Вспоминая то время, Жозеф Яковлевич Котин говорил: «…очень важно было определить весь диапазон возможностей танка как боевой машины. Мы много работали, например, с плавающими танками и даже пытались „научить“ танк летать. Для этого танк Т-37 подвешивали к тяжелому бомбардировщику ТБ-3 и потом сбрасывали в воду»[9].

Разработка танка для воздушного десантирования в 1935 г. стала темой кандидатской диссертации Ж. Я. Котина. Этот труд не был сугубо теоретическим исследованием — молодой диссертант лично участвовал в оригинальной разработке методики сбрасывания на бреющем полете плавающих танков Т-37А и Т-38.

«Эта серьезная, ответственная и, прямо скажем, опасная работа, — вспоминает летчик-испытатель, Герой Советского Союза, генерал-майор авиации П. М. Стефановский, — выполнялась под руководством известного инженера-конструктора бронемашин Ж. Я. Котина»[10].

Никто не знал, как будет вести себя танк при приземлении и приводнении, какова будет реакция самолета при сбросе трехтонного груза, — никаких теоретических расчетов не было, все делалось впервые.

В первую очередь решили разработать методику сбрасывания танков в воду на бреющем полете. Испытания проводил талантливый летчик А. Н. Тягунин. После многочисленных экспериментов удалось ответить на целую серию вопросов: хватит ли мощности самолету, чтобы поднять на бомбодержателях такой груз, что произойдет с танком в условиях полета и после отделения от корабля, как все это отразится на аэродинамике самолета, не появится ли вибрация, не заденет ли самолет хвостом танк после сброса. Дело осложнялось еще и тем, что танк нужно было сбрасывать с малой высоты, чтобы он не получил повреждения и не утратил боеспособности. Снижая тяжелый бомбардировщик до такой высоты, экипаж самолета подвергал себя очень большому риску: при любой неудаче вряд ли кто-нибудь мог уцелеть. Однако летчики выполняли все полеты с акробатической виртуозностью. Вспоминая эти испытания, П. М. Стефановский пишет о том, что наблюдатели видели, как сброшенный с самолета танк вспарывал стоячую воду бассейна и поднимался на дыбы, а потом принимал устойчивое положение и плавно качался на волнах. После сброса танков самолет совершал посадку на берегу водного бассейна, высаживал экипажи и заправлял десантные танки горючим. Все это было очень сложным и совершенно новым делом в практике авиации и танкостроения, но результаты эксперимента оказались вполне удовлетворительными — советский танк Т-37 стал первым из танков, транспортировавшихся воздушным путем[11].

В годы работы в Военной академии механизации и моторизации РККА Ж. Я. Котин часто выезжал в бронетанковые части Московского военного округа, а в 1935 г. присутствовал на показательных маневрах Киевского военного округа, в которых участвовали все рода войск. На этих маневрах отрабатывались вопросы прорыва укрепленной оборонительной полосы «противника» стрелковым корпусом, усиленным танковым батальоном, маневр мехкорпуса с целью окружения и уничтожения в своем тылу прорвавшихся групп «противника».

В маневрах принимали участие 1040 танков. Отдельные танковые части прошли в ходе учений от 600 до 650 км. В тылу «противника» высаживался десант в количестве 1200 человек с полным вооружением, с артиллерией и 3 танками, которые сбрасывали с самолета. Присутствовавшие на маневрах иностранные военные специалисты вынуждены были признать высокую боевую готовность советских войск. Заместитель начальника штаба французской армии генерал Лаузо заявил: «…в отношении танков я полагал бы правильным считать армию Советского Союза на первом месте…»[12].

Выезды в войска молодого конструктора Ж. Я. Котина способствовали становлению его как инженера-танкостроителя, обогащали военными знаниями, расширяли кругозор. Возвращаясь после учений в академию, он стремился связать полученные в войсках знания с научно-исследовательской работой по совершенствованию бронетанковой техники. Под его руководством молодые конструкторы проводили многочисленные эксперименты, пытливо искали оптимальные решения многих военно-технических задач. Немало сил ушло на то, чтобы сделать корпус танка водонепроницаемым, превратить легковые автомобили командиров в вооруженные броневички и установить пулеметы на мотоциклах с коляской. В академии испытывали бронелисты различной конструкции и толщины. Изучали возможности танковых пушек, пулеметов, двигателей, не пренебрегали никакими мелочами. В феврале 1933 г., например, Комитет по изобретательству при Совете Труда и Обороны СССР выдал конструктору Ж. Я. Котину авторское свидетельство на изобретение снегоочистителя. Описание и чертежи изобретенной машины отправили в Технический штаб начальника вооружений РККА.

В 30-х гг. военачальники и конструкторы работали над выявлением новых боевых качеств и возможностей всех видов вооружений. Одним из ярких эпизодов этой работы стала попытка «научить» боевые машины ходить под водой. В эксперименте принимал участие научно-исследовательский отдел Военной академии механизации и моторизации РККА, возглавляемый Ж. Я. Котиным. На башне опытного танка крепилась воздухозаборная труба, а герметизацию обеспечивала система уплотнений из пластырей, пробок, просмоленных прокладок. В результате успешного внедрения целой серии изобретений, предложенных конструкторами, танк Т-26 стал преодолевать водные преграды глубиной до 5 м. В том же году для подводного хождения удалось подготовить и другой боевой танк Красной Армии — колесно-гусеничный БТ-5[13].

В подводных испытаниях танков принимал участие первый Герой Советского Союза среди танкистов П. М. Арман. Для забора воздуха во время движения под водой его машина была снабжена трехметровым шлангом с поплавком, который удерживал его горловину на поверхности воды. Полагали, что танк при таком оборудовании может находиться под водой 2–3 минуты, а этого хватит ему, чтобы пройти расстояние 300–400 м.

Генерал-полковник танковых войск дважды Герой Советского Союза Д. А. Драгунский вспоминает, как в предвоенное время его танк, оборудованный двумя трубами, обмазанный суриком и солидолом, вошел в бурную реку Раздольная и после 15-минутного пребывания под водой вышел на противоположный берег. «Тогда, — вспоминает Д. А. Драгунский, — я получил первую награду. Командир дивизии майор Н. Э. Берзарин наградил членов экипажа именными часами»[14].

Переправа танков своим ходом по дну водоемов исследовалась и ленинградскими танкостроителями. В 1940 г. 5 танков со специальным оборудованием, изготовленным на одном из ленинградских заводов, успешно преодолели по дну реку Ижору[15].

Разработка технических решений, обеспечивающих движение бронетанковой техники при частичном или полном погружении машины в воду, проверка их на учениях свидетельствуют о глубоком понимании советскими танкостроителями условий использования танковых войск в предстоящей войне, опыт которой подтвердил, что треть времени, необходимого для осуществления операций, уходила на преодоление рек[16].

Но не только на войсковых учениях предвоенных лет складывались военно-теоретические взгляды советских военачальников, ученых и конструкторов. Во время гражданской войны в Испании в интернациональных танковых частях использовались советские танки Т-26 и БТ-5. Эти машины имели превосходство над итальянскими танкетками «ансальдо» и немецкими Т-1, которыми фашисты вооружили войска мятежников. На холмах под Мадридом советские танки впервые встретились с немецкими противотанковыми пушками. Их бронебойные снаряды имели высокую начальную скорость и пробивали танковую броню толщиной до 40 мм. А танки начала 30-х гг. такой брони еще не имели и поэтому быстро выходили из строя. К тому же танковые двигатели на многих машинах были слишком слабы и не могли развивать необходимую для боя скорость, а бензиновые моторы легко загорались. Особенно уязвимыми они стали после того, как начали применяться термитные снаряды.