Как и кальмары, осьминоги — животные «ракетного типа». Выбрасывая воду из особой воронки, спрут движется «задом наперед»: глаза и щупальца обращены назад, а само туловище принимает обтекаемую форму, наподобие капли. Весьма активные хищники, осьминоги также не гнушаются брюхоногими и двустворчатыми моллюсками. Охотники за этими животными иногда без большого труда находят жилище спрута — его выдает куча пустых раковин, оставленных хозяином после сытного обеда.

Любопытна еще одна особенность: осьминоги с легкостью, словно оборотни, изменяют свой цвет в зависимости от среды, в которой находятся. Да к тому же в их распоряжении — подводные «дымовые завесы».

«Как-то мы поймали тралом метрового осьминога, — рассказывает Н. И. Тарасов, — пока не вынули его из трала, он был таким же пятнистым, как весь окружающий его разнообразный улов. Осторожно, при помощи весел, взятых со шлюпки, быстро перебросили его в цинковую ванну с водой. Осторожность понятная — осьминог ведь не только крепко присасывается к коже, оставляя на ней отпечатки, как от медицинских банок, но и пребольно кусается своим роговым, похожим на попугайный, клювом. Он сначала — это было как-то мало заметно — будто не много порозовел, а затем очень быстро стал цинкового цвета, довольно точно подобрав тон и расцветку. Кто-то стал шевелить его шомполом, норовя, очевидно, заставить осьминога укусить шомпол клювом. Осьминог ежился, надувался, собирался в комок, скоро и густо багровея. Поднялся шум, собрались к ванне люди смотреть гнев осьминога. Словно не выдержал осьминог десятков человеческих взглядов, направленных в его выпуклые глаза, да и шомпол продолжал его донимать, хоть и умеренно: мгновение — и вся ванна заполнилась быстро разошедшимся непроницаемым облаком чернил — последним шансом укрыться от врагов, уйти, пока не видят. Несколько минут спустя чернила осели на дно нежными хлопьями; а осьминог явился нашим глазам мертвенно-бледным, бессильно поникшим».

А бывалые водолазы рассказывают, что рассерженный осьминог краснеет, как человек, и, негодуя, прыгает на кончиках своих щупалец, словно на цыпочках.

Вот еще одно «милое создание» природы — морские скаты.

…Нас трое. Море спокойно. Над нами вьется стайка сардин. Мы внимательно наблюдаем. Спокойствие рыбешек означает, что вблизи опасности нет. Как жаль! А ее-то нам и не хватало: давно ждем «дьявола». И вдруг словно электрический ток пробегает по стайке рыб, сверкнув зеркальными блестками, они резко метнулись в сторону.

Вот он, морской дьявол! Весом в полторы тонны, с семиметровым размахом плавников-крыльев, вооруженный мощным хвостом с ядовитыми шипами на конце, этот скат вполне заслуживает такого названия. Чудовище приближается. Оно уже повисло над нами. На миг померк солнечный свет, пробивающийся сквозь толщу воды, рельефней стали тени. Кто за кем охотится?.. Словно огромные лопасти, шевелятся головные плавники. Иногда они свертываются подобно рогу, прикрывая пасть, — «дьявол» завтракает планктоном… Очевидно, его покой нарушил стрекот кинокамеры. Плавно взлетели в волнообразном изгибе крылья. Скат медленно скользнул в сторону. И тут же с места срываются наши ныряльщики — вслед за уплывающим гигантом. Вижу, как вспенил воду гарпун. Через секунду темная масса рванулась из глубины на меня. Я еле успеваю отскочить. Огромные крылья на миг заслонили всю картину битвы. Еще момент — скат выше меня, и я вижу, как вода окрасилась в красный цвет.

Мне удалось снять крупным планом эту сцену: ныряльщики несутся на буксире у морского дьявола. Двадцатиметровые прочные тросы, прикрепленные к гарпунам, выдержали нагрузку. Они же позволили не только оседлать ската, но и уберечься от гибельных ударов его страшного хвоста…

— Так, подвергая себя смертельной опасности, мы победили морского дьявола, — заканчивает свой рассказ об охоте на ската в южной части Средиземного моря итальянский писатель Квиличи.

Вскоре после второй мировой войны в одном из ювелирных магазинов появилась в продаже жемчужина невиданных размеров: она весила более шести килограммов. Правда, она не имела правильной сферической формы, но ее размер говорил сам за себя. Такой жемчужины еще не видел свет. И, как оказалось, столь же необычной, драматической была ее история.

Произошло это на одном из Филиппинских островов. Несколько юношей купались в море. Через некоторое время они заметили, что один из них — сын местного вождя — исчез. Его начали искать, но нашли уже мертвым всего на глубине нескольких метров. Что произошло? Его руку захватила и не отпустила тридакна, огромный моллюск. Этот моллюск весит пятьсот и более килограммов, он лежит на морском дне и ждет жертву, распахнув створки своей огромной раковины. Задели вы их рукой или ногой — тут вам и конец. Сомкнувшиеся створки не разжать даже ломом. Только зная их секрет, можно спастись: надо рассечь ножом мышцы связывающие створки раковины.

Бедняга филиппинец не знал такого — секрета, и его труп вытащили вместе с тридакной. С трудом раскрыли ее створки. Внутри оказалась гигантская жемчужина, напоминающая голову мусульманина в чалме. Филиппинцы решили, что такая редкая жемчужина, к тому же погубившая их соплеменника, таит в себе волшебные качества.

Дальше события развивались так. У вождя потерявшего сына, вскоре опасно заболел второй сын. Вылечить его смог только приезжий врач. Ему и была отдана жемчужина стоимостью в жизнь человека.

Водятся тридакны в тропических водах Индийского и западной части Тихого океана…

Легенда о сиренах — красивых «морских девах» с рыбьими хвостами, завлекающих волшебными песнями мореплавателей, — возникла задолго до нашей эры. Отрывок из эпической поэмы «Одиссея» приписываемая легендарному древнегреческому поэту Гомеру, тому пример: «Прежде всего ты увидишь сирен; неизбежною чарой Ловят они подходящих к ним близко людей мореходных. Кто, по незнанию, к тем двум чародейкам приближась, их сладкий Голос услышит, тому ни жены, ни детей малолетних В доме своем никогда не утешить желанным возвратом; Пением сладким сирены его очаруют, на светлом Сидя лугу; а на этом лугу человечьих белеет Много костей, и разбросаны тлеющих кож там лохмотья…»

И когда мореплаватели эпохи Возрождения добрались до южных морей, они неоднократно убеждались в том, что древние мифы сочинялись не без основания.

Трехмачтовый парусник входил в устье широкой реки. Место совершенно незнакомое, и капитан приказал убрать почти все паруса. Медленно продвигаясь вперед, матросы внимательно вглядывались в берега, покрытые буйной тропической растительностью.

— Смотрите! Там, впереди, слева… Голос впередсмотрящего звучал так тревожно, что все бросились на нос корабля. Действительно, то, что они увидели, не могло не взволновать даже просоленных всеми морскими ветрами мореходов. Впереди, у левого берега, по пояс в воде стояли женщины с маленькими грудными детьми на руках. Что там происходит? Почему они в воде? Как видно, какая-то страшная опасность выгнала их из леса, загнала в воду.

Решение капитана было быстрым:

— Якорь!.. Спустить две шлюпки с левого борта!

Не прошло и десяти минут, как две большие шлюпки отчалили от борта корабля и заспешили к берегу. Но что это? «Терпящие бедствие» ведут себя более чем странно. Они ныряют в воду, показывая испуганным матросам свои рыбьи хвосты. Сирены! Морские обольстительницы. Скорее обратно!

Можно понять чувства людей того времени, когда верили самым вздорным вымыслам, когда еще очень многое в природе было скрыто за семью печатями.

Что же касается конкретно легенды о сиренах, то за ними стоят вполне реальные морские животные — дюгони и ламантины (в науке они и в самом деле отнесены к группе сирен). И действительно, на значительном расстоянии эти животные напоминают полурыб-полуженщин. Если к тому же мы вспомним, как часто «результат зависит от точки зрения», то стоит ли недоумевать, почему наши предки были убеждены в существовании коварных морских сирен.

Внешне дюгони и ламантины похожи на крупных дельфинов, но во многом отличаются от них. У дюгоней и особенно ламантинов передние ласты удлиненные и очень подвижные, у ламантинов они с ногтями.