Но то, в чём я не преуспел,
Не мой огрех,
Не каждый камешек в судьбе
Был за орех!
Куснул – и зубы потерял,
И все дела,
А жизнь в начале января
Была светла…
«»»»»»»»»»»»»»»
А я давно за пазухой ношу
Весы Фемиды и часы Фортуны!
Мне с ними поиграть, что в рожу плюнуть
Летящему в предсердие ножу.
Высокий слог? Конечно, всё не так!
Мои слова не шутка и не юмор,
А просто отторжение от шума,
Сопровождающего каждый шаг.
Легко проникнуть в философский мир
И растопырить руки для сомнений,
Запутавшись при поиске решений
В затирке дыр и пор между людьми.
А действие достанется другим,
Нахальным и бесцветным от рожденья,
Зато с высоким чувством самомненья –
Он пуп Земли, всё остальное – дым.
А я не спорю, в жизни все пупы,
У каждого Вселенная по кругу,
Но для чего других втирать в грязюку
При восхваленье собственной судьбы?
Стучат часы за пазухой моей,
Весы Фемиды натирают рёбра,
Стереть бы их из памяти недоброй,
Но как потом отыскивать людей,
Оставшихся людьми до смертных одров?
Не для того, чтоб почести воздать,
А перенять тепло из рук на руки
И выдавать в сердечном перестуке
Кому-нибудь опять его…
Опять!
«»»»»»»»»»»»»»»
Чайник выкипел на плите.
Хлестанули дожди ворону.
Звёзды дёргают в темноте
Многооблачную бездонность.
Это вкратце. А если взять
Всё отбросить и молча въехать
В нерешительное “нельзя!”
Триумфатором сквозь помехи?
Это можно. Но будет боль
Истекать и собой дубасить
Погибающую любовь
На скукожившемся матрасе…
“””””””””””
Мозги промыты и подсушены,
В них чистота и пустота,
Для мыслей бархатных и плюшевых
Пронумерованы места.
Для мыслей острых двери заперты,
Пусть поторчат они в фойе
Или плывут на лёгком катере
Куда-нибудь к мамаше Е…
Всеобщий мир и дрязги побоку!..
Но нынче праздник Октября
И коммунисты крутят глобусы,
По-русски что-то говоря.
Под лозунгами очень страстными
В количестве тысчонок трёх
Они придут на площадь Красную,
Чтоб выдохнуть партийный вдох.
Но обагрёнными знамёнами
Не всколыхнуть уже страну
И снисходительный омоновец
Устало выхаркнет слюну.
И мне плевать, я брит и выглажен,
Мозги сияют новизной,
И ноль мне эти люди с грыжами,
Что надрывались, но не выжали
К высотам светлым шар земной.
«»»»»»»»»»»»»»
Нынче солнце ледяное
Проморозило земное,
Потому я без фантазий
Поскользнулся, рухнул наземь.
Всё нормально, всё привычно,
Эпизод из жизни личной,
Лёгкие смешинки сбоку
Единичны, не потоком.
Кто из нас не спотыкался
На поверхности планеты,
Обрывая кожу с пальцев
И не матерясь при этом?
Все мы люди-человеки:
Русские, чечены, греки,
Все подвержены скольженью,
Нетерпенью и растленью!
Я сказал бы много больше,
Да зачем мне это надо,
Я не пан в шляхетской Польше,
Не козёл в овечьем стаде!
Все налево, я налево,
Все направо, я направо,
Помогай, святая дева,
Раскоряченной державе!
Сам я как-нибудь, хоть боком
Встану да и дальше двинусь
По указанному Блоком
Шляху к девушкам невинным!
А страна? Она со мною,
Я в ней спичкой из коробки!..
Нынче солнце ледяное,
Скользкие у мира тропки…
«»»»»»»»»»»»»»»»»
Трезвонит будильник: вставай, не ленись,
Пора окунуться в кипящую жизнь,
В скрипящее время, в шуршащую ложь
И в истину, если такую найдёшь!
Встаю, умываюсь и ем на ходу,
Шагаю по миру: найду я, найду!
Все истины рядом, они под рукой,
Лежат, не пришибленные доской,
Они кирпичами завалены чуть
И, если вспотеть и обломки столкнуть,
То с ними беседовать можно ещё,
Три раза от сглаза плюя за плечо!
Житейское…это потом, на потом!
Хватаю глобальность разинутым ртом,
Но пыльно и душно становится вдруг,
И выпали истины снова из рук,
Ужами скользнули под битый кирпич
И время усохло, как чёрствый кулич…
Трезвонит будильник, а мне бы поспать
И мять с молодою женою кровать,
Губами ловить напряжённую тить,
Потомков, естественно, производить
И, двери захлопнув, щемящую блажь
Другой отдавать, расстегнув ей корсаж…
За это не судят!
Виляя хвостом,
Сучонкою правда сидит под кустом,
Согласна она на любую Любовь,
Обрыдли ей выстрелы, взрывы и кровь.
А я её резко пинаю ногой:
Не ты ли должна быть у мира слугой?
Она, не щетинясь, потупила взгляд:
Устала я что-то, пойми меня, брат…
“””””””””””””””
Закусив удила, я по городу мчусь,
Если врежусь в троллейбус, скажу: ну и пусть!
Лучше смерть от удара в железную грудь,
Чем для нудных издёвок себя распахнуть!
Смейся, милая, смейся, вовсю хохочи,
В перерывах швыряя слова-кирпичи
В неповинную спину и в голову мне,
Задохнувшуюся на житейском ремне.
Как бы ты не пыталась меня упрекать,
Как бы не обзывала меня, дурака,
Всё равно я сблужу не с одной, так с двумя,
Их случайные связи ничем не клеймя!
И себя я клеймить не позволю, да-да!
Мимолётная встреча в любви ерунда,
Попыхтели слегка и легко разошлись –
Так, минутное дело, мужицкий каприз!
Закусив удила, я врубаюсь в трамвай,
Кровь из носа и поршни в машине враздрай,
Помощь скорая, женщина с красным крестом…
Разве можно оставить её на «потом»?
Две недели в больнице… какие деньки!
Надо мною регочут быки-мужики.
Ха! – я им отвечаю, -- у вас столбняки,
У меня ни мурашки от женской руки!
Дорогая, но я не виновен ни в чём,
Зря стучишь ты по темени мне кирпичом,
Жизнь с такими, как я, будет явно прочней,
Чем с аскетами,
Онанирующими на ней!
«»»»»»»»»»»»
Скажите на милость, какая досада!
Упало мгновенье разрывом снаряда,
Разбрызгало неторопливую осень
По сотням берёзок желтоволосых.
Слетает листва на болотную зелень,
Вода попрозрачнела до истуканства
И облако шариком белым осело
На дно вместе с ряскою непостоянства.
Скажите на милость, какая досада!
Мне жить бы да жить пересушенным летом,
Глотая не выпавшее в осадок
Течение мыслей седого поэта.
Ну да, он сажёнками по перекату,
А мысли по старому стилю отдельно –
Не то излохматились к чёрту заплаты,
Не то постоянно у них понедельник…
Скажите на милость, какая досада!
А, собственно, это не раздвоенье,
А два разнородных, по сути, явленья,
Когда леденящее с пламенным рядом…
«»»»»»»»»»»»
А эхо не живёт в лесу, ему там тесно,
Оно гнездится в пустоте, там интересней
Ответить на людской вопрос: а что нам нужно,
Чтоб не остаться навсегда пнём равнодушным?
Да ничего! Ответит эхо, пыль сметая,
Живи как все, не улетай пером из стаи,
Рисуй слова, твори дела благоугодно,
Рожай детей, не оставляй меня бесплодным!
Нет криков жизни, нет меня в горах скалистых,
Меня не вылепит руками бог пречистый
И не скользну я невозможным повтореньем
В любовь людскую, даже местного значенья!
Кричи: любовь! И я отвечу без запинки,
Кричи: печаль! Я отражаюсь половинкой.
При слове смерть я уползаю серой мышью,
Не отвечаю, не прощаю и не слышу!
«»»»»»»»»»»
Я тороплюсь, мне жить одно мгновение
В пересечениях вселенских троп,
А стрелки скачут, скачут по делениям,
Часы свою отстукивают дробь.
Гримасы дней или улыбки добрые
Я принимаю полностью, сполна,
Глуша порой истерику за рёбрами
