Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Так он узнал, что она попала в лагерь, на срок, величина которого его совсем не удивила, так как он был хорошо знаком с ее делом, и помнил, в какой именно момент ее документы пошли в рассмотрение. Кроме этого, от каких-то общих знакомых он случайно услышал, что ей как-то не очень повезло с лагерной администрацией, но больше он о ней ничего не знал.

Прошло почти два года. Его жизнь текла своим чередом, точно так же, как было до их знакомства. Ничто не выводило его из равновесия, ничто особенно не волновало. С женщинами он общался довольно редко, разве что на танцах, куда, впрочем, тоже заглядывал не очень охотно, больше не для удовольствия, а чтобы не разучиться танцевать. Об Анне он не вспоминал.

Однажды, в конце октября он решил пойти в театр. Он любил премьеры, и сейчас у него было хорошее настроение оттого, что он выбрался из дома в выходной день. В перерыве между действиями он вышел из своей ложи, чтобы пройтись, но заинтересовавшись какой-то фамилией в программке, остановился, прислонясь к колонне. Неожиданно, он услышал женский голос:

— Пожалуйста, вернемся домой. Я что-то неважно себя чувствую.

Он быстро поднял глаза. Это была Анна, ошибки быть не могло. Это была она.

Он смог пронаблюдать за ней и ее спутником не более одной минуты, но он увидел много. Даже слишком много для того, чтобы спокойно спать все последующие ночи, для того чтобы не думать о ней ежесекундно, и не вспоминать все то, что между ними было.

Анна была в вечернем серебристо-голубом платье и перчатках. Она осталась все такая же, хотя ему, наверное, это могло просто показаться в мерцающем свете театральных огней. Но не столько ее внешний вид заставил его замереть в ошеломляющем столбняке, а то, каким взглядом она смотрела на своего спутника.

Рядом с ней был довольно известный в высших партийных кругах человек, фамилия которого могла дать ключ ко многим дверям. Он держал Анну за руку и говорил, что если она хочет, то они, конечно, незамедлительно уедут домой, тем более что пьеса явно не удалась. Анна посмотрела на своего собеседника долгим взглядом и тихо сказала «спасибо».

Этот взгляд. Он сразу, за один миг вспомнил все, что закопал так глубоко два года назад. Этот ее взгляд… Что-то не давало ему покоя. Как она смотрела? Все было точно так же, как и с ним, но, тем не менее, была какая-то невидимая разница.

Они быстро прошли мимо него и, вероятно, покинули театр, так как нигде в зале он их больше не видел.

Почти всю ночь он провел, как в бреду, возвращаясь вновь и вновь к увиденному. Он никак не мог понять, что такого было в Аннином взгляде, что не давало ему покоя. Уже светало, когда он забылся в какой-то неясной дреме, и пошел на работу совершенно разбитый.

Ему не составило большого труда навести справки, и уже очень скоро он узнал, что Анна вышла из лагеря примерно восемь месяцев назад, отсидев там чуть больше года. Тот человек, который сопровождал Анну в театре, был ее новым мужем, и всем было совершенно очевидно, что это именно он добился для Анны полного восстановления в правах. Где и каким образом они познакомились, оставалось загадкой, но одно было ясно — этот человек сделал для нее невозможное.

Что же изменилось в ее поведении? Этот вопрос вновь и вновь атаковал его мысли. И тут, среди всей нервозности последних суток, среди агонии собственных воспоминаний, неожиданно, как раскат грома, к нему пришел ответ. Анна любила своего мужа. Просто любила. И больше в этом взгляде не было ничего особенного. Все остальное — благодарность, уважение, восхищение — все это было уже следствием, а не основой, как это было прежде. Да, как это было прежде — он хотел в это верить.

Она любила этого человека. Это осталось единственной мыслью, которая пульсировала в его голове до конца рабочего дня. А уже много позже, почти ночью, он окончательно понял, что он чувствует. Ему хотелось только одного — чтобы Анны не было. Да, чтобы она просто перестала существовать…

Он встал с кровати и снова подошел к окну. Скоро должен был наступить рассвет. Небо над морем начало светлеть, и очертания далеких кораблей стали чуть более явно проступать над горизонтом. Он приближался к завершению своей истории, а точнее, к началу другой истории — той, которая состояла только из бесконечных и бесконечных воспоминаний об Анне. Но сейчас он вспомнил еще не все. Все самое страшное ждало его впереди. И он вновь погрузился в свои мысли.

В тот далекий октябрьский день судьба, несомненно, играла ему на руку. Анна должна была быть дома одна, так как ее муж уехал в командировку, взяв с собой их, теперь уже общего, сына. Был довольно пасмурный день, с неба все время грозился пойти дождь, и холод пробирал до костей осенней сыростью.

Он остановил свою машину около Анниного подъезда и стал ждать. Он сидел за рулем, и смотрел в зеркало заднего вида на то, как ветер крутил по тротуару пожухлые листья. Предчувствие не обмануло его. Примерно через час Анна вышла из дома и пошла по направлению к его машине. Он открыл дверцу и резко вышел.

— Анна! — он преградил ей дорогу и стоял, молча глядя в ее глаза.

Нет, она сильно изменилась за эти два года. Конечно, ведь лагерная жизнь не могла не наложить на нее отпечаток. Однако нельзя было сказать, что она состарилась внешне — ее лицо осталось прежним, но было очень заметно, как она раздавлена морально.

— Что ты хочешь? — спросила она, вся ссутулившись и глядя на него с неподдельным страхом.

— Ты должна со мной поговорить. Садись в машину! — приказал он ей, намеренно говоря с ней именно в таком тоне, которого она когда-то очень боялась.

Он схватил ее за рукав пальто и толкнул в сторону автомобиля. Как видно, она была очень напугана, потому что безропотно послушалась его и села на переднее сидение. Он быстро выехал из двора дома.

Долгое время они оба молчали, а потом, уже когда он выехал на загородное шоссе, она повернулась и спросила:

— Ты хочешь меня убить?

Он продолжал молчать и вместо ответа только прибавил скорость. Через несколько минут он свернул на проселочную дорогу, ведущую в лес. Чуть-чуть проехав по разъезженным выбоинам подмерзшей глины, он остановился.

— Выходи! — и он почти выволок ее из машины, сильно держа за плечо.

Они пошли в глубь леса. Анна молчала. Вспоминая все это сейчас, он не совсем понимал, почему она не попыталась от него бежать. Может быть, она до конца не верила, что он действительно хочет ее убить? Кто знает. В конце концов, она и раньше совершала необъяснимые поступки.

Он остановился среди деревьев, поставив Анну спиной к небольшому оврагу, и отошел от нее на несколько шагов. Она стояла, потупив взор, и молчала. Он вытащил пистолет и взвел курок. Услышав этот звук, она вздрогнула и на секунду подняла на него глаза. Это был ее взгляд, именно тот, которым она смотрела на него в тридцать седьмом году, но это был не тот взгляд, которым она смотрела на своего мужа.

Он нажал на спусковой крючок. Одним выстрелом он надеялся разрушить то, что было сильнее смерти — ее любовь не к нему.

Он покрыл ее тело саваном из почерневших дубовых листьев и, не оборачиваясь, пошел к автомобилю. Впереди его ждали долгие дни беспросветного кошмара.

Сцена убийства, совершенного им в дубовой роще, стала надолго единственной темой, занимавшей его воспаленные мысли. Каждый миг он вспоминал этот роковой выстрел, каждый миг перед его глазами вспыхивал ее последний взгляд. Он почему-то очень живо представлял себе, как холодна была земля, на которой он оставил лежать Анну, распластанную под небом из разорванных туч. Он вспоминал, как падали первые капли дождя на ее волосы, разметавшиеся по ковру из скорчившихся листьев и трав. Он постоянно прокручивал в голове одну и ту же картину.

Шли дни. Он почти не чувствовал страха оттого, что рано или поздно его найдут и ему придется отвечать за свой поступок. Страх был заменен в его душе на отчаяние, отчаяние оттого, что его жизнь не сон, а обжигающая ум реальность.

46
{"b":"175969","o":1}