Затем я вижу сам бал. Много красиво одетых людей. Я стою в воздушном белом платье и разговариваю с какими-то женщинами. Внезапно я вижу тебя. Какой-то человек подходит и знакомит нас, после чего он и эти женщины уходят, а мы с тобой продолжаем начатый разговор…

— Ты знаешь, — отвлеклась я, — тебя там было очень легко узнать. У меня даже не возникло никаких сомнений, как в случае со средневековым священником. И знаешь почему?

— Почему?

— Потому что там ты был точно такой же, как здесь. И дело не только в лице и фигуре. Твой взгляд, походка, манера поведения — все это как будто срисовано оттуда. Такое впечатление, что с тех пор ты совершенно не изменился… Как это может быть?

— Рассказывай дальше, — сказал он, вновь закуривая сигарету, — мне очень интересно, о чем мы говорили в нашу первую встречу.

Итак, мы продолжаем начатую тему, а потом как-то незаметно переходим к разговору обо мне.

— А как вы представляете себе вашу жизнь? — спрашиваешь ты.

— Я? Я все про себя знаю! — непосредственно, как ребенок улыбаюсь я. — Я никогда не выйду замуж, потому что мне осталось жить не более восьми лет. Но я все равно счастлива, потому что мне дано радоваться и видеть прекрасное.

— Выходите за меня замуж, — неожиданно говоришь ты, а потом, взяв меня за руку, продолжаешь. — Я сделаю так, что оставшиеся восемь лет вы проживете в еще большем счастье. Поверьте мне, я сделаю для вас невозможное …

Я улыбаюсь и отчего-то верю всем твоим словам, а ты приглашаешь меня танцевать, и весь вечер мы ни на минуту не расстаемся.

Потом проходит несколько дней. Ты уже поговорил официально с моими родителями, и они встали перед сложным вопросом, разрешать ли мне выходить замуж. Они в течение стольких лет жили в уверенности, что я никогда с ними не расстанусь, и вот, я так неожиданно решила их покинуть. Отец разводит руками, а мама решает поговорить со мной с глазу на глаз.

— Ты хочешь выйти за него замуж? — спрашивает она, обнимая меня.

— Да, — отвечаю я, и очень серьезно начинаю объяснять ей причины своего решения. — Понимаешь, у него высокое положение в обществе, он очень состоятельный, он меня старше и уже знает жизнь, а потом…

— Что потом? — спрашивает мама.

— Он очень красивый, — говорю я и опускаю глаза.

— Ну, раз красивый… — говорит моя мама, смеясь и разводя руками, — то, как видно, придется нам скоро играть свадьбу.

А дальше я вижу наше венчание. Оно проходит по православному обряду, потому что я наполовину русская и исповедую эту религию. На мне серебристо-белое пышное платье и прозрачная, украшенная цветами фата. Я очень счастлива и, вслушиваясь в слова священника, думаю о том, что, наверное, нет на свете человека лучше, чем мой жених, который непременно превратит мою жизнь в рай.

А потом я вижу, как поздним вечером этого праздничного дня мы вернулись домой. Я сижу в своем серебристом парчовом платье, но уже без фаты и смотрю на тебя, а ты целуешь мне руки и говоришь:

— Нам отвели так мало времени для любви и счастья. Всего каких-то восемь лет… Ты привыкла жить с мыслью, что тебя ждет ранняя смерть, и никогда не думала о том, что ты можешь прожить эти годы как-то особенно.

— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я.

Ты смотришь на меня и отвечаешь:

— У меня много денег. Очень много. Я мог бы их вкладывать в какие-либо дела, и приумножать свой капитал, как это делал до сих пор. Я находил в этом смысл жизни, жил для себя, но теперь… Понимаешь, у нас с тобой никогда не будет детей, мы проживем вместе не более десяти лет, и этого никто не сможет изменить… Отныне я хочу жить только ради тебя. Я не буду тратить время на дела, а буду проводить его с тобой столько, сколько ты захочешь. Я не буду расходовать деньги на что-то, что тебе безразлично, потому что теперь меня интересуешь только ты.

— Ты меня так любишь? — спрашиваю я пораженно.

— Да. И сделаю все, чтобы моя любовь была взаимной, — говоришь ты и, обнимая меня, продолжаешь. — Скажи мне, как ты хочешь жить? Если ты желаешь покупать дорогие украшения и самые модные в Европе наряды, то делай это, не заботясь о деньгах. Если ты хочешь заняться строительством нового загородного дома, то, пожалуйста — сооружай его не раздумывая над ценой материалов. Или, может быть, ты желаешь коллекционировать живопись? Тогда в твоем распоряжении весь Париж со всеми его художниками.

Я смотрю на тебя и отвечаю:

— Нет, я хочу немного другого. Но я очень боюсь, что тебе не понравится моя идея, и ты решишь, что нам не следует этого делать.

— То, о чем ты мечтаешь, станет реальностью, я клянусь тебе! — говоришь ты. — Но расскажи мне, что это такое, чего тебе так хочется?

— Ты ведь говорил, что много путешествовал? — спрашиваю я.

— Да.

— Понимаешь, я хочу увидеть все то, что видел ты. Или даже больше. Я хочу объехать множество городов, увидеть музеи, театры, архитектуру всевозможных стран, до которых мы сможем добраться за тот короткий отрезок времени, который мне предстоит прожить.

— Но не будет ли это для тебя утомительно?

— Ну, если я устану, то мы будем возвращаться домой или останавливаться на курортах…

— Да, на лучших курортах, где будут врачи, которые, может быть, смогут продлить эти недолгие годы нашей любви, — говоришь ты и берешь меня на руки, — любви, которая переживет нас, и будет сильнее смерти…

Я прервалась и посмотрела на него. Он сидел, глядя на ночное небо, и в его взгляде я увидела сожаление.

— Ты расстроен? — спросила я.

— Да. Ты увидела все так, как было. Наши воспоминания совпали. Но тебе еще предстоит вспомнить некоторые подробности. Постарайся посмотреть эту жизнь до конца. Потому что ты должна вспомнить о ней все то, что знаю я.

— Хорошо, — сказала я и стала рассказывать дальше.

И с тех самых пор для меня начинается жизнь полная увлекательных путешествий. Я вижу множество разнообразных, мелькающих красочными слайдами картин, на которых видны те города и страны, в которых мы побывали.

Вот мы идем по туманному берегу Темзы, и я показываю тебе рукой в сторону моста, что-то увлеченно объясняя. Вот я вижу нас в Риме. Мы стоим возле крепости Сент-Анжело, и я говорю тебе о том, как она мне нравится. А вот мы в Праге. Глядя на знаменитый собор, ты рассказываешь мне какую-то старинную легенду… Лиссабон, Мадрид, Афины, Мюнхен, Цюрих, Амстердам — это только те города, которые я четко вижу в своих видениях. А сколько их было еще? Я вижу шикарные отели с кричащими названиями, дорогие номера, обставленные новомодной мебелью, картинные галереи и театры. Мы путешествуем, посещая за один раз несколько городов, а потом возвращаемся в Париж, где нас радостно встречают мои родители, у которых мы довольно часто бываем в гостях…

Я снова прервалась:

— Ты не представляешь себе, как мы там были счастливы! Это просто невозможно описать словами. Кажется, что такую любовь трудно выдержать, потому что она слишком сильна.

— Здесь, наверное, ты бы уже не смогла полюбить меня столь сильно, — сказал он задумчиво.

— Ты не можешь этого знать, потому что мы еще не встретились.

— Да, не встретились… Ладно, не стоит сейчас говорить об этом. Лучше расскажи мне в подробностях то, что тебе еще удалось увидеть в этой жизни.

— В общем-то, совсем немного, — сказала я, снова пытаясь всмотреться в прошлое. — Это некие куски видений с обрывками разговоров, о которых я обычно тебе просто не рассказываю, так как они не являются основой сюжета. Но если ты хочешь, то я расскажу тебе вообще все, что я помню. Даже нет, лучше так: я буду «смотреть» и рассказывать одновременно. Ты согласен?

— Конечно, — ответил он, улыбнувшись, — это именно то, чего я хочу.

— Прекрасно, тогда я приступаю.

Мне видится, что я сижу за роялем в гостиной нашего дома и играю какой-то полонез. Ты стоишь с газетой в руке возле окна и, улыбаясь смотришь на меня. Я смеюсь и что-то говорю…