Звонят у входной двери.
Звонят! Это мсье: узнаю его руку!..
Сцена вторая
Жан, Перришон, мадам Перришон, Анриетта. Все трое входят с саквояжами и картонками.
Перришон. Жан!.. Это мы!
Жан. Ах, мсье! Мадам! Мадемуазель!.. (берету них вещи.) Перришон. До чего же приятно вернуться домой, видеть свою мебель, посидеть на ней! (садится на кушетку.)
Мадам Перришон (садится в кресло слева). Мы еще неделю тому назад могли бы вернуться…
Перришон. Но быть в Гренобле и не повидать дарителей! Если б не они, мы, конечно, приехали бы раньше… (Жану.) Была какая-нибудь почта для меня?
Жан. Да, мсье… Все тут на столе.
Перришон (берет визитные карточки). Сколько народу к нам приходило! (читает.) «Арман Дерош»…
Анриетта (радостно). Ах!..
Перришон. «Даниэль Савари» — храбрый молодой человек! «Арман Дерош»… «Даниэль Савари» — приятный молодой человек! «Арман Дерош»…
Жан. Эти два господина каждый день справлялись, когда вы вернетесь.
Мадам Перришон. Тебе придется отдать им визит.
Перришон. Ну конечно, я схожу… К этому храброму Даниэлю!
Анриетта. А к господину Арману?
Перришон. К нему я тоже схожу… Потом. (встает.)
Анриетта (Жану). Помоги мне отнести эти картонки в комнату.
Жан. Слушаю, мадемуазель. (оглядывает Перришона.) По-моему, мсье пополнел. Сразу видно, что путешествие было приятное.
Перришон. Великолепное, мой друг, просто великолепное! Ах да, ты же не знаешь: я спас человека!
Жан (недоверчиво). Вы, мсье? Ну и дела! (выходит вместе с Анриеттой вправо.)
Сцена третья
Перришон, мадам Перришон.
Перришон. Что значит — «ну и дела»! Он просто осел, скотина!
Мадам Перришон. Теперь мы вернулись, и я надеюсь, ты, наконец, примешь решение… Нельзя дольше тянуть, надо же что-то сказать этим молодым людям, а то два жениха в одном доме — это, пожалуй, слишком!..
Перришон. Мое мнение не изменилось: мне больше нравится Даниэль!
Мадам Перришон. Но почему?
Перришон. А я и сам не знаю… По-моему, он более… словом, он мне больше по душе, этот молодой человек!
Мадам Перришон. Но его приятель — он же спас тебе жизнь!
Перришон. Ну спас! Заладила одно и то же!
Мадам Перришон. Что ты имеешь против него? Он из почтенной семьи, положение у него отличное…
Перришон. Господи, да ничего я против него не имею… Я нисколько не в претензии на этого мальчика!..
Мадам Перришон. Только этого недоставало!
Перришон. Но уж больно он много воображает!
Мадам Перришон. Он?!
Перришон. Ну конечно… У него и тон какой-то покровительственный… И манеры… Словом, он всем своим видом дает понять, что оказал мне великую услугу.
Мадам Перришон. Но он ни словом об этом не обмолвился!
Перришон. Знаю! А какой у него вид? Так, кажется, и слышу, как он говорит: «гм… Если бы не я!» в конце концов, мне это просто надоело. А вот другой…
Мадам Перришон. Другой без конца твердит тебе: «Гм… Если бы не вы!.. Гм! Если бы не вы!..» Это тешит твое тщеславие… и поэтому… поэтому ты и предпочитаешь его.
Перришон. Мое тщеславие? Пожалуй, я вправе быть тщеславным!
Мадам Перришон. Ого!
Перришон. Да, мадам! Человек, который рисковал жизнью ради спасения ближнего, может гордиться собой… Но я предпочитаю хранить скромное молчание — черта, весьма характерная для человека по-настоящему храброго!
Мадам Перришон. Но это не мешает господину Арману быть…
Перришон. Анриетта его не любит… Она не может любить господина Армана.
Мадам Перришон. Откуда тебе это известно?
Перришон. Ну, я так думаю…
Мадам Перришон. Можно это выяснить: давай спросим у нее… И остановим свой выбор на том, кто ей больше по душе.
Перришон. Идет… Только не смей на нее влиять!
Мадам Перришон. Да вот и она сама.
Сцена четвертая
Перришон, мадам Перришон, Анриетта.
Мадам Перришон (дочери, которая только что вошла в комнату). Анриетта, дорогая моя девочка… Мы с папой хотим серьезно поговорить с тобой.
Анриетта. Со мной?
Перришон. Да.
Мадам Перришон. Ты уже в таком возрасте, когда девушки выходят замуж… Два молодых человека просили у нас твоей руки… Оба кажутся нам партией вполне подходящей… Но мы не хотим принуждать тебя и решили предоставить тебе полную свободу выбора.
Анриетта. Как это?
Перришон. Полную и абсолютную…
Мадам Перришон. Один из этих молодых людей — Арман Дерош.
Анриетта. Ах!..
Перришон (поспешно). Не смей на нее влиять!
Мадам Перришон. Другой — Даниэль Савари…
Перришон. Прекрасный молодой человек, воспитанный, остроумный. Не буду скрывать: все мои симпатии — на его стороне…
Мадам Перришон. Но ты же сам пытаешься на нее влиять!..
Перришон. Нисколько! Я просто констатирую факт! (дочери.) Ну вот, теперь тебе все известно: выбирай…
Анриетта. О господи, это так трудно… Я согласна за любого, которого вы мне назовете…
Перришон. Нет-нет! Решай сама!
Мадам Перришон. Да говори же, дитя мое!
Анриетта. Ну, уж раз непременно надо сделать выбор, хорошо. Пусть будет господин Арман!
Мадам Перришон. Вот видишь!
Перришон. Арман? Но почему же не Даниэль?
Анриетта. Ведь господин Арман спас тебя, папа!
Перришон. Опять! Нет, честное слово, это становится просто утомительным!..
Мадам Перришон. Теперь тебе все ясно… Нечего раздумывать…
Перришон. Нет, позволь, мой друг… Отец — это все-таки отец! Я подумаю… Наведу справки.
Мадам Перришон (тихо). Мсье Перришон, это недобросовестно!
Перришон. Каролина!..
Сцена пятая
Те же, Жан, Мажорен.
Жан (кому-то за дверью). Входите!.. Они только что прибыли!
Входит Мажорен.
Перришон. Смотрите-ка, да это Мажорен!
Мажорен (кланяется). Мадам… Мадемуазель… Я узнал, что вы сегодня приезжаете… И вот отпросился со службы, сказал, что надо сделать обход…
Перришон. Дорогой друг, как это любезно с твоей стороны… Ты будешь с нами обедать? У нас на обед камбала…
Мажорен. Ну, это неудобно…
Жан (тихо, Перришону). Мсье… У нас сегодня вареная телятина!
Перришон. А! (Мажорену.) В таком случае отобедаешь с нами в другой раз!..
Мажорен (всторону). Как это понять? Он берет назад свое приглашение? Очень мне нужен его обед! (отводит Перришон а в сторону.)
Дамы усаживаются на кушетку.
Я пришел к тебе по поводу тех шестисот франков, которые ты одолжил мне в день отъезда…
Перришон. Ты их принес?
Мажорен. Нет… Я только завтра получу дивиденд по моим пароходным акциям… Точно в полдень…
Перришон. О, можешь не торопиться.
Мажорен. Нет, что ты, я хочу как можно скорее рассчитаться с тобой…
Перришон. Да, чуть не забыл… Я ведь привез тебе сувенир.
Мажорен (садится за круглый столик). Сувенир?! Мне?
Перришон (садится). Когда я проезжал через Женеву, я купил трое часов… Одни для Жана, одни для Маргариты, нашей кухарки… И одни для тебя — с боем.
Мажорен (в сторону). Меня он считает хуже прислуги. (громко.) Ну и что же?
Перришон. Подъезжая к французской границе, перед таможенным осмотром я спрятал их в складки галстука…
Мажорен. Зачем?
Перришон. То есть как это — зачем? Не хотел платить пошлину. Меня спрашивают: «у вас есть что-нибудь недозволенное?» я отвечаю — нет. И только сделал какое- то движение, как твои чертовы часы зазвонят: динь-динь- динь!
Мажорен. Ну а дальше?
Перришон. Ну а дальше меня, что называется, поймали с поличным… И отобрали все…
Мажорен. Как же так?
Перришон. Да так. Была ужасная сцена: я обозвал таможенника «громилой», а он сказал, что я еще о нем услышу… До сих пор неприятно вспоминать… А какие часы для тебя были — просто прелесть.
Мажорен (сухо). Все равно я бесконечно благодарен тебе за них. (в сторону.) Точно он не мог заплатить пошлину… Этакая скареда!
