Особенно успешно действовала в этот день 43-я танковая дивизия, имевшая 79 танков. С исходного рубежа они двинулись походной колонной. Обнаружив танки, фашисты открыли заградительный огонь. Но советские танкисты не остановились. Выдвинув вперед танки KB, они развернулись и своим огнем расстроили противотанковую оборону противника. Немецкие части стали поспешно отступать, пытаясь закрепиться. Но наши танкисты быстро выбивали их из полевых укрытий. К сожалению, танки KB, не имея в достаточном количестве бронебойных снарядов, стреляли по вражеским танкам осколочными снарядами. Преследуя врага, наши части ворвались на окраину Дубно. Гитлеровцы отступили в город и взорвали за собой мосты. В боях за Дубно 43-я дивизия уничтожила 21 танк противника[68].
В эти дни на подступах к Полтаве успешно действовала 10-я танковая бригада, использовавшая танки KB в передовом отряде. Начальник разведки бригады капитан О. А. Лосик (в послевоенное время маршал бронетанковых войск), допрашивая пленных, убедился в том, какое воздействие эти машины производят на вражеских солдат. Пленные рассказали о панике, возникшей в 100-й пехотной дивизии, когда ее части были атакованы «руссиш гросс панцер» (большими русскими танками) — так называли танки KB немецкие солдаты. Наше командование использовало сведения, полученные от капитана О. А. Лосика, и на широком фронте провело дезориентирующие мероприятия, задержавшие наступление гитлеровцев на Полтаву[69].
Были и у нас немалые трудности: танкистам нелегко было начинать войну на новых, недостаточно еще освоенных машинах. В 8-м механизированном корпусе, например, имевшем около 170 танков Т-34 и KB, поступивших незадолго до начала войны, водительский состав успел получить практический стаж вождения всего от 3 до 5 часов. Старая материальная часть была освоена значительно лучше, но моторесурсы ее были почти израсходованы, и после многокилометровых пробегов (перед нанесением контрударов механизированные корпуса совершали марши по 100–300 км) использование танков в боях не только не приносило ожидаемого успеха, но еще и приводило к неоправданным потерям. Так, в 22-м механизированном корпусе из 119 машин, потерянных в первую неделю войны, 58 пришлось подорвать при отходе, поскольку не было времени для их ремонта, да и запасных частей не хватало[70]. Наиболее остро эти трудности проявлялись в первые дни войны, когда преимущества, полученные противником в результате внезапного нападения, сказывались особенно тяжело.
Сохранилась запись разговора начальника Генерального штаба Г. К. Жукова с командующим 5-й армией Юго-Западного фронта генерал-лейтенантом М. И. Потаповым. Происходил этот разговор 24 июня 1941 г., на третий день войны. Генерал Г. К. Жуков спрашивал:
— Как действуют ваши KB и другие? Пробивают ли броню немецких танков и сколько, примерно, танков потерял противник на вашем фронте?
Командующий армией отвечал:
— Танков KB больших имеется тридцать штук. Все они без снарядов к орудиям. У меня имеются танки Т-26 и БТ, главным образом старых марок, в том числе и двухбашенные. Танков противника уничтожено примерно до сотни.
Получив такой ответ, Г. К. Жуков немедленно распорядился:
— 152-миллиметровые орудия KB стреляют обычными снарядами, поэтому прикажите выдать немедля бетонобойные снаряды и пустить их в ход. Будете лупить танки противника вовсю[71].
За боевым использованием танков в первых сражениях Великой Отечественной войны также пристально следили и другие руководители Советского государства. Нарком В. А. Малышев на одном из совещаний в наркомате огласил краткое сообщение с фронта: «На Луцком направлении в течение дня развернулось крупное танковое сражение, в котором участвовало до 4 тысяч танков с обеих сторон…»
— Вот это бой! Четыре тысячи танков! А над чем мы пока бьемся? Двести-триста в месяц…[72].
И тут же нарком поставил задачу на организацию массового производства боевых машин. Танк — на конвейер!
25 июня Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение об увеличении выпуска тяжелых танков. В соответствии с этим были вынесены два совместных постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР — «О производстве брони и танков КВ» и «Об увеличении выпуска танков KB, Т 34 и Т-50…»[73]
Можно без преувеличения сказать, что кировский танк KB с первых же дней войны стал полновластным хозяином на поле боя. Воевавшие на KB танкисты рассказывали, как после контратак они выходили из боя с вмятинами да царапинами на танковой броне, сохраняя полную боеспособность.
Фронтовой политработник В. Г. Гуляев в книге «Человек в броне» вспоминает о своем первом бое на танке KB летом сорок первого года: «Вернувшись на исходные позиции, мы вышли из KB точно пьяные. На лицах механика-водителя и заряжающего — кровь. Это от мелкой стальной крошки, которая отскакивала от брони при прямом попадании снарядов. Я обошел машину. Ни одной пробоины! Только вмятины. Противотанковые немецкие пушки оказались бессильными против КВ».
«Были случаи, — вспоминает о тяжелых танках маршал бронетанковых войск А. X. Бабаджанян, — когда после боя танкисты насчитывали по нескольку попаданий снарядов, но ни один из них не проникал внутрь»[74].
Тяжелый танк КВ, в экипаж которого входили командир лейтенант И. Н. Жабин, механик-водитель младший воентехник С. П. Киселев, командир орудия Т. И. Точин, младший сержант В. И. Гришин и красноармеец Л. К. Верховский, после атаки оказался отрезанным от своих. Вражеским снарядом перебило гусеницу, но броню фашисты пробить не могли. Ночью танкисты устранили повреждение и с утра продолжали бой. Они уничтожили восемь немецких танков и множество автомашин и в конце боя прорвались к своим. Когда KB доставили на ремонтный пункт, в броне насчитали не менее трех десятков вмятин от снарядов, а у основания башни торчал впившийся в сталь бронебойный снаряд[75].
В Центральном музее Вооруженных Сил СССР экспонируется листовка военных лет о подвиге комиссара Вершинина, в которой, в частности, говорится, что на его танке боевые друзья после боя насчитали 123 вмятины от вражеских снарядов, но не нашли ни одной пробоины.
Но и это не было пределом для брони тяжелых танков ленинградцев. Один из них, действовавший на Невском «пятачке» под Ленинградом, получил 128 снарядных попаданий, но не был покинут экипажем, а после эвакуации с поля боя отремонтирован и введен в строй. Однако и этот показатель не стал рекордным. Известен случай, когда тяжелый танк KB вышел победителем из боя, неся на своей броне 135 вмятин! Это был танк KB № 864 из роты старшего лейтенанта З. Г. Колобанова 1-й Краснознаменной танковой дивизии. Узнав, что по шоссейной дороге на Гатчину движется вражеская танковая колонна, командир роты по приказу командира полка поставил свои KB в засаду. 19 августа 1941 г. точно на засаду вышла вражеская танковая колонна. Стрелок сержант А. М. Усов первым же выстрелом подбил головной танк. Два снаряда потребовалось ему, чтобы вывести из строя замыкающий танк. Вся колонна оказалась на узкой дороге в ловушке: местность болотистая, объездов нет. Некоторые танки пытались обойти подбитые машины, но вскоре увязли в грязи. Несмотря на сильный ответный огонь, тяжелый KB из строя не вышел, а, судя по количеству вмятин на головной машине, немецкие танкисты стреляли много и метко.
О подвиге экипажа этого танка, уничтожившего 22 вражеские машины, 9 мая 1972 г. писала «Комсомольская правда». Автор корреспонденции журналист В. Благочиннов разыскал архивные документы о беспримерном бое, нашел бывшего командира роты тяжелых танков З. Г. Колобанова и наводчика А. М. Усова. По этому очерку мы имеем возможность привести рассказ непосредственных участников боя.
