, посмотрел на Скобцова. — Ну что, успокоились?

— Да, спасибо, — хлюпая носом, ответил тот. — Все в порядке.

— Вот и хорошо. — Волин открыл несгораемый шкаф, достал чистые бланки, принялся аккуратно заполнять их. — Вас уже допрашивали? — словно бы между делом поинтересовался он.

— Нет еще, я… — Скобцов неловко достал платок, вытер нос. — Я отказался давать показания. Без вас.

— Угу, — хмыкнул Волин, не переставая писать. — Ну, в таком случае сейчас самое время. Хотите, чтобы я вызвал адвоката? Если у вас нет средств на то, чтобы нанять платного, мы можем пригласить…

— У меня есть средства, — сообщил Скобцов, понемногу приходя в себя. — Но мне не нужен адвокат. Я вам доверяю.

— К сожалению, пока не могу сказать подобного в ваш адрес, — пробормотал Волин, вытаскивая из нижнего ящика стола небольшой магнитофон и размещая в центре стола микрофон на тонкой пластиковой ножке. Воткнул вилку в сеть и нажал клавишу записи. — Ладно, давайте займемся показаниями. А там, глядишь, и дело подвезут. Рассказывайте.

— Что рассказывать?

— Все рассказывайте. Вы говорили, что возникла ситуация, в которой могла помочь только Светлана Вихрева? — И, на утвердительный кивок задержанного, добавил: — Вот о ней и расскажите.

— Хорошо… Только…

— Что «только»?

— Понимаете, это очень запутанная история. Боюсь, в двух словах ее не перескажешь.

— Перескажите как можете.

— Хорошо. Я постараюсь покороче. — Скобцов подумал несколько секунд, затем пробормотал: — Даже не знаю, с чего начать…

— Начинайте сначала, — посоветовал Волин.

— Да. Вы правы. Так будет лучше, — решительно кивнул задержанный. — Да. — Он сглотнул и как-то особенно жалко добавил: — Простите, вы не могли бы дать мне сигарету? Курить очень хочется, а мои… одним словом, в камере забрали.

— Может, тебе еще коньячку налить? Или девочку привести? — мрачно буркнул Паша.

Волин вздохнул, протянул пачку. Скобцов выудил сигарету, дрожащими пальцами размял ее, прикурил, затянулся жадно.

— Спасибо. Значит, проснулся я утром, в луже, рядом с помойными баками, и…

— Постойте, — прервал его озадаченно Волин. — Я, наверное, неправильно вас понял. Вы проснулись?..

— В луже, — просто повторил Скобцов.

— В какой еще луже?

— Ну… в обычной. Большой. А было это утром, восемнадцатого числа. На той неделе.

— Вы это серьезно? — прищурился Волин.

Паша усмехнулся язвительно. Молчаливый Амир тоже улыбнулся.

— Я понимаю, звучит дико. — Скобцов смутился. — Но так все и было на самом деле. Вы же просили рассказывать с самого начала…

— Просил, просил, — пробормотал Волин. — Значит, в луже?

— Да. Рядом с помойными баками. И одежда на мне была очень грязной. Как будто я неделю траншеи копал.

— Так. — Волин откинулся на спинку стула, не без интереса уставился на задержанного: — Давайте уточним. Значит, восемнадцатого утром… в котором часу?

— Около шести.

— Около шести часов утра вы очнулись в луже, у помойки… Район назвать можете?

— Точно — не смогу. Помню только, что где-то в Царицыне.

Андрей очнулся от холода, а очнувшись, быстро сообразил: ЭТО случилось снова. Он даже представить себе не мог, как и куда его занесло на сей раз. Его воспоминания обрывались где-то на половине первого сегодняшней ночи. Он выпил чаю и отправился на боковую. Таня уже спала. Он прилег, но уснуть не успел. Засыпалось ему совершенно иначе. Долго, тягостно, а тут… Андрей словно бы провалился в темноту.

Теперь вместо тела бесчувственное полено. Правда, и холодно было только шее и плечам, но зато холод жег, словно раскаленный металл. Андрей попытался открыть глаза, охнул от боли и зажмурился крепче. Только что веки не скрипели, будто между ними и глазными яблоками засыпали килограмм толченой канифоли.