он снизу, сверху я, мужчина,
а между нами...
Горячи
объятья девушки невинной,
и до чего она нежна!
А соловьи долдонят в спину,
а в небе жмурится луна!
ххххххххххххххххх
© Copyright: Игорь Белкин, 2010
Свидетельство о публикации №110053103961
Хранилище 27
Игорь Белкин
Странно ли? Да ничуть не странно,
Умещается всё в кружок!
Это время непостоянно,
Затирает оно должок!
Я по-братски с ним, откровенно,
Взгляд на взгляд и зрачок в зрачок,
А оно уползает в вены,
Напрягая сердечный ток.
Всё оплачено! – утверждает,
Можешь выбросить векселя,
Заработанные в скандале
С деловой госпожой Земля!
Я никак не могу врубиться,
Неужели оно не лжёт,
Что уже не вернутся лица,
Не вернувшие мне должок?
А Земля повернулась боком,
Параллелями шевеля:
Вы останетесь одиноким,
Это я говорю, Земля!
Странно ли? Да ничуть не странно!
Я засучиваю рукава:
Если время непостоянно,
То и ты, госпожа, не права!
Расширяю свою аорту,
Кровь проталкиваю комком:
Все сентенции ваши к чёрту!
И швыряю себя напролом.
Из кружка выдираюсь обувью,
Параллель сапогом размяв:
Без отдачи долгов попробую
Жить с отдушинами тремя,
В виде Веры, Любви, Надежды!..
«»»»»»»»
Процесс осмысления ядовит,
Нужно быть циником, чтобы отсеять
Пламя заполыхавшей любви
От развинченности фарисеев.
Нетрудно всё разложить по слогам!
Перегружая изжогой память,
То, что захочешь -- увидишь сам,
Дав остальному стечь ручьями.
Ошибка?
Ошибка!
Циничный взгляд
Практичен и позволяет видеть
Лица пришедших на маскарад
В любом обличии – хоть в гибриде!
А клетки выщелкнуты уже,
В сформованный мозг им не возвратиться,
И циник всегда настороже,
Рентгеном глядя под чужие ресницы --
А вдруг полыхнёт оттуда огнём,
Огнём, который сознанье выжжет,
И тело ляжет сухим сморчком
Под пустоту и как снег под лыжи?
«»»»»»»»»»»»»»»
Я тебе сквозь время протяну
Руки: я люблю тебя одну,
Помоги, Любовь, преодолеть
Непогоду, бездорожье, смерть!
Белыми снегами на пути
Бестревожно мне пошелести,
Маяком-берёзой на горе
Посвети призывно в январе.
Я немного, кажется, устал,
Ну, а ты хрустальна, как кристалл,
И зажечь способна чувства вновь,
Ты не просто слово, а ЛЮБОВЬ!
Ты не просто действие, не блажь –
Молния в привычный антураж –
Полыхнуло небо надо мной,
Я готов служить тебе одной!
Протяни сквозь время руки мне,
Я живая кукла, ты Дисней,
Помоги мне выкрикнуть из тьмы:
На экране мира живы МЫ!
«»»»»»»»»»»»»»»
Отечеством тревожимый,
С такою же братвой
И я в бурьянах лёживал
С пробитой головой.
И рёбра глухо трескались,
И кровушка лилась,
И солнце падшею фрескою
Подмешивалось в грязь.
Братва частично выжила,
Частично – в «упокой»,
Лежало знамя рыжее
Полоской под рукой.
Забытое – забытому,
Живущему – УРА!..
Под каменными плитами
Вчерашнее «вчера».
Зачем трепать словечками
Ранение в боку?
И очередь из «стечкина»
Не впишется в строку.
Её очарование
Не каждому понять,
Ведь не его же ранили,
А ранили меня…
«»»»»»»»»»»»»»»»
Бессилье лиц и наглость в тех же лицах...
На Балтике погода переменна,
То оттепель бежит искрой по венам,
То друг-мороз, хрустя из-под полы,
Заковывает землю в кандалы.
Я с ним на ТЫ, по-свойски, без перчаток,
Пятнадцать минус – это же смешно
Для бывшего советского солдата,
Стоявшего за Родину стеной!
Но это там, где мыкались фанфары,
О чём-то героическом трубя
Среди знамён, горевших киноварью
Былых побед, взращённых для себя…
Не вывернул я мысли наизнанку,
Процесс до удивленья повторим –
Россию снова ржавою жестянкой
Эпоха перемалывает в дым!
Бессилье лиц и наглость в тех же лицах.
Нелёгкий труд – и мелочь на обед.
А я живу пристойно за границей,
Где быт налажен, а фанфары – бред…
На Балтику снега летят и тают,
Волна качает серых уток стаи,
Мороз ночной забавен и смешон –
День набежал – исчез бесследно он…
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Выхлестнул душу наружу,
Столбиком рухнул в траву:
Я ничего не нарушу,
Если сто лет проживу,
Если сто солнечных маев
Вместе со мною пройдут
По утончённому краю
Горьких и сладких минут!
Выхлестнул душу и замер,
Может, неправ я, и зря
Дёрнул бумажную память
Листиков календаря?
И, равнодушный и сменный,
Он не заметит тревог
В днях, голосящих сиреной
С нервной истомою строк?..
Собственно, что я такое,
Чтобы заметить меня,
В общеразмеренном строе
Прежних героев тесня?
И для чего этот выплеск
На усреднённый диптих,
Рвущийся словом за циклы
Из откровений других?
“””””””””””””””
Вперемежку цитаты и дни,
Обученье по правилам века –
Выбирай из пустой болтовни
То, что жизни твоей не помеха!
Выбираю, ребордой качусь
По наличному, гулкому рельсу,
Прорезая и радость и грусть,
Как и все, рядовым неумельцем.
Принимаю, что очень смешно,
Отвергаю, что злобно и пьяно,
Но срываюсь на миг всё равно
В неизбежную сухость бурьяна;
В переплёты трагедий живых,
Где герой не герой, а портянка
На ступнях откровений других
Cценаристов сомнительной пьянки.
Это так… огорчённо дыша
Окруженью ближайшему в ноздри,
Тянешь общую песнь камыша
И с надеждой взираешь на звёзды.
А они откровенно молчат,
Нет им дела до пройденных вёсен,
Не зажёгших в тебе ни луча,
В пыль растёрших любые вопросы…
Прервав метафоричностью вокзала
Последний писк растерянной души,
Я укатил в нехоженые дали,
Заев бутыль пучочком черемши.
Соседи по купе не протестуют,
Обтёрлись, видно, бытом, и метут
Дорожные запасы подчистую
И чокаются: прозит! и: салют!
И я не мышь под лавкой у Кащея,
Есть чем шарахнуть рядом по столу,
Коль и меня зовут на стопку «змея»,
Зажатого коленями в углу.
Разлаписта беседа, огурцова,
Солёных брызг в ней не пересчитать,
И мне твоё напутственное слово
Не более чем тонкая черта.
Прости-прощай! – колёса барабанят.
Прости-прощай! – я в унисон пою,
Бросая в сонный пролежень дивана
Нестойкую растерянность свою.
Когда-нибудь… а будет ли такое?
Не все умеют ждать или прощать…
Храпят соседи в алкогольной коме
И бьётся муха в искренность плаща…
«»»»»»»»»»»»»»»»»»
В сентябре совсем иные грозы,
Чем в разнагишавшемся июле,
Бегавшим мальчишкою раскосым
И лицо подставившим под струи.
А сейчас вода не так струится,
Желоба не стонут в переливе,
У дождей нахмуренные лица.
А в июле дождики смешливы.
Но не все! Их старшие собратья
Раздувают оголтело щёки,
Водосточным трубам рвут объятья
Бешеным потоком караоке.
Травы разбегаются по лужам,
Заползают в трещины асфальта,
Чтоб дневные шорохи послушать,
А ночами прорываться дальше.
Я за любопытство молодое,
За июли, дышащие пряно
По плечо подросшей лебедою,
Благодушьем Марьи-да-Ивана!
Сентябри томительно-печальны,
В них дожди занудно-постоянны,
А Иваны-с-Марьями опально
Отцветают в первые туманы…
«»»»»»»»»»»
Человек я человеку, а местами даже друг,
Если он не вырывает ничего из вялых рук
И взамен не предлагает залежалого дерьма:
