Зная, чувствуя эту опасную, взрывчатую силу своего дара, поэты не раз задумывались: к чему он? И нужен ли он людям?
Как в ночь звезды падучей пламень
Не нужен в мире я…
Это — Лермонтов.
А спустя восемьдесят лет ему — почти буквально! — вторит Маяковский:
Какими Голиафами я зачат —
такой большой
и такой ненужный?
Но на самом деле людям нужен, жизненно необходим этот пламень падучей звезды, время от времени прорезающий непроглядную тьму беспросветной вселенской ночи. Зачем-то она нужна нам — поэзия, эта пресволочнейшая штуковина, из-за которой во веки веков люди мучаются, страдают, влюбляются, стреляются, которую сколько ни убивай, как ни борись с ней, как ни наступай ей на горло, а она — существует, и ни в зуб ногой!
ИЛЛЮСТРАЦИИ
«Всегдашней любовью думаю о Давиде. Прекрасный друг. Мой действительный учитель. Бурлюк сделал меня поэтом».
(Маяковский. «Я сам»)
Александр Блок.
«Бурлюк утверждал, что он выбивал из Маяковского Блока дубиной. Не выбил, конечно».
(Виктор Шкловский. О Маяковском)
Маяковский с Борей Чуковским (сыном К. И. Чуковского).
Чукоккала. 1915.
Велимир Хлебников.
Рисунок Маяковского.
Давид Бурлюк.
Рисунок Маяковского.
Кадр из фильма «Барышня и хулиган». 1918.
В главной роли — Маяковский.
Кадр из фильма «Закованная фильмой». 1918.
В главных ролях — Маяковский и Лиля Брик.
Земных принимает земное лоно.
К конечной мы возвращаемся цели.
Так я
к тебе
тянусь неуклонно,
еле расстались,
развиделись еле.
(«Люблю»)
Лиля. 1910.
Л. Ю. Брик: «После «Флейты» Маяковский написал стихотворение «Дон Жуан». Я не знала, что оно пишется. Он неожиданно прочел мне его на ходу на улице. Мне не понравилось, что опять про несчастную любовь, — как не надоест! Маяковский вырвал рукопись из кармана, разорвал в клочья и пустил по Жуковской улице, по ветру».
В. Б. Шкловский: «Она думала, что уже знает всех Дон-Жуанов».
Лиля. 1916.
Рисунок Маяковского.
«Л. Брик любит вещи, серьги в виде золотых мух и старые русские серьги, у нее жемчужный жгут, и она полна прекрасной чепухой, очень старой и очень человечеству знакомой. Она умела быть грустной, женственной, капризной, гордой, пустой, непостоянной, влюбленной, умной и какой угодно… Он ее любил до тех пор, пока жил, и писал о ней… Он думает, что как-нибудь обойдется. Не обойдется».
(Виктор Шкловский. «О Маяковском»)
Все чаще думаю —
не поставить ли лучше
точку пули в своем конце.
(«Флейта-позвоночник»)
Холщовая буря палаток
Раздулась гудящей Двиной
Движений, когда вы, крылатый,
Возникли борт о борт со мной.
(Борис Пастернак — Маяковскому)
Рядом с Маяковским — Виктор Шкловский (слева) и Николай Асеев (справа).
Игорь Северянин.
Сергей Есенин.
«На эстраде до революции соперником его был Игорь Северянин, на арене народной революции и в сердцах людей — Сергей Есенин».
(Борис Пастернак. «Люди и положения»)
Анна Ахматова: «Вся поэзия начала XX века вышла из Анненского. Во всяком случае, мы: Мандельштам, Пастернак и я. И может быть, даже Маяковский».
Иннокентий Анненский.
Маяковский, Л. Брик, Б. Пастернак, С. Эйзенштейн.
Двенадцать
квадратных аршин жилья.
Четверо
в помещении —
Лиля,
Ося,
я
и собака
Щеник.
(«Хорошо»)
Л. Брик с любимой собакой — Щеном.
Может,
может быть,
когда-нибудь
дорожкой зоологических аллей
и она —
она зверей любила —
тоже ступит в сад,
улыбаясь,
вот такая,
как на карточке в столе.
Она красивая —
ее, наверно, воскресят.
(«Про это»)
