Сцена первая
Арман, Даниэль, хозяин гостиницы, проводник.
Даниэль и Арман сидят за столом и завтракают.
Хозяин гостиницы. Господам больше ничего не угодно?
Даниэль. Пожалуй — кофе…
Арман. Накормите проводника; после завтрака мы поедем на ледяное озеро.
Хозяин гостиницы. Проводник, пошли. (уходит в сопровождении проводника в правую кулису.)
Даниэль. Ну-с, милейший Арман?
Арман. Ну-с, милейший Даниэль?
Даниэль. Военные действия начаты, приступили к атаке.
Арман. Для начала мы с вами водрузились в один вагон с Перришонами. Помните, когда мы вошли, папаша уже сидел в ночном колпаке…
Даниэль. А до чего же мы были предупредительны! Прямо покою им не давали своей услужливостью.
Арман. Вы предложили господину Перришону газету, на которой он потом спал. А он вам — «Берега Саоны»… Книжку с картинками.
Даниэль. А помните, как вы от самого Дижона держали механическую шторку, которая испортилась и все падала? Наверное, нелегко это было.
Арман. Еще бы! Зато мамаша закормила меня шоколадом.
Даниэль. Вот лакомка! Недоставало только, чтобы она его вам в рот клала.
Арман. А помните, как мы в Лионе остановились в одной с ними гостинице…
Даниэль. И как папаша, обнаружив нас, воскликнул: «ах, какой счастливый случай!»
Арман. Ив Женеве — снова встреча, и снова — неожиданная.
Даниэль. И в Шамуни. И всякий раз Перришон восклицал: «ах, какой счастливый случай!»
Арман. А вчера, узнав, что семейство отправляется на ледяное озеро, вы прибежали ко мне чуть свет… Вот это был благородный поступок!
Даниэль. Но мы же уговорились: борьба должна быть честной! Хотите яичницу?
Арман. Благодарю… Я должен предупредить вас, дорогой мой… По совести… Что между Шалоном и Лионом мадемуазель Перришон три раза посмотрела на меня.
Даниэль. А на меня четыре!
Арман. А, черт, это уже серьезно!
Даниэль. И будет еще серьезней, когда она на нас вовсе смотреть не станет. Пока что, по-моему, она оказывает предпочтение нам обоим… А так не может тянуться долго. Хорошо еще, что мы располагаем свободным временем.
Арман. Гм… А не объясните ли вы мне, как это вам удалось уехать из Парижа, — ведь вы же управляющий пароходной компании?
Даниэль. «Буксиры Сены»… Общий капитал — два миллиона. Очень просто: я попросил у себя небольшой отпуск и, естественно, не мог себе в нем отказать… У меня хорошие служащие, пакетботы ходят исправно; мне надо только не опоздать в Париж к восьмому числу будущего месяца, когда начнут выплачивать дивиденды… Да, кстати: вы-то сами как сумели уехать? Вы же банкир… Разве вам можно столько разъезжать?
Арман. О, моя банкирская контора не слишком меня утруждает… Достаточно того, что я предоставил в ее распоряжение мой капитал, а уж свобода пусть останется при мне: я же банкир…
Даниэль. Любитель!
Арман. Я, как и вы, должен быть в Париже лишь к восьмому числу будущего месяца.
Даниэль. А до тех пор будем вести войну не на жизнь, а на смерть…
Арман. Не на жизнь, а на смерть, как два добрых друга… Сказать по правде, у меня мелькнула было мысль уступить вам место, но ведь я действительно влюблен в Анриетту…
Даниэль. Вот смешно: а я вам хотел принести ту же жертву… Нет, право, без шуток… В Шалоне на меня вдруг напала такая охота плюнуть на нее, но я взглянул на нее — и…
Арман. Она так прекрасна!
Даниэль. Так кротка!
Арман. Так белокура!
Даниэль. А ведь блондинки почти совсем перевелись. А глаза, какие глаза!
Арман. До чего же мы влюблены в них!
Даниэль. Ну вот я и остался!
Арман. Ах, я вас прекрасно понимаю!
Даниэль. Вот и отлично! Нет, это просто удовольствие иметь такого соперника! (пожимает ему руку.) Милый Арман!..
Арман (так же). Милый Даниэль! А, черт, этот Перришон все не едет. Может, он переменил маршрут? И мы их потеряем?
Даниэль. А ну его к черту, до чего же он непостоянен, этот малый… Позавчера заставил нас мчаться в Ферней…
Арман. А сам тем временем отбыл в Лозанну.
Даниэль. Все-таки дико так путешествовать. (заметив, что Арман поднялся со стула.) Куда это вы?
Арман. Что-то не сидится на месте. Пойду навстречу дамам.
Даниэль. А кофе?
Арман. Я не буду его пить… До свидания. (поспешно уходит через дверь в глубине.)
Сцена вторая
Даниэль, затем хозяин гостиницы, затем проводник.
Даниэль. Чудесный малый! Пылкий, сердечный… Но… Жить не умеет: подумать только, ушел, не выпив кофе! (зовет.) Эй, кто там!.. Хозяин!..
Хозяин гостиницы (показываясь). Мсье?
Даниэль. Кофе!
Хозяин гостиницы выходит.
(закуривает сигару.) Вздумалось мне вчера поучить старика курить… Да ничего из этого не вышло…
Хозяин гостиницы (приносит кофе). Пожалуйста, мсье.
Даниэль (садится за стол перед камином и кладет ногу на стул Армана). Пододвиньте мне этот стул… Вот так… (указывает на другой стул, куда затем кладет другую ногу.) Спасибо!.. Несчастный Арман, ходит взад-вперед по дороге, под палящим солнцем! А я отдыхаю! Кто же из нас первым придет к финишу? Мы с ним прямо как в басне про зайца и черепаху.
Хозяин гостиницы (протягивает ему книгу). Не желаете ли, мсье, написать что-нибудь в нашей книге для путешественников?
Даниэль. Это я-то? Да я никогда ничего не пишу после принятия пищи и очень редко — до… А ну-ка, посмотрим, какие деликатные и гениальные мысли приходили на ум посетителям этого заведения. (перелистывая книгу, читает.) «я нигде так возвышенно не сморкался!»… Подпись: простуженный путешественник… (продолжает листать.) Ого, какой красивый почерк! (читает.) «как прекрасно любоваться величием природы в обществе супруги и племянницы…» подпись: Малакэ, рантье… Мне всегда казалось странным, почему это французы, такие остроумные у себя дома, становятся такими идиотами в чужих краях!
Снаружи доносятся крики и шум.
Хозяин гостиницы. О господи!
Даниэль. Что там такое?
Сцена третья
Даниэль, Перришон, Арман, мадам Перришон, Анриетта, хозяин гостиницы.
Входит Перришон, поддерживаемый женой и проводником.
Арман. Живо: воды, соли, уксусу!
Даниэль. Что случилось?
Анриетта. Папочка чуть не разбился!
Даниэль. Не может быть!
Перришон (садится). Женушка моя!.. Доченька!.. Ах, мне уже лучше!..
Анриетта (протягивает ему стакан с подслащенной водой). Вот, выпей!.. Тебе сразу станет легче.
Перришон. Благодарю… Надо же было так грохнуться! (пьет.)
Мадам Перришон. Сам виноват: вздумал гарцевать на лошади — нечего сказать, хорош отец семейства… Да еще пришпоривать ее стал!
Перришон. При чем тут шпоры… Просто кобыла оказалась с норовом.
Мадам Перришон. Ты, наверно, и сам не заметил, как вонзил шпоры в бока, — вот она и стала брыкаться…
Анриетта. И, если бы не господин Арман… Мой папочка полетел бы в пропасть…
Мадам Перришон. Да он уже и полетел — точно шар… Мы подняли крик!..
Анриетта. Тут-то мсье и подоспел к нам на помощь!..
Мадам Перришон. И как бесстрашно, как спокойно!.. Вы — наш спаситель… Если бы не вы, то мой муж… Бедный мой дружок… (рыдает.)
Арман. Опасность уже миновала… Успокойтесь, прошу вас!
Мадам Перришон (продолжает всхлипывать). Ах нет, мне так легче! (мужу.) Теперь ты будешь знать, что такое шпоры! (всхлипывает еще громче.) Не любишь ты свою семью, не любишь.
Анриетта (Арману). Позвольте и мне, вслед за мамочкой, поблагодарить вас. Я на всю жизнь сохраню память об этом дне… На всю жизнь!..
Арман. Ах, мадемуазель!..
Перришон (всторону). Теперь мой черед. (громко.) Мсье Арман!.. Ах нет, позвольте мне звать вас просто Арманом!
Арман. Ну конечно, прошу вас!
Перришон. Арман… Дайте мне вашу руку… Я не умею говорить цветистых фраз, но… Пока будет биться сердце Перришона, вы будете жить в нем! (пожимает ему руку.) Больше я вам ничего не скажу!
