В ис­то­рии куль­ту­рыто и де­ло на­ли­цо страш­ное не­до­ра­зу­ме­ние. Бла­го­род­ный ре­ли­ги­оз­ныймак­си­ма­лизм со­пря­га­ет­ся с ан­ти­ли­бе­раль­ной, ан­ти­де­мо­кра­ти­че­скойоб­ще­ст­вен­ной про­по­ве­дью. На­про­тив, ли­бе­раль­ная де­мо­кра­тия про­по­ве­ду­ет­сяс без­ду­хов­ных по­зи­ций. Это от­тал­ки­ва­ет ре­ли­ги­оз­но не­рав­но­душ­ныхлю­дей от здо­ро­вых форм об­ще­ст­вен­но­го уст­рой­ст­ва, вы­стра­дан­ных че­ло­ве­че­ст­вом.И да­ет по­вод атеи­стам на­ве­ши­вать яр­лык «мра­ко­бе­сия» на глу­бо­чай­шие,че­ло­веч­ней­шие ре­ли­ги­оз­но-фи­ло­соф­ские взгля­ды.

Под­ме­ну эту че­кан­новы­ра­зил Шес­тов в кни­ге «На ве­сах Ио­ва». Со­пос­тав­ляя «За­пис­ки из под­по­лья»Дос­то­ев­ско­го с его же «Днев­ни­ком пи­са­те­ля», фи­ло­соф за­ме­тил: че­ло­векино­гда лю­бит стра­да­ние, но из это­го не вы­те­ка­ет, что рус­ский на­род лю­битстра­дать!

Со­бор­ное на­ча­ло мо­жетвы­жить лишь при двух ус­ло­ви­ях: при чет­ком осоз­на­нии сво­их ду­хов­ныхкор­ней и при обес­пе­чен­ном за­па­се хоть ка­кой-то лич­ной сво­бо­ды, а так­жечув­ст­ва соб­ст­вен­но­го дос­то­ин­ст­ва. И «кра­пи­ва у за­бо­ра» мо­жет уце­летьлишь при ми­ни­му­ме пра­во­вых га­ран­тий: с их ис­чез­но­ве­ни­ем она и бы­лабез­жа­ло­ст­но вы­по­ло­та по­бор­ни­ка­ми и про­па­ган­ди­ста­ми «силь­но ок­ра­шен­ныхсис­тем вос­пи­та­ния». И внут­рен­няя сво­бо­да из­вра­ща­ет­ся в ме­ру сгу­ще­нияаг­рес­сив­ной внеш­ней не­сво­бо­ды. И «под­поль­ная» лич­ность не боль­но рас­ка­приз­ни­ча­ет­сясо «сво­им глу­пым хо­те­ни­ем» — на подъ­е­ме из ба­ра­ка в ко­лым­ский со­ро­ка­гра­дус­ныймо­роз.

В от­ры­ве от ду­хов­нойос­но­вы — а от­рыв этот был на­силь­ст­вен­но про­из­ве­ден и вос­про­из­во­дит­сявновь и вновь — со­бор­ность как чер­та на­цио­наль­но-куль­тур­ной жиз­ни вы­ро­ж­да­ет­сяв ущерб­ную идео­ло­ге­му. Вме­сто брат­ско­го со­об­ще­ст­ва по­ро­ж­да­ет­сякол­хоз­ное (в де­рев­не) или ком­му­наль­ное (в го­ро­де) хам­ст­во. Со­бор­ностьтре­бу­ет про­сто­ра и доб­ро­воль­но­сти — вме­сто это­го пред­ла­га­ет­ся на­силь­ст­вен­наятол­чея, взять хоть оче­ре­ди да ав­то­бу­сы. В с е м  д о  в с е г о  е с т ь д е л о  — в без­ду­хов­ном ми­ре это страш­но. Это зо­щен­ков­ский мир. Это«пер­со­нал­ки» кол­лек­тив­ных со­б­ра­ний, на­гло по­ся­гаю­щие на се­мью, налич­ную сво­бо­ду че­ло­ве­ка. «Ты лю­дям все рас­ска­жи, на со­б­ра­нии»,— тор­же­ст­вую­щеух­мы­ля­ет­ся то­ва­рищ Па­ра­мо­но­ва в зна­ме­ни­той пес­не Алек­сан­д­ра Га­ли­ча.

И все это не слу­чай­ныечер­ты не­уст­рой­ст­ва в пе­ре­ход­ный пе­ри­од. Это все то же су­ще­ст­вен­ноесвой­ст­во на­цио­наль­но­го соз­на­ния, но про­яв­ляю­щее­ся в чрез­вы­чай­ныхус­ло­ви­ях, за не­кой чер­той.

Взаи­мо­вы­руч­ка вэтих ус­ло­ви­ях под­ме­ня­ет­ся па­ра­зи­ти­че­ской пси­хо­ло­ги­ей. Вме­стобес­ко­ры­ст­но­го да­ра — веч­ный со­зна­тель­ный рас­чет на со­бес и соц­страх,на об­ще­ст­во, на доб­ро­го дя­дю. Это раз­вра­ща­ет лич­ность, ве­дет к от­ми­ра­ниюлич­но­ст­ных свойств. Это раз­вра­ща­ет и об­ще­ст­во: по­кры­вая бес­по­мощ­ностьлич­но­сти, оно по­ла­га­ет се­бя впра­ве в под­хо­дя­щий мо­мент по­тре­бо­ватьс лич­но­сти со­уча­стия в об­ще­ст­вен­ной не­прав­де. Так ро­ж­да­ет­ся удоб­наядля всех, но раз­ру­шаю­щая стра­ну кру­го­вая по­ру­ка не­чис­той со­вес­ти,уже и от­кры­то на­зван­ная в пе­ча­ти: кол­лек­тив­ная без­от­вет­ст­вен­ность**.

И еще — ра­вен­ст­восни­зу, та из­вра­щен­ная «спра­вед­ли­вость», со­об­раз­но ко­то­рой сто­ит неса­мо­му воз­но­сить­ся до уров­ня пре­ус­пе­ваю­ще­го со­се­да, но, на­про­тив,при­тес­нять со­се­да до сво­его низ­ко­го уров­ня, да еще при­тес­нить с ог­ла­ской,в на­зи­да­ние все­му ми­ру, чтоб дру­гим не­по­вад­но бы­ло. Поч­ти чу­до, нои эта дрян­ная на­ша чер­та при­зна­на те­перь от­кры­то. В те­ле­филь­ме посце­на­рию Ф. Бур­лац­ко­го «Два взгля­да из ок­на од­но­го ка­би­не­та» чер­таэта пря­мо на­зва­на по име­ни: со­ци­аль­ная за­ви­сть. И, по филь­му, этоесть ед­ва ли не глав­ный со­ци­аль­ный тор­моз воз­мож­ных пе­ре­мен, на ко­то­рыйго­то­вы на­жать по­ли­ти­че­ские про­тив­ни­ки но­во­го ру­ко­во­дства.

Ка­ков бы ни был нашоб­ще­ст­вен­ный иде­ал — бла­го, ес­ли он вправ­ду из­бав­ля­ет­ся от идейурав­ни­тель­ной спра­вед­ли­во­сти. Лишь на этом пу­ти, при ус­ло­вии его по­сле­до­ва­тель­но­сти,воз­мож­но воз­вра­ще­ние на­шей со­бор­но­стик ее ду­хов­ным ис­то­кам.

И пре­ж­де чем под­дер­жатьрас­про­стра­нен­ные ны­не раз­го­во­ры о на­цио­наль­ном воз­ро­ж­де­нии, сто­итус­ло­вить­ся: что мы со­би­ра­ем­ся воз­ро­ж­дать, с кем, про­тив ко­го и нака­кой ос­но­ве.

*   *   *

Privacy и со­бор­ность— пер­вое в при­ро­де за­пад­ной, вто­рое в при­ро­де рус­ской куль­ту­ры. Нито, ни дру­гое не го­дит­ся для звон­ко­го ло­зун­га; ни то, ни дру­гое не естьпа­на­цея от всех бед. Но за тем и за дру­гим — сот­ни лет на­род­ной куль­тур­нойтра­ди­ции, то и дру­гое — со­от­вет­ст­вен­но на За­па­де и у нас — есть какбы при­род­ная ос­но­ва ду­хов­но­го бо­гат­ст­ва.

Урок не­пред­взя­то­сти— пре­ж­де все­го в са­мой воз­мож­но­сти со­пос­тав­ле­ния двух куль­тур, при­ня­таяв их раз­но­сти. Урок не­пред­взя­то­сти — в том, что­бы, учась друг у дру­га,не впа­дать в раб­скую под­ра­жа­тель­ность, а от­стаи­вая свое, раз­ли­чать, чтов этом сво­ем жиз­не­спо­соб­но и про­дук­тив­но, а что раз­ло­жи­лось имерт­во. Урок не­пред­взя­то­сти — в том, что­бы стро­ить не из идео­ло­гем, аиз жи­вой дан­но­сти, твор­че­ски вдох­нов­ля­ясь под­руч­ным ма­те­риа­лом.

Privacy и со­бор­ностьмо­гут твор­че­ски до­пол­нять друг дру­га, взаи­мо­дей­ст­во­вать ме­ж­ду со­бой.Лишь в ме­ру из­вест­но­го про­сто­ра и мо­жет пол­но­прав­но жить со­бор­ноена­ча­ло. Со­бор­ная апо­столь­ская Цер­ковь строи­лась под вет­ром Сре­ди­зем­но­мо­рья:вспом­нить хоть воль­ные мар­шру­ты апо­столь­ских пе­ре­дви­же­ний! В Рос­сиицер­ковь так­же на­би­ра­ла си­лу на во­ле: в ко­ло­ни­за­ци­он­ном про­дви­же­ниик Вол­ге и в за­волж­ские ле­са. И не слу­чай­но ге­рой из­вест­но­го ро­ма­напо­сле за­клю­че­ния оце­нил «вос­точ­ный за­мы­сел» се­мей­ной замк­ну­то­стив квар­та­лах ста­ро­го Таш­кен­та (а ведь ав­тор — из чис­ла про­по­вед­ни­ковсо­бор­но­сти)... Но privacy без взаи­мо­по­мо­щи, без че­ло­ве­че­ско­го те­п­ла,без ду­хов­ных кор­ней ве­дет лишь к оле­де­не­нию сер­дец.

Тут, го­во­ря о твор­че­скомвзаи­мо­дей­ст­вии куль­тур, уме­ст­но ука­зать на не­ожи­дан­ное сход­ст­воРос­сии XIX и Аме­ри­ки ХХ сто­ле­тия. В обо­их слу­ча­ях — мощ­ный, хо­тя неболь­но по­во­рот­ли­вый ко­лосс, не­на­ви­ди­мый все­ми за его си­лу и сне­дае­мыйсоб­ст­вен­ным ком­плек­сом куль­тур­ной не­пол­но­цен­но­сти,— а под шу­мок ис­под­вольстроя­щий, сам не соз­на­вая то­го, мощ­ную куль­ту­ру, го­во­ря­щий ми­ру но­воесло­во. И не толь­ко на эли­тар­ном уров­не: го­во­рят об убо­же­ст­ве мас­со­войкуль­ту­ры США — а ведь клас­си­че­скую му­зы­ку там со­би­ра­ют­ся слу­шать то­жемас­сы, де­сят­ка­ми ты­сяч по ста­дио­нам.

На­цио­наль­ная вра­ж­даиме­ет дав­ние, глу­бо­ко сплет­шие­ся кор­ни, ка­кие не вы­рвать за­лих­ват­скимрыв­ком. Внут­рен­ние спо­ры на­ших поч­вен­ни­ков и за­пад­ни­ков так­же име­ютпод со­бой глу­бо­кие ос­но­ва­ния. Но тем мень­ше сто­ит стро­ить эти спо­рыпо шаб­ло­нам ото­шед­ших вре­мен и с на­вяз­шей в зу­бах под­ме­ной ос­нов­ныхпо­ня­тий. На сво­ем ны­неш­нем уров­не спо­ры эти слиш­ком лег­ко  и с п о л ьз у ю т с я  прин­ци­пи­аль­но ан­ти­куль­тур­ны­ми, без­ду­хов­ны­ми си­ла­мидля от­вле­че­ния ода­рен­ных не­рав­но­душ­ных лю­дей от об­щих на­бо­лев­шихво­про­сов, стоя­щих пе­ред стра­ной и куль­ту­рой.

Не за­мы­кать­ся напро­шлых оби­дах и вза­им­ных сче­тах. Но и не за­мал­чи­вать их, что чре­ва­тохро­ни­че­ски­ми на­гное­ния­ми с по­сле­дую­щим экс­тре­ми­ст­ским взры­вом.Спо­рить, и кон­флик­то­вать, и рез­ко стал­ки­вать­ся— но  н а   п о ч в е   к у л ь т ур ы, а не в ку­хон­ной ра­си­ст­ской мо­чи­лов­ке. Стыд­но пре­вра­щать­сяв стра­ну лю­бе­ров и пан­ков, ко­гда обе сто­ро­ны взя­лись бы за мон­ти­ров­кии по­шли кру­шить, что под ру­ку по­па­ло.