Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Прежде всего чрезвычайно существен рассказ самого Крученых, записанный Н. И. Харджиевым, как появилось это стихотворение: «В конце 1912 г. Д. Бурлюк как-то сказал мне: „Напишите целое стихотворение из ‘неведомых слов’“. Я и написал „Дыр бул щыл“, пятистрочие, которое и поместил в готовящейся тогда моей книжке „Помада“ (вышла в начале 1913 г.)»[783].

В том же 1913 году Крученых говорил о своем стихотворении: «…чтоб писалось туго и читалось туго неудобнее смазных сапог или грузовика в гостинной <…> у писателей до нас инструментовка была совсем иная, напр. —

По небу полуночи ангел летел
И тихую песню он пел…

Здесь окраску дает бескровное пе… пе… Как картины писанные киселем и молоком нас неудовлетворяют и стихи построенные на па-па-па пи-пи-пи ти-ти-ти и т. п.

Здоровый человек такой пищей лишь расстроит желудок.

Мы дали образец иного звуко и слово сочетания», — и далее, процитировав стихотворение полностью, добавил в скобках: «кстати в этом пятистишии больше русского национального чем во всей поэзии Пушкина»[784].

И в другом месте: «В искусстве могут быть неразрешенные диссонансы — „неприятное для слуха“ — ибо в нашей душе есть диссонанс, которым и разрешается первый. Пример дыр бул щыл и т. д.»[785].

Наконец, последнее из известных нам автотолкований стихотворения находится в воспоминаниях Крученых об опере «Победа над солнцем» (1960), хотя там оно введено не впрямую: «Эренбург, в тетради Preuves <?> пытается с 40-лет<ним> опозданием перевести на французский язык „дыр бул щыл“ — но это ему никак не удается <…> В. Даль в предисловии к своему толковому словарю говорит, ч<то> по-русски писали только Крылов и Грибоедов, а у П<ушкина> — ½ франц<узская> речь. Вот я и попытался дать фонетический звуковой экстракт русского яз<ыка> со всеми его диссонансами, режущими и рыкающими звуками (вспомните хорошие буквы „р“ „ш“ „щ“) и позднее — чтоб было „весомо, грубо, зримо“: весомо = самый тяжелый низкий звук, это и есть еры. Кстати, пример и из Некрасова: „бил кургузым кнутом спотыкавшихся кляч“ — это тоже настоящий русский язык. Конечно, если бы Даль услышал мой opus, он наверняка выругался бы, но не мог бы сказать, что это итальянская или французская фонетика»[786].

Как своеобразный автокомментарий и до некоторой степени развертывание некоторых мыслей читается высказывание Крученых, воспроизведенное в воспоминаниях В. П. Нечаева: «В конце 1964 или начале 1965 года <…> он <Крученых> <…> сказал: „Оно написано для того, чтобы подчеркнуть фонетическую сторону русского языка. Это характерно только для русского. Французы пробовали перевести на свой язык, да ничего не получилось. В русском языке это от русско-татарской стороны. Не надо в нем искать описания вещей и предметов звуками. Здесь более подчеркнута фонетика звучания слов. <…> Это есть в поэзии негров и в народной поэзии. Часто в детских считалках“»[787].

Современники многократно по разным поводам ссылались на это стихотворение. Если отбросить сугубо негативные отклики и упоминания, то следует признать существенными, конечно, прежде всего суждения соратников Крученых по футуристическому стану.

Хлебников охотно примкнул к самооценке стихотворения в «Декларации слова как такового»: «Дыр бул щыл точно успокаивает страсти самые расходившиеся»[788]. Казимир Малевич в частном письме рассуждал, приветствуя данный опыт Крученых как поэзию, действительно лишенную смысла, освобожденную от него: «…новые поэты повели борьбу с мыслью, которая порабощала свободную букву, и пытались букву приблизить к идее звука (не музыки). Отсюда безумная или заумная поэзия „дыр бул“ или „вздрывул“. Поэт, оправдывался ссылками на хлыста Шишкова, на нервную систему, религиозный экстаз и этим хотел доказать правоту существования „дыр бул“. Но эти ссылки уводили поэта в тупик, сбивая его к тому же мозгу, к той же точке, что и раньше. Поэту не удается выяснить причины освобождения буквы. Слова как в „таковое“ — вылазка Крученого и, пожалуй, она дает ему еще существование. Слово „как таковое“ должно быть перевоплощено „во что-то“, но это остается темным, и благодаря этому многие из поэтов, объявивших войну мысли, логике, принуждены были завязнуть в мясе старой поэзии <…> Крученых пока еще ведет борьбу с этим мясом, не давая останавливаться ногам долго на одном месте, но „во что“ висит над ним. Не найдя „во что“, вынужден будет засосаться в то же мясо»[789].

Подробнее всего это стихотворение анализировал Д. Бурлюк: «Я не знаю, в каком точно году составил Крученых эти стихи, но не поздно здесь объяснить их. Нам теперь привычным и гордым кажется слово „СССР“ (звуковое) или же денежно-солидным (зрительное) „СШ“ <…> Я не пишу здесь исследования, но предлагаю для слов, подобных „СССР“, характеризующий процесс их возникновения термин — алфавитационное слово. Алфавитация словес: русский язык нужно компактировать… Титловать… сокращать… усекать. Крученых, сам того не зная, создал первое стихотворение на принципе инициализации словес. Он поставил местами только заглавные инициальные звуки слов. <…> „Дыр Бул щол“ — дырой будет уродное лицо счастливых олухов (сказано пророчески о всей буржуазии дворянской русской, задолго до революции, и потому так визжали дамы на поэзо-концертах, и так запало в душу просвещенным стихотворение Крученых „Дыр бул щол“, ибо чуяли пророчество себе произнесенное)»[790].

Критики же, не принадлежавшие к будетлянскому лагерю, многократно упоминая стихотворение или даже цитируя его, полностью присоединялись к той точке зрения, что оно и в самом деле написано на неведомом, заумном языке, толкованию не подлежащем. Оценки же их касались удачности или неудачи этой попытки. В качестве образца процитируем только фрагмент из не изданной при жизни работы П. А. Флоренского: «Мне лично это „дыр бул щыл“ нравится: что-то лесное, коричневое, корявое, всклокоченное, выскочило и скрипучим голосом „р л эз“ выводит, как немазанная дверь. Что-то вроде фигур Коненкова. Но скажете вы: „А нам не нравится“, — и я отказываюсь от защиты. По-моему, это подлинное. Вы скажете: „Выходка“, — и я опять молчу, вынужден молчать»[791].

Позднейшие исследователи также не обошли стихотворение своим вниманием. В классической истории футуризма В. Ф. Марков писал: «Стихотворение начинается энергичными односложными словами, напоминающими русские или украинские; за ними следует этакое взлохмаченное и шершавое трехсложное слово; затем как будто обрывки какого-то слова; две последних строки составлены из слогов и отдельных букв; заканчивается оно странным, совсем не по-русски звучащим слогом…»[792] В какой-то степени его наблюдения варьировали очень многие, не занимавшиеся стихотворением специально. В качестве образца приведем фрагмент талантливой работы голландского исследователя: «Слово само по себе могло считаться произведением искусства. Это вело к знаменитому заумному языку, специфическому роду поэтического языка, часто в высшей степени экспериментальному, который не мог быть связан с определенным значением, а, в крайнем случае, вызывал некоторые неотчетливые смысловые ассоциации или эмоциональную реакцию. В наиболее крайней форме этот тип языка был развит Крученых, значительная часть поэзии которого является чистым языковым экспериментом». Затем цитируется «Дыр бул щыл…» вкупе с другими стихотворениями Крученых, которые мы также будем цитировать далее, а в продолжении читаем: «„Значение“ этих текстов главным образом находится в акцентировании „безобразных“ звуков (например, дыр бул щыл), которое может быть понято как полемика с символистскими предпочтениями слова-музыки. Тексты Крученых вторят шуму улицы, который прославляли футуристы. Этот шум улицы является шумом как таковым: за ним нет никакой философии или символических идей»[793].

вернуться

783

Харджиев Н. И. Статьи об авангарде. Т. 1. С. 301. Дата написания подтверждается словами самого Крученых: «Временем возникновения Заумного языка как явления, на котором пишутся целые самостоятельные произведения, а не только отдельные части таковых (в виде припева, звукового украшения и пр.), следует считать декабрь 1912 года, когда был написан мой, ныне общеизвестный, „Дыр бул щыл“. Это стихотворение увидело свет в январе 1913 г. в моей книге „Помада“» (Крученых Алексей. Фонетика театра / 2-е изд. М., 1925. С. 38); «Зимой <19>12–13 года появилась „Пощечина“ <…> Тогда же выскочил „Дыр-бул-щыл“ (в „Помаде“), который, говорят, гораздо известнее меня самого» (Автобиография дичайшего // Крученых Алексей. Наш выход: К истории русского футуризма. М., 1996. С. 17).

вернуться

784

Из декларации «Слово как таковое» (Манифесты и программы русских футуристов. München, 1967. С. 53, 55). Брошюра была подписана именами Крученых и Хлебникова, однако Н. И. Харджиев решительно утверждает, что текст принадлежал одному Крученых (Харджиев Н. И. Статьи об авангарде. Т. 2. С. 204).

вернуться

785

Манифесты и программы русских футуристов. С. 64 (из манифеста Крученых «Декларация слова как такового», напечатанного, по разным сведениям, летом 1913 года или в январе 1914-го). Отметим также, что в «Новых путях слова» Крученых почти повторил первоначальное определение, назвав «Дыр бул щыл» «произвольным словотворчеством (чистый неологизм)» (Там же. С. 69), а в «Тайных пороках академиков» (1916) говорил: «Не было ни одного стиха подобного лихой рубке подобного <так!> будетлянскому» (Там же. С. 84; далее снова цитируется то же стихотворение).

вернуться

786

Память теперь многое разворачивает: Из литературного наследия Крученых / Сост., послесл., публ. текстов и комментарии к ним Н. Гурьяновой. [Oakland], 1999. С. 243–244. Отметим, что в комментарий затесалась путаница: говоря о еры, комментатор поясняет: «Крученых поместил твердый ер в качестве знака, заключающего в себе „самый тяжелый низкий звук“ — огромный черный „Ъ“ — на обложку своего альбома „Вселенская война“ (1916)» (Там же. С. 407). Меж тем еры — название вовсе не твердого знака (который и действительно называется «ер»), а буквы «ы». Замечание об «итальянской фонетике», вероятнее всего, ориентировано на известную пушкинскую маргиналию к батюшковским стихам: «Звуки итальянские! Что за чудотворец этот Батюшков» (Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: В 10 т. М., 1964. Т. 7. С. 574).

вернуться

787

Нечаев Вячеслав. Вспоминая Крученых… // Минувшее: Исторический альманах. [Paris, 1991]. [Т.] 12. С. 383. Ср. также в дневниках О. Сетницкой 28 марта 1953 года (обратим внимание — в непосредственной близости к дням смерти Сталина): «„Дыр бул щыл“ — выражение русского национального языка. Этому выражению уже 40 лет, оно все пережило» (Сетницкая Ольга. Цит. соч. С. 164).

вернуться

788

Хлебников Велимир. Неизданные произведения. М., 1940. С. 367 (письмо к Крученых от 31 августа 1913).

вернуться

789

Письмо К. С. Малевича к М. В. Матюшину от июня 1916 (Ежегодник… на 1974 год. Л., 1976. С. 190–191 / Публ. Е. Ф. Ковтуна). Ср. также письмо к А. Е. Крученых от 5 июля 1916 (Малевич о себе. Современники о Малевиче: Письма, документы, воспоминания, критика: В 2 т. М., 2004. Т. 1. С. 92 / Публ. А. Е. Парниса). Пользуемся случаем принести А. Е. Парнису благодарность за обсуждение некоторых тем статьи и многообразную помощь в работе.

вернуться

790

Бурлюк Давид. Фрагменты из воспоминаний футуриста. Письма. Стихотворения. СПб., 1994. С. 41–43. Отметим неточную цитацию автора, значительно снижающую ценность его расшифровки.

вернуться

791

Флоренский П. А. [Сочинения]. М., 1990. Т. 2: У водоразделов мысли. С. 183–184. Как справедливо отмечено в примечаниях Н. К. Бонецкой, Флоренский опирается на статьи К. И. Чуковского о футуристах.

вернуться

792

Марков В. Ф. История русского футуризма. СПб., 2000. С. 43 (пер. В. Кучерявкина и Б. Останина).

вернуться

793

Weststeijn W. G. Velimir Chlebnikov and the Development of Poetical Language in Russian Symbolism and Futurism. [Amsterdam], 1983. P. 13–14.

122
{"b":"176575","o":1}