Пора на отдых, на покой,

Заботы в сторону дневные;

Уж над усталой головой

Летают образы ночные.

Утро. Тихо. В небе зоренька

Ярко пышет, разгорается.

Поле спит, росой покрытое.

Под росой трава склоняется.

На заре косарь траву косит

Косой острою, широкою;

Он косит, закрыт до пояса

Травой сочною, высокою,—

И поет про степь родимую,

Волгу-реченьку глубокую

Да про девицу любимую,

Молодую, черноокую.

Как с сироткой повстречался он,—

Их любовь сойтись заставила;

Как нужда, злодейка лютая,

Молодой их век замаяла.

Раскидала друг от друга их

Жить в чужих людях, в неволюшке.

Под чужой избою стариться.

Не видавши светлой долюшки.

Точно речка в пору вешнюю,

Полем песня разливается.

На заре, объят дремотою,

Лес от песни просыпается.

Красна девица, в реке воды

Зачерпнув, остановилася;

Косаря она заслушалась,

Из очей слеза скатилася.

В зареве огнистом

Облаков гряда,

И на небе чистом

Вечера звезда.

Наклоняся, ивы

Дремлют над рекой,

И реки извивы

В краске голубой.

Звук свирели стройно

Льется и дрожит;

На душе покойно.

Сердце будто спит.

Засветилась вдали, загорелась заря:

Ярко пышет она, разливается;

В поле грустная песня звенит косаря;

Над заливом тростник колыхается.

От дерев и кустов полем тени ползут,

Полем тени ползут и сливаются:

В темном небе, вверху, поглядишь — там и тут

Звезды яркие в мгле загораются.

Легкий сумрак ночи

Разлился кругом.

Светят неба очи

Трепетным огнем.

Ходит над дорогой,

Над селом родным,

Месяц светлорогий

Сторожем ночным.

Словно дива-птицы,

В небе облака

Мчатся вереницей;

Чуть журчит река.

Нивы, луг покрыты

Влажною росой;

Дремлет лес, повитый

Грезою ночной…

Тише все, темнее,—

Не дрогнет листок;

Спит, дохнуть не смея.

Теплый ветерок.

Занялася заря —

Скоро солнце взойдет.

Слышишь… чу… соловей

Щелкнул где-то, поет.

И все ярче, светлей

Переливы зари;

Словно пар над рекой

Поднялся, посмотри.

От цветов на полях

Льется запах кругом,

И сияет роса

На траве серебром.

Над рекой наклонясь.

Что-то шепчет камыш;

А кругом, на полях,

Непробудная тишь.

Как отрадно, легко,

Широко дышит грудь!

Ну, молись же скорей!

Ну, молись, да и в путь.

Как в сумерки легко дышать на берегу!

Померкли краски дня, картины изменились;

Ряды больших стогов, стоящих на лугу,

Туманом голубым, как дымкою, покрылись.

На пристани давно замолкли шум и стук;

Все реже голоса доносятся до слуха;

Как будто стихло все, — но всюду слышен звук,

И тихий плеск воды так сладко нежит ухо.

Вот черный жук гудит… вот свистнул коростель…

Вот где-то вдалеке плеснулось уток стадо…

Пора бы мне домой — за ужин и в постель;

Но этой тишине душа моя так рада.

И я готов всю ночь сидеть на берегу,

И не ходить домой, и вовсе не ложиться.

Чтоб запахом травы на скошенном лугу

И этой тишиной целебной насладиться.

На ширь глухих полей, под тень лесов густых

Душа моя рвалась, измучена тревогой,—

И, может быть, вдали от горьких слез людских

Я создал бы в тиши здесь светлых песен много.

Но жизнь моя прошла в заботе городской,

И сил моих запас иссяк в борьбе суровой…

И вот теперь сюда приплелся я больной…

Природа-мать! врачуй и дай мне силы снова!