Вспоминая о своем друге конструкторе Ж. Я. Котине, генерал-майор В. Н. Кашуба приводит свидетельство одного из участников испытаний — представителя Управления механизации и моторизации РККА инженер-майора И. И. Колотушкина: «Я много испытывал машин на своем веку, но такого конструкторского коллектива никогда не видел. Иным конструкторам толкуешь-толкуешь о замеченных в машине недостатках, а они с пеной у рта защищают свое изобретение, стараясь доказать безгрешность конструкции. А Котину или его помощникам стоит только слово сказать — и они тотчас же постараются выяснить, не конструкция ли виновата»[34].
В начале 1939 г. кировцы приступили к оборудованию специального полевого лагеря, на территории которого им предстояло изучить новые машины в действии.
Итоги испытаний танка KB анализировал выдающийся организатор советской промышленности, нарком тяжелого машиностроения В. А. Малышев. Преимущества нового танка Кировского завода в общем были ему ясны, но кое-что все-таки смущало.
При такой массе и мощной броне 76-мм пушка, по мнению наркома, была слишком слаба, поэтому проектировщики должны были оставить в башне некий запас свободного пространства для установки в ходе модернизации более мощного вооружения. Нарком заметил, что двигатель работал на пределе и, по его выражению, «таскал» машину с большим трудом — необходимо было думать об увеличении его мощности. Для тяжелой машины очень трудным узлом является также коробка передач. Истирание торцевых поверхностей шестерен, поломку зубьев и другие дефекты в боевых условиях не устранишь. Как опытный инженер-конструктор, Малышев знал, что от недоработок, «заложенных» в конструкцию, избавиться труднее, чем создать новую. Но «доводить» машину без конца тоже нельзя. Как государственный деятель, Малышев знал, что отражать натиск врага нужно не опытными образцами, а тысячами готовых боевых машин. Как ни любил Малышев конструкторскую работу, он вынужден был иногда останавливать поток улучшений, модернизаций, поправок. Это случилось и с KB[35].
Сроки создания машины были сокращены до минимума. На разработку проекта и постройку опытного образца в металле конструкторы и инженеры Кировского завода имели менее одиннадцати месяцев.
В конце сентября 1939 г. на специальном полигоне проходили государственные испытания. На полигон прибыла комиссия в составе Маршала Советского Союза К. Е. Ворошилова (председатель), Н. А. Вознесенского, А. А. Жданова, А. И. Микояна, начальника Автобронетанкового управления РККА комкора Д. Г. Павлова, руководителя научно-исследовательского отдела Автобронетанкового управления РККА бригадного инженера И. А. Лебедева, начальника испытательного отдела полигона Е. А. Кульчицкого и других.
На показе были представлены тяжелые танки Кировского завода СМК и KB, тяжелый танк Т-100 Ленинградского завода опытного машиностроения имени Кирова и средние танки Харьковского завода А-20 и Т-32.
От Кировского завода присутствовали главный конструктор военный инженер 2-го ранга Ж. Я. Котин, ведущие конструкторы проектов А. С. Ермолаев и Н. Л. Духов; от Ленинградского завода опытного машиностроения — военный инженер 1-го ранга Н. В. Барыков, от Харьковского завода — главный конструктор М. И. Кошкин.
Трасса, по которой предстояло пройти опытным машинам, была довольно сложной: широкие рвы, эскарпы, контрэскарпы, крутые подъемы, косогоры и спуски.
Кроме опытных танков в испытаниях участвовали модернизированные машины основного танкового парка Красной Армии — БТ-7М и Т-26.
Когда на командной вышке разместились члены правительственной комиссии и представители заводов, танковые экипажи, выстроенные у своих машин, заняли места в танках. Послышался рокот моторов, поднялось облако сизого дыма, и машины одна за другой стали выдвигаться на трассу испытательного пробега.
Первым тронулся с места 55-тонный, самый крупный из представленных танков, двухбашенный танк СМК. Переваливаясь с боку на бок, покачивая высокими башнями, он пошел на препятствия. Машина без труда преодолела ров, немного задержалась при преодолении эскарпа и чуть было не застряла на воронках. Преодоление искусственных препятствий этой машиной комиссия оценила не очень высоко.
Вслед за первым танком двинулся КВ. Он значительно легче, чем СМК, одолел ров и, несмотря на свои 47,5 т, без видимых усилий взял следующее препятствие — эскарп, затем так же легко преодолел воронку, чем вызвал одобрение и даже аплодисменты на командной вышке.
Затем на трассу вышел тяжелый танк Т-100 с бензиновым, как и у СМК, двигателем. Эта машина не сумела показать хороших качеств на испытательной трассе. Как и СМК, Т-100 весил более 55 т, тоже имел 7 человек в экипаже. Механикам-водителям вести громадные машины было очень тяжело. Командирам было трудно управлять стрельбой из двух башен и трех пулеметов. Все это отвлекало экипаж от наблюдения за полем боя, и поражение мишеней поэтому было неудовлетворительным.
Однобашенный KB выгодно отличался от двухбашенных тяжелых машин. Его дизельный двигатель обеспечивал удовлетворительную маневренность. Благодаря широким гусеницам он хорошо прошел по заболоченным участкам местности, преодолел трехметровый ров, раздвинул противотанковые надолбы и уверенно пошел на крутой подъем. Стрелок из 76-мм пушки поразил все цели. Затем KB погрузился в воду до поддерживающих катков и вброд преодолел Москву-реку. На противоположном берегу повалил несколько сосен, благополучно вернулся и встал в строй.
Механик-водитель KB на этих испытаниях П. И. Петров вспоминает: «Ночью в Москву пришла платформа с KB, оснащенным дизельным двигателем. Следом прибыл мотоброневагон МБВ (ходовая часть у него железнодорожная, а „начинка“ — танковая). Я участвовал в показе KB и МБВ. На испытательной трассе впереди меня шел танк СМК. Сначала нужно было пройти полосу препятствий. Мне казалось, что СМК, идущий впереди, преодолел эти препятствия легко, а я на KB проходил их с трудом: моя машина короче, а в момент преодоления рва и других препятствий это имеет значение. И двигатель к тому же оказался ненадежным — регулятор у него работал с перебоями. А когда пошли через Москву-реку, то сквозь щели меня заливало водой, однако мотор работал, и мне удалось на танке выбраться на противоположный берег. Там, выполняя программу показа, я сломал танком несколько сосен (до сих пор жалко их) и вылез на гору с большим трудом. Двигатель работал на пределе своих возможностей, переключение скоростей не всегда получалось. На берег поднялся на бортфрикционах, рывками. Потом пошел по рельсовым надолбам и наконец выехал в лес».
Водитель-испытатель П. И. Петров.
Вслед за тяжелыми танками на трассу пошли опытные машины Харьковского завода: 19-тонный танк А-20, за ним — почти однотипный Т-32. В хорошем темпе обе машины преодолели все препятствия и заслужили высокую оценку комиссии.
На командную вышку пригласили танковых конструкторов Ж. Я. Котина, Н. Л. Духова и М. И. Кошкина. Члены комиссии сердечно поздравляли и благодарили их. В своем решении комиссия сделала вывод, что из танков тяжелого типа KB является наиболее приемлемым образцом.
Показ бронетанковой техники закончился пробегом колесно-гусеничных машин. При этом особенно хорошо показал себя танк БТ-7М с дизельным двигателем Харьковского завода. Ведомый начальником испытательного отдела Е. А. Кульчицким, этот танк успешно прошел все преграды, развил на коротком участке высокую скорость и с крутого трамплина совершил прыжок, пролетел несколько метров по воздуху и благополучно приводнился в специальном водоеме.
Участвовавший в показе опытного танка KB моторист А. И. Эстратов вспоминает: «Как только вернулись с испытательной трассы и встали в строй, к нам подошли Ж. Я. Котин, А. С. Ермолаев и Н. Л. Духов, стали расспрашивать. Жозефа Яковлевича, как всегда, интересовала каждая мелочь. Он собирал не только сведения о дефектах, чтобы сразу же подправить проект, но и расспрашивал о личных впечатлениях. Я, как обычно, высказывал свои предложения, а Котин очень внимательно слушал их. Например, в масляном баке подтекало под пробками, и я заложил под каждую пробку прокладку под резину — двухкопеечные монетки. Масло перестало подтекать, и эта моя „рационализация“ очень понравилась Ж. Я. Котину. Он любил всякое проявление творчества со стороны подчиненных и всемерно поддерживал такие предложения».
