В те поры столь высокородной дочери было непросто найти себе ровню для брака. Марию знакомили с тем или иным принцем из какой-нибудь страны, едва возникали очередные виды на коалицию с ней, однако ее кандидатура стала рассматриваться серьезно только после того, как было наконец восстановлено ее место в престолонаследии. Когда Генрих умер, Эдвард был коронован на царство, однако он также умер, всего через несколько лет. Едва Мария оказалась на престоле (после ряда схваток с другими претендентами), она наконец обладала необходимыми полномочиями для того, чтобы восстановить духовную власть Рима. Разумеется, очевидным решением вопроса было бы замужество, если бы нашелся самый властительный проситель ее руки и сердца, из числа католических государей. Таковым оказался Филипп II, испанский наследный принц, который был на девять лет моложе ее и главным образом заинтересован в наследстве новой королевы. Все были настроены против этого брака, однако Мария преодолела все препятствия, и именно с этого самого момента протестантов, в Англии начали преследовать с тем ожесточенным рвением, из-за чего она впоследствии получила прозвание Кровавая Мэри.
История повторилась. Мария Тюдор не могла простить Филиппу его пренебрежения собой, и, точь-в-точь как ее собственная мать сорок лет назад, она сделала ставку на беременность. Королеве уже исполнилось 38 лет, когда она решила, что в положении. Но вот дата ожидавшегося разрешения от бремени прошла, и королева заверила мужа, что она, вероятно, неверно посчитала дни, так что ошиблась на месяц. Через месяц, однако, муж и ее друзья стали настаивать на том, чтобы она обратилась к другому врачу. Мария отказалась и, смертельно обиженная, удалилась в свои покои, где с нею была лишь одна прислужница. Там она, по-видимому, впала в тяжелую депрессию, впрочем, явно не в первый раз: жизнь давала ей для этого немало поводов.
Филипп уехал из Англии, негодуя, что его пытались обмануть, и в последующие несколько лет Мария мучилась мыслями о его возможных похождениях в Европе, делая время от времени отчаянные попытки вернуть его «в семью». Он вернулся, однако оказалось невозможным преодолеть пропасть, пролегшую между ними. Ходили слухи, что Филипп обратил свой алчущий взор на Елизавету, у которой имелись такие же права на трон, как и у Марии. В те кровавые годы Мария наверняка собиралась устранить свою единокровную сестру, протестантку по вере, однако Филипп не допустил этого. С его стороны это было серьезное политическое упущение, поскольку Елизавета впоследствии стала самым опасным его врагом. Когда незадолго до своего 42 года рождения Мария объявила, что она опять беременна, ей никто не поверил. Д через четыре месяца ей и самой пришлось смириться с жестокой правдой. Филипп опять отбыл восвояси, а ее политическое положение становилось все более уязвимым. Королева удалилась из столицы, поселившись в сельской местности с небольшой свитой, и позже в том же году она умерла, потеряв все, к чему так сильно стремилась.
Другой знаменитый случай ложной беременности дошел до нас в сильно завуалированном виде, еще из ранних лет психоанализа. В 1896 году Бройер и Фрейд опубликовали работу под названием «Этюды об истерии». Первый случай, рассмотренный в ней, — это лечение пациентки Бройера, по имени Анна О., с 1880 по 1882 год. В то время ей было двадцать лет, и Бройер был ее лечащим врачом, однако он занялся ею после того, как она пожаловалась на то, что у нее болит горло. Вскоре после этого у пациентки стали проявляться различные виды истерического паралича, а кроме того, она каждый день спонтанно впадала в состояние, которое выглядело как гипнотический транс. Бройер начал настолько близко воспринимать ее сексуальные фантазии, что его жена стала ревновать мужа к пациентке. Примечательно здесь то, что оказалось возможным, прилагая определенные, последовательные усилия, восстановить происхождение каждого из симптомов болезни Анны О. Всякий раз в его основе было более или менее травматическое событие, которое через подсознание проявлялось в конкретном физическом явлении.
Как только причину истерического симптома удавалось раскрыть и обсудить с пациенткой, он «сам собой» исчезал, причем в разработке этой методики лечения Анна сыграла не меньшую роль, чем сам доктор Бройер. Фрейд узнал от доктора Бройера о его интересных экспериментах, и благодаря Фрейду эта история была сохранена для потомства, поскольку сам Бройер явно не испытывал ни малейшего желания опубликовать этот эпизод из ранних лет становления психоанализа. Фрейд же, по-видимому, настаивал на публикации. А нежелание Бройера опубликовать свою методику было, несомненно, связано с драматическими событиями, которые случились в конце процедуры лечения пациентки. Когда состояние Анны значительно улучшилось, Бройер решил, что пора на первый план поставить интересы собственного брака, а потому заявил, что хотел бы завершить лечение. В тот же вечер его вызвали к Анне, которая лежала в постели и была в состоянии, близком к эпилептическому припадку, — оно явно было вызвано тем, что она, как она считала, должна была вот-вот родить. Тогда стало ясно, что она уже некоторое время находилась в заблуждении, считая, что забеременела от своего любимого врача. Бройер оказался неспособен справиться с ситуацией. Он, правда, нашел возможность успокоить Анну с помощью сеанса гипноза, однако затем, в полном ужасе, в холодном поту, оставил ее дом.
Фрейд позже писал, что чета Бройеров тогда немедленно покинула Вену, отправившись в Венецию, где у них получился своего рода второй медовый месяц, во время которого, как считалось, и была зачата их вторая дочь. Эта версия, однако, противоречит известным фактам, поскольку младшая дочь Бройера родилась еще до завершения лечения Анны О. У самой же Анны все сложилось не слишком хорошо. Она провела некоторое время в психиатрической больнице, и сам Бройер искренне считал, что только скорая смерть сможет избавить бедняжку от страданий. Неудивительно, в общем, что Фрейду пришлось сильно нажать на него, чтобы он обнародовал эту историю болезни, а когда это случилось, статья носила довольно напыщенный характер. Из первой ее публикации был выпущен самый факт, что результат лечения был менее чем удовлетворительный, и лишь гораздо позже сам Фрейд раскрыл всю эротическую подноготную отношений врача и его пациентки. Между прочим, Анна О. (ее настоящее имя было Берта Паппенхайм) впоследствии сыграла довольно важную роль в феминистском движении.
Самое поразительное в настоящей мнимой беременности состоит в том, что при этом возникает целый ряд вполне явных симптомов истинной беременности. Прекращаются менструации, хотя это бывает и по другим причинам. Может увеличиваться объем брюшной полости, а обследование пациентки способно показать, что несколько увеличена ее матка. Иногда начинает увеличиваться грудь, а иногда на коже возникают так называемые стрии, или растяжки. Пациентки утверждают, что чувствуют движения плода, хотя эти ощущения, разумеется, являются субъективными по определению. Иногда возникают необычные объективные явления. Одна женщина, например, которая страдала диабетом и у которой при предыдущих случаях беременности приходилось снижать дозу инсулина (что необычно, поскольку во время беременности потребность в инсулине обычно возрастает), дала точно такую же реакцию, когда у нее началась мнимая беременность. Когда ей сообщили, что она не беременна, она смогла перейти на свою нормальную дозу. В другом случае к концу девятимесячного срока у пациентки начался сильный токсикоз: повышенное кровяное давление, альбумин в моче и распухшие лодыжки… И у этой пациентки все эти симптомы немедленно исчезли после того, как ее известили об истинном положении дел.
Псевдоциэз в общем считается формой истерии, и клиническая картина заболевания Анны О. вполне соответствует этой традиции. Истерия связана с такими физическими симптомами, как паралич и слепота (конверсионная истерия — она проявляется исключительно или преимущественно в виде двигательных, чувствительных или вегетативных расстройств). Возможно существование связи между ложной беременностью (псевдоциэзом) и синдромом расщепления личности — клиническая картина, при которой различные части личного опыта индивидуума расщеплены, и наиболее известным проявлением которой является так называемый синдром множественной личности. У множественной личности порой возникают удивительные физические явления: например, когда одной из личностей (присутствующей в данном физическом теле) требуется носить очки, а вот другой (или — другим) — не требуется… Наконец, психиатрам известен «синдром Мюнхаузена»: когда симулянт фабрикует вполне клинически убедительную картину с целью обратить на себя внимание врачей. Медицинская литература по этому синдрому читается захватывающе, как роман… В одном клиническом отчете, опубликованном в 1987 году, рассказано о четырех пациентках, чьи истории болезни были серьезным подтверждением большого диапазона вариаций этого синдрома. В конце этого отчета его авторы признались в том, что на самом деле это был одна и та же пациентка, которая обращалась в различные лечебные заведения с различными жалобами. Хотя сама она не получила никакой материальной выгоды от обращений к врачам, однако системе здравоохранения это ее поведение стоило в среднем 70 тысяч фунтов стерлингов в год. В этой статье, опубликованной в Великобритании, даже была помещена фотография пациентки, о которой шла речь, — чтобы она не могла больше своей очередной мнимой беременностью вводить в заблуждение какие-либо другие больницы.
