Просить у бога – это же смешно!
Мои права мне кажутся снежками,
Расплющенными кем-то об окно.
Да, я кричал противно и надсадно,
Обязанности выплатив сполна!
Мне вежливо рукою: ладно, ладно!
И между нами новая стена...
Мне жаль покинутый казачий хутор
И избы-развалюхи на Оке,
Им, как и мне, не видеть той минуты,
Когда блеснёт надежда вдалеке.
«»»»»»»»»»»»
Птица чёрная надо мною,
Птица белая в западне,
В жизни кажется всё игрою,
Оттого и печально мне.
Пустота в обнажённых лицах,
В ливнестоки мечты стекли,
Долговые расписки-шлицы
Перекручены на нули.
Отфутболено всё на свете,
Прифутболено столько же,
Кто-то яростно: он в кювете!
Кто-то совестно: на меже!
Ну, а я кипячусь у домны –
Сталь отдельно, отдельно шлак
И зализываю свой скромный
Расцарапанный в кровь кулак.
Сталью сталь, а мой труд ни к счёту,
Снова плавится на огне
Мирозданием та работа,
Что вершить приходилось мне.
Птица белая не реальна,
Птица чёрная не при чём,
Жизнь не Золушка в платье бальном
И не в темечко кирпичом.
Что-то среднее между шлаком
И желаньем стальной струи
Полыхающие в ней маки
Погашать на груди Земли...
«»»»»»»»»»
Представь себе, не давятся слова
Из горла. В нём ангины нет в помине,
Но почему-то трудно куковать,
Когда в гортани воздух прорезинен.
Тяжеловесно выпорхнув, строка
Ложится на бумагу отвлечённо
И смысла в ней как в шляпе дурака,
Ещё одной дырой обогащённой.
«»»»»»»»»»»»
Нет, одиночество не боль,
А способ жизни, как ни странно,
Когда не нужен алкоголь
И полусумрак ресторанный.
Из повседневного котла
Изъяв обыденные вещи,
Уходишь в поисках тепла
И отрекаешься от женщин.
Невозбуждающий рубеж
Сам воздвигаешь перед носом,
Отрезав спутников кортеж,
Крикливых или безголосых.
Сам сочиняешь тишину,
Рыбалку в глубине залива
И снов летящую волну,
Слегка разбавленную пивом.
Таков сегодня вариант.
Что будет дальше, я не знаю.
Но я, друзья, не эмигрант
И ничего не забываю!
Когда на капельках росы
Вскипают солнечные брызги,
Я завожу опять часы
И сочиняю вам записки.
Они качаются в реке,
Плывут над бездною бездонной,
И чайки падают в пике,
Хватая их бесцеремонно.
""""""""""
По сонной просеке иду,
Маслята режу,
Их здесь, как грешников в аду,
Среди валежин.
Кричит кукушка на сосне,
Флиртует с летом.
Мадам, вы не могли бы мне
Помочь советом?
Я на кукушку загадал,
На чёт и нечет,
Но на неё стрелою пал
Бродяга-кречет.
И стайкой пёрышки пошли
Под небом виться,
Не в силах около земли
Остановиться.
Я изловил одно перо
Из этой стаи,
Не чёт, не нечет, а зеро
Мне выпадает!
За ним чернильна пустота
И невесома,
За ним всё та же суета
В кругу знакомых.
За ним рыбалка на заре
И неба кромка,
И можжевельник во дворе,
Сухой и ломкий...
""""""""""
Для чего, скажите, в зеркало смотреться,
Если в нём не видишь юности и детства,
Клятв и обещаний, слёз и возвращений
Наяву, не только в мире отражений?
Для чего? Да ну вас, тоже мне, вопросец!
Юность улетела дымом папиросы,
Зеркало не фото и стекло не ретушь,
Сразу видно, кто ты, атлас или ветошь…
Поскоблишься бритвой, а морщин-то сотня
И глаза тусклее лужи подворотней,
И причём тут детство, и причём тут юность,
Скорлупу у жизни дважды не проклюнуть…
“””””””””””””””””””
Сегодня солнце есть и завтра будет,
Сегодня ветер южный, а вчера
Плевались разобиженные люди:
Погода, до чего же ты сыра!
А что плеваться, мы пока не в силах
Ни развернуть, ни перестроить мир,
И всё же не нацелены в гориллы
Уйти всё повидавшими людьми…
Не вечно солнце и земляне смертны…
Любая бесконечность в тупике,
Когда природой властвует инертность,
А люди парусят в ней налегке.
Не плавятся снега Килиманджаро,
В Антарктике стоградусный мороз,
А мы внутри себя тепло зажали
И выделим его ли, вот вопрос…
“””””””””””””””
На полке дня единственный роман…
А сколько их в шкафах тысячелетий
Повыгорело на свету и в свете,
Не уместившись в ёмкие тома?
Великие писали о великом,
Любовь и смерть для них что две сестры,
И целовали груди, как сыры
Жуёт гурман с приправой-базиликом.
Но что мне те, которые усопли,
Ничем не отличаясь от других,
Когда в груди букет из личных воплей
Умолк мышонком в клюве пустельги?
Отелло, Одиссей или Ромео –
Всё театрально до финальных сцен –
Я тоже так душить себя умею
За годы лжи и за стриптиз измен!..
На полке дня единственный роман…
Последние страницы эпилога
Изложены недурственно, ей богу,
В них меньше чувства, больше в них ума.
Всему своё… в обложку из картона,
Как не старайся, жизнь не уместишь,
И что мне ум, к прологу бы влюблённым
Переместить прочитанную жизнь!
«»»»»»»»»»»»»»»»
В просветах улиц жизнь сама собою,
Внутри домов такая же почти,
Но более интимная…
Не скрою,
Что выйти легче, чем вовнутрь войти.
Нет-нет, не пахнет кошками в подъезде,
Уборщица исправно моет пол
И нет слезы от дикой хлорной рези,
И всё же я не вышел, а вошёл!
Навстречу та, что каждый вечер вижу,
Навстречу та, что каждый вечер ждёт,
В её глазах октябрь пока не выжег
Весенний колер прошлых незабот.
Но что теперь заботы-незаботы
Для нас, забывших яростный галоп?
Я сам потух лампадой у киота
Иль головнёю, втиснутой в сугроб…
Бывает это, чёрт возьми, бывает!
Живёшь, живёшь, и забываешь вдруг,
Что ты кому-то нужен, словно свая,
Забитая опорой в хлипкий грунт…
Да-да, конечно, небо голубое
И ужин есть, и женщина поёт!..
В просветах улиц жизнь сама собою,
А я в себе, как полоскун-енот…
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Сегодня солнце тронуло каштаны
Лучом горячим.
А орехов нет,
Они давно со стуком деревянным
Попадали на серенький буклет
Развёрнутых вдоль улицы газонов,
На чёсаную дворником траву –
На ней теперь не жёлтое в зелёном,
А зелень еле дышит на плаву…
Орехов нет…
На «нет» не будет спроса,
На слово «да» откликнешься всегда.
Каштан стоит бесчувственным колоссом,
Сто лет ему такая ерунда!
А мы с тобой до сотни не дотянем
И потому не проще ли сейчас
Изъять себя из холодящей рани,
Где солнце на мгновенье, напоказ?
И поместить в аквариум домашний
С котом, передремавшим всё и вся,
И повторить изысканные шашни,
Руками и ногами колеся,
И упиваться чувством обладанья,
И тормозить ответственный момент
Нахлынувшего общего желанья
И бог с ним, что орехов больше нет…
14.11.04г. «»»»»»»»»»»»»»
Пеленой туманов белых облака на землю пали,
Вязнут звуки в листьях ивы пухом из цыганской шали, Лопухи росинки ловят, пьют целебные настои
Запахов и откровений августовских травостоев.
Это здесь, не за горами, не за сказочным рассветом, Это здесь, где осень входит юною вдовою в лето, Серебря виски росою мне и другу по рыбалке,
Ждущего поклёвки рыбы, а не девственной русалки.
Ну, так мы на всё согласны, на русалку и на осень, И на рыбку, если клюнет юркий окунёк-матросик!
Только мы его отпустим обязательно обратно:
Для чего тебе, мальчишке, осени невероятность...
