Я вошла в операторскую с гордо поднятой головой. В костюме Колин я вновь чувствовала себя человеком. Ленни и еще кое-кто из редакторов отсматривали ленты новостей, чтобы убедиться, что мы ничего важного не пропустили.

— А что сегодня показывают в «Сегодня»? — спросила я.

Ленни фыркнул. Интересно, это он к добру или не к добру? Я взглянула на экран.

Только не это. На мониторе Vieira явилась картинка интервью с моделью журнала «Playboy», арестованной за вождение в пьяном виде. На экране мелькали картинки, а бодрый голос за кадром вещал: «Она переехала собаку Хефа… потом закопала ее возле джакузи. Смотрите подробности в „Сегодня“».

Картинка изменилась. Теперь в кадре была обложка апрельского выпуска «Playboy» с ее фото крупным планом. Модель стыдливо улыбалась в камеру а самые пикантные части ее обнаженного тела были затемнены. Вполне достаточно, чтобы привлечь внимание мужской аудитории.

— Вы что, издеваетесь? — спросила я у Ленни.

— Ого! — ответил он. — Да тут чем дальше, тем хуже. — Он указал на второй монитор: — Смотри, что придумали в программе «Доброе утро, Америка»!

Я прикрыла глаза руками.

— Не уверена, что мне этого хочется.

— Диана Сойер берет интервью у Клуни.

Я отняла руки от лица.

— Вот сучка!

Ну вот, конкурентам тоже пришло в голову с утра пораньше показать в эфире седовласого красавца. Что бы нам еще придумать?

Напряжение словно передавалось по натянутым проводам камер и софитов. Техники притихли, чего за ними обычно не водилось, а руки гримерши дрожали, когда она поправляла макияж у Колин. Хорошо, что я не соблазнилась на предложенную Майком фриттату, не то меня бы непременно стошнило прямо в студии — от нервов.

Майк и Колин сидели на своих местах. Волосы безупречно уложены, безукоризненные костюмы прекрасно сочетаются между собой. Я любовалась картиной в мониторе.

— Они замечательно смотрятся в кадре, — сказала я Ленни. — Хоть это нам на руку.

Ленни кивнул, а потом перекрестился.

— Дожили, — сказала я. — Мы так в себя верим, что у нас даже евреи крестятся! — и повернулась обратно к монитору. — Ну, давай, Померой, — пробормотала я себе под нос.

В эфир пошла заставка «Доброго утра». Мы сделали новую подборку: вот Майк и Колин сидят на своих местах и улыбаются друг другу, вот Майк взбегает по ступенькам здания суда — картинка выхвачена так аккуратно, что даже он не нашел, к чему придраться; вот Колин гладит слоненка и улыбается Бритни Спирс на площади перед нашим зданием, а Майк пожимает руку Далай-ламе — эти кадры я раскопала в архиве.

В студии Колин напутствовала Майка:

— Ты уж, пожалуйста, не усыпи зрителей своими занудными новостями.

Майк сделал вид, будто увлеченно читает записи у себя в блокноте.

— Да. Непременно. — Он поднял голову и улыбнулся. — А пошла ты..!

В это время на экране появился логотип «Доброго утра». Диктор заканчивал читать анонс сегодняшних сюжетов.

— Обо всем этом и о многом другом вы узнаете из программы «Доброе утро». С вами в прямом эфире из нью-йоркской студии Колин Пек… и Майк Померой!

— Доброе утро всем! — Лучезарная улыбка Колин стоила целой группы поддержки национальной сборной. — Перед тем как начать сегодняшний эфир хочу сказать, что сегодня очень важный для нас день: нас стало больше. К нам присоединился Майк Померой!

Таким тоном Колин обычно вела самые важные репортажи, голос у нее был до приторности сладким. Все с той же улыбкой она повернулась к Майку. Вот умница, Колин! Вот что значит профи!

— Нам несказанно повезло заполучить журналиста твоего уровня, Майк. Добро пожаловать.

— Да, — только и ответил тот.

Улыбка Колин несколько поблекла. Я уже достаточно ее изучила, чтобы понять, какие мысли скрывались сейчас за этим безупречным фасадом: ты что, блин, шутки пришел шутить? И я была с Колин солидарна.

Но она не сдавалась.

— И в ознаменование твоего первого дня мы приготовили тебе небольшой сюрприз!

Ну же, Майк, давай, прими скорее пас, вступай в игру. Если честно, я сначала хотела запретить им этот сюрприз, но, как оказалось, у «Доброго утра» в этом деле была уже давняя традиция. Я даже высказала предположение, что именно поэтому мужчин-ведущих преследует злой рок, но меня никто и слушать не стал. В конце концов я согласилась — только чтобы поддержать общий энтузиазм.

Майк демонстративно не смотрел в сторону реквизиторов, которые вкатили в студию тележку с громадным тортом. На торте покрытыми глазурью буквами высотой сантиметров по тридцать каждая было написано: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, МАЙК!» Ох уж эти приверженцы традиции! Ну, я с ними разберусь.

Колин захлопала в ладоши и спела короткую поздравительную песенку. Майк лишь самую чуточку, на долю секунды, расширил глаза. Он повернулся к камере и сказал:

— Спасибо.

И что теперь? Прикажете радоваться, что он произнес целых три слога?

— Переходим к главным новостям на сегодня, — сказал Майк. — Сегодня в Техасе крайне неблагоприятные погодные условия, связанные с атмосферными явлениями на побережье Мексиканского залива…

— Непроницаемый он какой-то, — глянул на меня Ленни.

Я состроила рожицу. Ну, хоть что-то Майк начал говорить.

Только в невероятном, ураганном темпе. У меня за спиной режиссер программы Мерв давал команду на показ отснятых роликов гораздо быстрее, чем это было заложено по сценарию. Никаких шуточек в эфире, никаких перебивок. Когда Майк рассказывал о повышенной геотермальной активности в районе Йеллоустонского парка, Колин открыла было рот, но Майк уже перешел к изложению мнений ученых: не ждет ли нас появление нового огромного вулкана. Стоило Колин вставить несколько шутливых слов о круассанах во время его рассказа о результатах выборов во Франции, как Майк тут же сосредоточился на ситуации вокруг Гуама.

Я помахала ему, показывая, что темп нужно замедлить. Он сделал вид, будто ничего не заметил. Я попыталась пантомимой изобразить слово «шутка»: схватилась за живот, словно готовясь засмеяться.

Когда камера переключилась на Колин, Майк озадаченно на меня посмотрел.

Адам был прав: пантомимы я показывать не умею. Может, освоить язык глухонемых? Или систему знаков, которые используют судьи спортивных состязаний?

— А теперь Эрни Эпплби расскажет нам о погоде, — сказала Колин.

У Эрни, как я имела удовольствие убедиться, рейтинги были заоблачные. Не удивлюсь, если выяснится, что он самый жизнерадостный метеоролог на телевидении. Народу так нравился его неизменно веселый и добродушный вид, что впечатление не мог испортить даже самый плохой прогноз погоды.

Правда, качество его прогнозов, увы, оставляло желать лучшего. Но стоит ли вмешиваться, если все идет нормально? Зрителям он действительно нравился, а прогноз — дело десятое. Похоже, и Майк действовал на публику гипнотически, но какой сейчас в этом толк? На Эрни хоть можно положиться.

— Спасибо, Колин! — искренне поблагодарил он. — Прежде всего мне бы тоже хотелось поздравить Майка с первым выходом в эфир в нашей программе. Знаете, есть анекдот. Встречаются два урагана, и один другому говорит: «Глаза с тебя не спущу».

Уверена, поклонники Эрни улыбнулись. У Майка же лицо осталось непроницаемым, как у истукана с острова Пасхи.

Эрни будто и не заметил, какой неприветливый у нас сегодня ведущий.

— Если взглянуть на карту погоды, — сказал он, показывая на зеленый экран позади себя, — на Среднем Западе увидим циклоны, которые принесут дожди…

Пока Эрни рассказывал о погоде, я отчаянно пыталась привлечь внимание Майка. Я размахивала руками. Прыгала. И уже всерьез подумывала, не подать ли ему сигнал, включая и выключая свет в операторской, потому что он не обращал на меня никакого внимания.

Оставаясь за кадром, Колин раздраженно повернулась к Майку. Ну ладно, ее он ни в грош не ставит, но наш метеоролог Эрни заслуженно пользуется всеобщим уважением.