Они говорят, что фотография стоит тысячу слов.

Камера наблюдения улавливает красивую брюнетку, убегающую с горсткой золотых безделушек от Тиффани.

Папарацци разоблачают роман между восходящей звездой и женатым директором.

Но фотография не может рассказать вам о том, что девочка-продавщица, взяла те браслеты для босса, или что директор подал на развод в прошлом месяце.

Ну а семейные фотографии? Возьмите, например, фото где мама, папа, сестра, и брат улыбаются на переднем крыльце Викторианского особняка.

А теперь посмотрим поближе.

Папина улыбка кажется натянутой.

Мама пристально смотрит на соседский дом слева - или, возможно, на соседа.

Брат сжал перила крыльца, так будто хочет сломать их пополам.

И сестра улыбается таинственно, как будто скрывает потрясающий секрет Половина заднего двора разрыта гигантским желтым бульдозером, и есть кто-то скрывающий путь на заднем плане, ничего кроме размытых очертаний светлых волос и бледной кожи.

Это парень ... или девушка? Это может быть уловка света или отпечаток пальца.

Или, возможно, все те вещи, которые вы пропустили на первый взгляд, означают гораздо больше, чем вы могли бы догадаться.

Четыре симпатичные девушки в Розвуде считают, что они знают точно, что произошло ночью, когда их лучшая подруга пропала без вести.

Кто-то был арестован, и дело закрыли.

Но если они вспомнят все еще раз, сосредотачиваясь на вспышках в периферии, на тревожных чувствах, которые они не могут подавить, и на людях прямо под их носами, то картинка измениться прямо у них на глазах.

Если глубоко вздохнут и посмотрят снова, то они могли бы удивиться — даже испугаться — тем, что они обнаружат.

Правда более странная чем вымысел, в конце концов.

Особенно здесь, в Розвуде.

Июньский вечер был туманным и безлунным.

Сверчки щебетали в гуще черного леса, и вся окрестность пахла как свежая азалия, свечи цитронеллы, и обецвеченным хлором бассейном.

Совершенно новые роскошные автомобили стояли в гараже на три машины.

Как и все остальное в Розвуде, штат Пенсильвания, шикарном, уютном пригороде, приблизительно в двадцати милях от Филадельфии, ни травинка была не на месте, и все было именно там, где они должны были быть.

Почти все.

Элисон Дилорентис, Спенсер Гастингс, Ария Монтгомери, Эмили Филдс, и Ханна Марин включали все огни в переделанном сарае позади дома Спенсер, расположившись для ночевки по поводу окончания седьмого класса.

Спенсер, быстро бросила несколько пустых бутылок Короны в мусорную корзину.

Они принадлежали ее сестре, Мелиссе, и другу Мелиссы, Йену Томасу, которого Спенсер выгнала из амбара несколько мгновений назад.

Эмили и Ария кинули свои желтые и бордовые сумки ЛеСпортсэк в кучу в углу.

Ханна плюхнулась на диван и начала жевать остатки попкорна.

Али запирала дверь сарая и повернула ригель.

Никто не слышал хлюпание шагов в росистой траве или не увидел запотевшее от дыхание окно.

Щёлчок

“Итак, девочки,” Элисон заговорила, сев на подлокотник кожаной кушетки.

"Я знаю чем нам заняться."

Окно не было открыто, но стекло было тонким, и ее слова через него, прошелестели в спокойную ночь в июне.

"Я узнала, как загипнотизировать людей.

Я могла бы сделать это с вами как-нибудь.

" Небольшая пауза.

Спенсер отрвала пояс от ее юбки для хоккея на траве Ария и Ханна обменялись взволнованными взглядами.

“Ну пожаааалуйста?” Али сказала, прижимая ее ладони друг к другу как в молитве.

Она посмотрела на Эмили.

"Ты дашь мне загипнотизировать тебя?"

"Эм ..." голос Эмили дрожал.

“Хорошо …” “я сделаю это,” вмешалась Ханна.

Щёлк.

Шум.

Все остальные неохотно согласились.

Как они могли отказаться? Али была самой популярной девушкой в дневной школе Розвуда, в школе, в которой они учились.

Парни хотели встречаться с ней, девочки хотели быть ею, родители думали, что она совершенна, и она всегда получала все, что хотела.

Это была мечта ставшая реальностью, что Али выбрала Спенсер, Арию, Эмили и Ханну, для ее клики при Розвуд Дей Чарити-Драйв в прошлом году, сделав каждую из скучного, невзрачного Никого важного, блистательного Кого-то.

Али взяла их на выходные в По-conos, дав им маски, и обеспечила золотой билет на лучший столик в кафетерии.

Но она также заставляла их делать то, что они не хотятели, как, например, то что случилось с Дженной, их ужасный секрет, который они поклялись хранить, до самой смерти.

Иногда они чувствовали себя безжизненными куклами с Али, управляющей их каждым движением.

В последнее время Али игнорировала их звонки, проводя свое время со своими старшими друзьями, играющими в хоккей на траве, и только интересовалась тайнами и недостатками девочек.

Она дразнила Арию тайными отношениями ее папы с одной из его студенток.

Она издевалась над увеличивающейся одержимости Ханны к крекерам - и ее растущей талии.

Она высмеивала, что Эмили увлечена ею, и угрожала рассказать, что Спенсер поцеловала парня своей сестры.

Каждая девочка подозревала, что их дружба с Али ускользала от них.

В глубине души, они удивились, если бы они остались друзьями с Али после сегоднешнего вечера.

Щёлчок Али пробежала повокруг, зажигая ароматизированные ванильные свечи зажигалкой Zippo и закрывая жалюзи — на всякий случай.

Она сказала девочкам сесть по-турецки на круглый плетеный коврик.

Что они и сделали, но выглядя при этом раздражительными и чувствуя себя неловко.

Что произойдет, если Али действительно удастся загипнотизировать их? У

каждой были свои секреты, которые знала лишь Али Секреты, которые они не хотят рассказывать друг другу, не говоря уже о всем мире.

Щёлчок.

Шум.

Али начала медленно отсчитывать от ста, ее голос был легкий и успокаивающий.

Никто не двигался.

Али на цыпочках обошла комнату, обходя огромный дубовый компьютерный стол, переполненные книжные полки, и крошечную кухню.

Все оставались послушными и все еще сидели как статуи.

Никто не заметил кого-нибудь в окне.

Также никто из них услышал механические снимки неуклюжего старого Полароида, как он заснял их или как камера Виркас выплюнула фотографии на землю.

Было достаточно места между рейками в жалюзи, чтобы получить хорошую фотографию их всех.

Щелчок.

Шум.

Когда Али отсчитала почти до одного, Спенсер вскочила и побежала к правому заднему окну.

"Здесь слишком темно," пояснила Спенсер.

Она раздвинула занавески, впуская ночь.

"Я думаю так станет светлее.

Наверное, все так думают".

Элисон посмотрела на остальных.

Их глаза были закрыты.

Её губы растянулись в притворной улыбке.

"Закрой глаза", - настойчиво попросила она.

Спенсер закатила глаза.

"Боже, да прими таблетку".

Эли посмотрела в открытое окно.

Тень страха прошла по её лицу.

Видела ли она? Знали ли кто там? Знали ли, что произойдёт дальше?

Эли повернулась к Спенсер.

Она сжала руки в кулак.

"Ты думаешь, мне надо принять таблетку?"

Щёлк.

Ещё одна фотография выпала из фотоаппарата.

Медленно изображение начало появляться из ниоткуда.

Спенсер и Эли долго смотрели друг на друга.

Другие девушки оставались на ковре.

Ханна и Эмили метались по постели во сне, но глаза Арии были полуоткрыты.

Она смотрела, как Спенсер и Ария ссорятся, чувствуя себя беспомощной.

"Уходи", - треботельно сказала Спенсер, указывая на дверь.

"Отлично".

Эли вышла на крыльцо, с силой захлопывая за собой дверь.