— Можно отказаться от их предложения?

— Можно, но тогда они не пустят нас в Миранхабад.

— А нельзя его обойти окольной дорогой?

— Это займет слишком много времени — часов восемь, причем восемь часов усиленного марша.

— Тогда отказывайтесь.

Кауб снова заговорил с командиром, тот что-то недовольно ответил, показывая на своих людей. Но солдаты Кауба были наготове: скрывшись за камнями и грузовиками, они ждали развязки с автоматами в руках. Командир в папахе быстро оценил положение и, бормоча ругательства, приказал своим людям уходить. Те подчинились, и вся сотня быстро поскакала прочь на маленьких лошадках.

— Он сказал, что на севере долины рыщут китайские патрули, — заговорил Кауб, дождавшись, пока стихнет цоканье копыт.

— Они пересекли границу Пакистана?

— Никто здесь точно не знает, где проходит граница. Эмир предлагал нам защиту от китайцев, но двум змеям нетрудно договориться между собой. Они могут вернуться за нами ночью.

Поговорив еще немного, они возвратились к солдатам, которые как ни в чем не бывало опять принялись вытаскивать застрявший грузовик.

К вечеру обогнули озеро, проехав ровно столько, сколько им позволила дорога. Пики-близнецы казались такими же далекими, как и в начале пути. Вскоре они нашли место для ночлега. Транспорт поставили на площадке возле отвесного утеса. Солдаты быстро разбили палатки, распаковали снаряжение, повара уже готовили на кострах пищу. Полковник Кауб возился с рацией, потом подошел к Сэму, сидевшему на большом валуне.

— Надо расставить посты, не нравится мне это место, — он внимательно посмотрел на Дарелла. — Вы уверены, что карта здесь, с нами?

— Уверен. Скоро все откроется само собой, если, конечно, нас не прикончат раньше. За нами следят оттуда, — Сэм показал на восток, откуда они пришли. — Я видел вспышки света. Думаю, люди эмира следуют за нами.

— Я этого ожидал, — ответил полковник. — Они попытаются задержать нас, пока эмир не выяснит ситуацию. Китайцы заискивают перед ним, стремясь получить доступ к С-5. Они обещают ему все, что он захочет.

— Для нас важен каждый час. Мы сможем оторваться от них, если двинемся в путь ночью, тихо снявшись с места.

— Отличная идея, Сэм. Но надо действовать очень осторожно.

О своем плане они не рассказали никому. Со стороны лагерь выглядел совершенно обычно — так, будто люди собрались провести здесь ночь. Ярко горели костры, тихо переговаривались посты, расставленные Каубом.

Темнота плотным кольцом окружила лагерь. Все, кому разрешалось, спали.

Дарелл залез в палатку, но заснуть не мог. У него разболелась голова: сказывалась нелегкая дорога и напряжение последних дней, но усилием воли он подавил боль. Над лагерем повисла напряженная тишина. Воздух был холодным — это значило, что совсем скоро они доберутся до снега. На безлунном небе ярко сияли звезды. Сэм курил сигарету, смотрел на спящий лагерь и думал о Саре. Как ей сейчас одиноко! Алисе тоже нелегко… Но Дарелл не верил даже им.

Было десять часов вечера. Сэм выкурил еще одну сигарету, вылез из спального мешка и вышел из палатки. Алиса и Сара спали в соседней палатке, Ганс растянулся у костра, а Руди — футах в десяти от него. Его рюкзак лежал рядом с ним. Дарелл бесшумно обошел палатку и присел недалеко от рюкзака, не спуская глаз с Руди. Тот спал как убитый. В костре затрещали дрова, искры полетели во все стороны, но Руди не проснулся. Сэм лег на землю, подтянул рюкзак к себе и тщательно перебрал его содержимое.

Ничего заслуживающего внимания он не обнаружил. Была там кислородная маска, кое-какие продукты, маленький радиоприемник, фонарь, запасная пара белья, компас. На дне лежал тяжелый конверт, паспорт и другие документы. Сэм внимательно просмотрел бумаги при свете костра. В конверте были письма от Сары из Нью-Йорка, она писала Руди в Канны. Читать их Дарелл не стал. Еще там была одна старая фотография: мужчина в свитере с длинными темными волосами и вызывающей улыбкой на лице. Он стоял на фоне Бранденбургских ворот, на которых развевалось знамя со свастикой. На обороте была надпись: «От дяди Франса маленькому Руди». Фотография была сделана явно в тридцатые годы. Дарелл пытался вспомнить, где он видел это лицо, но не мог. Этот человек был чрезвычайно похож на Руди. Сэм точно знал, что видел его раньше, но где? То ли в Вашингтоне, просматривая чье-то досье, то ли в Париже в разведцентре. Но сейчас это не имело значения. Карты в рюкзаке не было. Однако и это ни о чем не говорило: Руди мог ее кому-нибудь отдать, хотя бы той же Саре. Внезапно Дарелл ощутил опасность. Он попытался вскочить на ноги, но Что-то укололо его в шею. Кто-то стоял позади него.

— Интересно, мистер Дарелл? — спросили сзади.

Это был Руди. Только теперь Сэм понял, что спальный мешок Руди был набит тряпьем, а сам хозяин бродил Неизвестно где и даже не думал ложиться спать.

Дарелл осторожно обернулся. Длинный охотничий нож угрожающе блеснул в руке австрийца, лицо же его оставалось непроницаемым.

— Нашли что-нибудь интересное? — повторил вопрос Руди.

— Кто этот дядя Франс? — спросил Сэм.

— Так, родственник. Человек, которого я очень уважал. Но он давно умер. Я думаю, вы удовлетворены осмотром? — Руди показал на раскрытый рюкзак.

— Нет. Мне нужно с вами поговорить.

— Не понимаю, о чем. Вы меня в чем-то подозреваете?

— Вы отлично понимаете, о чем я говорю. Но ничего, придет время, и вы добровольно все нам расскажете.

Руди убрал нож и улыбнулся.

— Мы живем в одном и том же мире — вы и я. Зачем же нам враждовать? Вы подозреваете меня в убийстве Джейн, не так ли? Зачем вы говорили об этом с Сарой? — его голос стал жестким. — Вы так ее расстроили!

— Где карта, Руди?

— Вы что, считаете меня дураком? Думаете, я прячу ее в рюкзаке?

— Что вы с ней сделали?

— Как вам сказать… Не помню!..

Дарелл не стал больше ни о чем его спрашивать.

В лагере было тихо. Руди залез в свой спальный мешок, Дарелл — в свой. Прошло еще полчаса. Сэм снова вылез из мешка и, крадучись, направился к одному из грузовиков, где, как он знал, лежал рюкзак Алисы. Он не успел даже дотронуться до рюкзака, как к нему подошла Сара.

— Я слежу за вами, мистер Дарелл, — она была тепло одета; похоже, что и она не ложилась спать. — Что вы ищете в вещах Алисы?

— Я ищу карту Бергмана, но я точно не знаю, здесь ли она. Руди мог незаметно сунуть ее сюда.

Сара побледнела от негодования:

— Так вы обвиняете моего жениха не только в убийстве, но и в шпионаже?

Дарелл посмотрел ей прямо в глаза.

— Да.

Сара еле держалась на ногах, и Сэму стало жаль ее. Что знала она о прошлом Руди? Что знала она о Джейн Кинг? Да и хочет ли она знать об этом? Женщина, впервые испытавшая любовь, будет защищать своего любовника в любом случае, а тем более женщина с таким характером, как у Сары. Но надо попробовать хотя бы выкачать из нее информацию.

— Сара, Руди вам давал что-нибудь на хранение прошлой ночью?

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

— Вы утверждали, что он всю ночь был с вами, но потом признались, что сказали неправду. Он давал вам что-нибудь? Это очень важно для всех нас.

— Я солгала вам тогда… Вы понимаете, почему я это сделала… Когда он вернулся, он попросил меня спрятать у себя какой-то конверт и несколько карт, — прошептала она.

— Вы посмотрели, что это за карты?

— Нет.

— Где они сейчас?

Она указала на рюкзак Алисы.

— Я отдала их Алисе, чтобы она вернула их ему. Сама я не могла с Руди даже говорить, после того, что вы мне сказали. Я многое поняла тогда… Карты, наверное, еще здесь.

— Надо проверить.

— Сэм, если все, что вы говорили, правда… — произнесла Сара глухим голосом.

— Вы сами понимаете, мисс Стандиш, что это правда. Не надо обманывать себя. Но Руди работает не один. Должен быть еще кто-то. Я должен узнать, кто это — только поэтому я не трогаю его.