246 Херсонида Поди! - спеши обнять ее! Ты заслужил уже ее; Ты руку с сердцем заслужил; Поди! - спеши обнять ее! Но где Шериф, - твой путеводец, Сей твой достойнейший наставник?» Мурза Он там, - он там, - я приглашу; О мать, почтеннейшая мать, Ты мне теперь благословляешь Обнять прекрасную, - о счастье! - Так, - и Пророк благословил Священный мой союз сердечный; Я видел тень его святую. - Теперь я поспешу к бесценной, К душе, - к сей Цулъме несравненной. Что остается? - все свершилось; Сама душа во мне спешит. - Любезна мать, вели устроить Все брачные обряды нужны! Пускай светильники возженны Пылают с радостным движеньем В чертогах брачныя любви! Все ль родственники в храме? Все ль торжествует? все ли дышет? Пойду я к ней! - но ах! возможно ль? - Учителя недостает... Пойду к нему сперва; он нужен; Он дух моих часов блаженных; Пойду, - прерву его беседу». Мурза бежит и зрит Шерифа, Готового на некий путь, И застает сии слова:
Песнь седьмая 247 «Я токмо отдохну, - вещает Сей старец, несколько осклабясь И встав, - объемлет посох свой, - А успокоя дух и плоть, Я скоро возвращуся к вам. Ах! - как болезнует душа, Что мне теперь, - Мурза любезный, Участником не можно быть В твоем священном торжестве!» «Ты, - ты оставишь нас, Шериф\ - Вещает с нежностью Мурза, - Нет, - ты не должен нас покинуть; Какая радость брака будет, Которую не возвышает Отец, - учитель, - друг, - мудрец? - Увы! - Шериф\ - я трепещу!..» «Не бойся, мой Селим, - пресек речь старец, - Я в теле здрав еще теперь И чаю радость разделить... Но есть теперь желанье тайно, Чего мне выразить не можно; Бог, - Бог зовет, зовет меня на гору; Яви покорность мне ты в сем! - Дай мне единому глас сердца Вознесть Отцу души и жизни! Сей час мне дорог, - невозвратен; Иль ты не можешь без меня С своею Цулъмой ликовать? - Желаю получить тебе Вернейшу руку от нея! - Вот! - что мое желает сердце! Да снидет Божеская тень На долгоденствие твое; Сие благословенье неба
248 Херсонида Превыспренностью превосходит Все тучны в Таврии холмы; Супруг ты будешь, - буди нежен! Не столь две плоти, сколь две души В едино тщись совокупить! - Ты буди в милости подобен Хашему - другу всех убогих! Вельможа славный сей в востоке Четыредесять врат имел В забралах дома своего; Но ни едина не была Возбранна бедности стенящей; А ты, едину дверь имев Не заключенну от убогих, Яви щедроты разну цену! Без ропота и без киченья При малом, - не богатом брашне Укруг последний, данный бедным, Как сорок величайших кошниц С пшеницею или плодами. - Так буди к бедным сердоболен И не забудь всего того, Что сердце вопиет мое! Твоя же нежная подруга Да уподобится супруге Святого мужа, Ибрагима\ - Тогда - все узрите Эдем; Но время, - я иду на гору». Так рек он и повлекся к скату. Остановись еще, заря! - Ликуйте, сребреные звезды, И выводите полный месяц! - Играйте, ветерки вечерни! О сладкопевец, соловей, Запой теперь ты брачну песнь!
Песнь седьмая 249 Се, юноша любезный, - нежный Идет в украшенный чертог! - Кто там, прекрасна, как луна, Покрыта дымкой, стройна станом, Опершись на плечо его, Идет так скромно, благородно? То Цулъма, - свет очей Мурзы... Возможно ль, чтобы черна горесть Летала над главами их? - Какая туча смеет грянуть? Какая грусть теперь дерзнет Смутить веселые минуты? - Уже вечерний пир шумит. - Пирян всех лица расцветают; Все божества забав летают. Там быстро скачет Терпсихора', Там носит Именей свой факел. Церера ставит сладки яства, Помона ставит плод душистый С багровым соком нежной асмы1; Все весело, и все цветет; Но тут и мрак, где полный блеск. От ужаса обмерший отрок В гостиницу вбегает бледен И вопиет прерывным гласом: «Не ждите более Шерифа\ Не придет в брачный пир учитель... Сидя на косогоре долго Взирал на небо - и вздыхал! Потом, увы! - без чувств повергся И более не пробуждался». 740 750 Асма лучший виноград из красных во всей Таврии.
250 Херсонида Не столь перуны огромляют, Как страшные сии слова. Шум радости стал воплем слезным; Тогда и само горно масло В лампадах с треском зашипело. - «О Магомет). - Мурза рыдает, - Как можно ликовать тогда, Когда учитель гибнет наш? Увы! - когда жених здесь скачет, Учитель наш жених стал гроба. - Пойдем! - отложим торжество! - Какая радость в горький час?» Печальны гости прибегают И зря простерта вопиют: О бедный наш Омар! - о бедный! От сих рыданий дух Шерифа Как будто паки возвратился. - Он томны очи отверзает И слабым гласом им вещает: «Глубокий сон, - железный сон, Друзья, - меня одолевает. - Ах! знать на вечность засыпаю. - О чада, - приступите все! - И ты, - Мурза\ - почто ты плачешь? Все так же уснете, как я; Не сетуйте, - дражайши дети! - Вы пели свой акшам-римас; А я в последний раз скончал Сию вечерню песнь священну. - Вы божество благодарили, Что день спокойно провели; А я благодарю за то, Что тихий жизни день свершил; О мой Мурза\ - се запад дней! А ты в сей запад начинаешь
Песнь седьмая 251 Восход супружественных дней; Как жаль, что сон мой роковой Смутил блеск радости твоей! - Воспомни мудрецов Мемфиса). При пире их всегда лежали Умерших кости на столах. Хотя дышу в последний час, Но да не всуе я дышу! - Не сетуй, - буди мудр ты так, Как мудры жители Мемфиса! Вот что, - пока дышу, - вещаю! Ты завтра узришь Божье солнце; Но я, - я больше не узрю; Уже - над оком ночь висит, - Ночь вечная висит, - увы! - Моя жизнь - также закатилась. - Но ах! -Алла не позволяет, Чтоб в третий раз сходить в Медину И там близ праотца почить. - А после встать - к рассвету славы... Но заклинаю вас - Пророком; По крайней мере - пренесите - В Натолию - мой бедный - прах! Сие лишь только мне приятно, Что, где из персти я исшел, - Там - паки в персть - пойду родную; Ах! - я - уже слабею, - млею; Вот! час приспел новорожденья! Прощайте! - и пребудьте верны Алле - и Белому Царю! - Никто другой, - лишь он един Да будет вашею главой! Познайте, что его щитом Ограждена терпимость вер! Скажите то же чадам вашим И вспомните - когда - о мне! -
252 Херсонида Ах! - как - редеет в сердце - бой? Се - смертный - мрак! - о вечна ночь! Алла\ - при-ми мой - дух! и - о-о -» Сказал! - и отвратясь лицем Простерся, - воздохнул - и умер. - Бесчисленные токи слез, Пролиты по его кончине, Гораздо были изобильней, Чем наполнявшая вода Тот драгоценный водонос, В который праотец его Главу лишь внедрил на минуту; Он ощутил в одну минуту, Что на седьмом он пробыл небе Уж несколько пресветлых лет. - Вещают, что при сем Мурза Провозгласил в хвалу Шерифа Прекрасную надгробну речь. Туда ж приспевши пастухи, Что были в горных с ним пещерах, Приусугубили свой плач И так оплакивали смерть Сего достойного слез друга: 1 пастух О дщерь Киммерии\ - кого? - Кого ты ищешь? - нет его! - Нет пастыря сердец сего! - Злосчастна дщерь страны блаженной! Зри! - кто на скате там лежит? - Омар, - наставник твой почтенной! Там слава музульманов спит. - Как! - как Шериф сей мир оставил? 840 850
Песнь седьмая 253 Как пал бессмертный? - плачь о нем! Но он - долг странника исправил; Да будет вечный мир на нем! 2 пастух О сын Измаила). - внемли! - Когда иных персть иссушенна Погибнет, в вихрях расточенна, Восхитясь от лица земли, - Его - пребудет имя верно, В сердцах измальтян бессмертно; Он памятен столетьям всем; Да будет вечный мир на нем! 1 пастух Когда дождемся мы рассвету; Когда заутра первый луч Падет к останкам сим из туч, Проводим по его завету Их в лоно матерней земли! Сие уста его рекли; Да будет вечный мир над ними! 2 пастух Се дружбы долг лежит меж нами, Чтоб и усопшим мы друзьям Осталися еще друзьями! - Сей жертвы требует он сам; Се он из гроба к нам взывает! Дух с тверди зрит и помавает! Да будет духу вечный мир!
254 Херсонида Мурза Итак, друзья, и вы, пришельцы! Оставим слезное рыданье! Но завтра, - как румянец утра Украсит облака над морем И оживит холмы и дебри, - Положим мармор здесь, как знак Шерифовой святой кончины! - О вождь мой! - ты того достоин, Достоин памятников лучших; Да будет вечный мир с тобой! Так кончилось рыданье горько; Вещают, что в наставший день Мурза, во бденьи ночь проведши И брачну радость отложа, В часы ночные токмо тщился Собрать сокровища понятий, Изящных мыслей, выражений - И возгласил прекрасну речь В печальном провожденьи гроба. Муллы и знатоки Корана Сему дивились велеречью; А добры музульманки с ними Излили реки слез усердных. Но здесь - я око отвращу От столь плачевного позора И возведу спокойный взор На перву степень трона нощи. 900 910
