необыкновенными нечеловеческими возможностями обладает Иисус, но всякий раз это приводило их одновременно и в страх,

и в восторг. Один из учеников, Петр, переполненный необыкновенной радостью, увидев идущего по воде Христа, сказал Ему в ответ: «Г осподи! если это Ты, повели мне придти к Тебе по воде. Иисус ответил: иди! И, выйдя из лодки, Петр пошел по воде, чтобы подойти к Иисусу».

Представляете, Петр тоже пошел навстречу к Иисусу по воде и даже сделал несколько шагов. Однако тот час же испугался и начал тонуть, вскричав: « Господи, спаси меня!». Иисус сразу же пришел на помощь, простер руку и поддержал Петра. Однако сказал ему: « маловерный! зачем ты усомнился?». Потом они оба взошли в лодку и ветер утих. Ученики поднялись и низко поклонились ему, и сказали Иисусу: «истинно Ты Сын Божий!».

В самую трудную минуту, когда тьма сгущается, волны жизни захлестывают нас, ветер сносит все на своем пути, неожиданным, самым невероятным образом, является Иисус. Он приходит на помощь, когда мы взываем к Нему, протягивая нам руку.

Рассказ 49

Прозрение слепого

( Марк., 10)

Гуляющие в городском парке Антананариву, столицы

острова Мадагаскар, встречают его часто. Он сидит на одной из скамеек парка. На вид ему лет 35-37. Зовут его Рандриа Мананьяра. В одной руке он держит библейский текст брайлевского письма (для слепых), в другой руке у него Библия нормальной печати - «черного» шрифта, как говорят слепые. Только немногие из проходящих мимо замечают, что Рандриа слеп. Только тогда, когда он открывает свою книгу, напечатанную специальным шрифтом, и начинает читать из нее, это бросается им в глаза. Своими чувствительными кончиками пальцев он быстро скользит по строчкам и громким голосом читает то, что нащупывают его пальцы.

Со временем он чувствует, как люди останавливаются и собираются вокруг него. Тогда он на короткое время перестает читать. Держа Библию в протянутой руке, он просит кого-нибудь из собравшихся проследить по ней тот библейский текст, который он в это время вслух прочитает из своего текста, напечатанного шрифтом для слепых. Слушатели удивлены тем, как быстро и без ошибок он читает свой текст. И это не только на местном, но и на французском, и на английском языке. После этого короткого читательского «конкурса» он призывает слушателей и дома читать Библию, так как она содержит радостную весть для каждого.

Уже годы таким особым образом возвещает Рандриа Мананьяра Слово Божье ( из рассказа «Слепой в городе», Русский инвалид. – 2007. - №1. – с.10).

Он родился в знаменитом древнем городе Иерихоне, стены оторого сами пали при осаде города иудеями во времена Иису-

са Навина, когда перестала с неба падать манна небесная. При его рождении отец мальчика, Тимей дал ему имя Вартимей, что означает сын Тимеев. Уже к шести месяцам стало ясно, что ребенок слеп. Тимей, надеявшийся на то, что сын станет со временем его поддержкой, пал духом. Часто он приходил в отчаяние, сердце его наполнялось горем, Тимей не переставал думать, за что же Бог так наказал его и жену, – дал слепорожденного ребенка.

– Ну, разве мы хуже других, разве больше других согрешили, за что, Господи, Вартимей родился слепым? Как же он будет жить в этом мире, где даже зрячие плохо ориентируются, в мире, в котором столько зла, где идет борьба за выживание? В Писании столько раз говорится, что слепота – наказание Божье. За что же, Господи, ты так наказал нас, укажи мне! Боже, я слышал, Ты ослепил мужей в Содоме, когда они простерли руки свои, чтобы расправиться с праведным Лотом. Это Ты заповедал, что священником в нашем народе не может стать человек, у кого на теле есть недостаток: ни слепой, ни хромой, ни уродливый. Это Ты, Господи, сказал, что тот, кто отступит от слов Заповедей, получит проклятие «..поразит тебя Господь сумасшествием, слепотою и оцепенением сердца. И ты будешь ощупью ходить в полдень, как слепой ощупью ходит впотьмах, и не будешь иметь успеха в путях твоих, и будут теснить и обижать тебя всякий день, и никто не защитит тебя».

– Господи, как я боюсь за жизнь мальчика, сына нашего, – так причитал Тимей многие дни, открывая состояние своего сердца Богу и жене своей, вместе с нею горько по ночам плача.

Жена, как могла утешала мужа, хотя, сама не меньше страдала и переживала за будущее их сына. Только, в отличие от Ти-мея, она верила, что все от Господа, все Им и для Него. «Если Господь не дал Вартимею зрение, то, наверно, Он восполнит это другим дарованием, компенсирует чем-то хорошим – с надеждой думала мать. Она в сердце своем хранила слова царя

-Давида: «Ради страдания нищих и воздыхания бедных ныне восстану, говорит Господь, поставлю в безопасности того, кого уловить хотят». И для себя приняла твердое решение – не плакать больше и не ныть, а научить сына жить, как все люди, любить Господа и ничего не бояться. Но как научить, как воспитать его именно так, она сама еще твердо не знала.

Шли дни. Вартимей на радость близким нормально развивался, рос здоровым и жизнерадостным ребенком. В первые годы жизни мать и родные всегда были рядом. Из их рассказов об окружающем его мире, он знал как выглядят предметы, знал что мир пестрый и разноцветный. Он был красивый мальчик: черные кудри обрамляли утонченные черты лица, только остановившийся взгляд серых без зрачков глаз, устремленных в пространство прямо перед собой, выдавал, что он слеп. Вартимей научился хорошо ориентироваться. Он научился в доме у себя быстро передвигаться и даже бегать. Родным и соседям Варти-мей помогал собирать яблоки, виноград, овощи, выполнять несложную работу по дому. Тонкие чуткие пальцы всегда были в движении, они легко пробегали по лицу незнакомого человека, чтобы навсегда запечатлеть его образ в своей памяти. Пальцы рук были его глазами. Он знал расположение помещений, находящихся в доме вещей и предметов быта, поэтому всегда быстро находил на ощупь необходимую вещь. У него был отличный слух и по интонациям в голосе, он точно определял настроение и состояние своих близких и хорошо знакомых людей. Вартимей, как завороженный, слушал музыку, когда кто-то играл на псалтири или гуслях,. Мать часто видела, как в эти минуты, Вартимей плавно двигался, как бы танцуя, выставляя перед собой руки. Он мог часами слушать пение птиц, каждую знал по имени. Он слушал звуки ночи, мир тишины был для него наполнен музыкой, шорохом листьев, звучанием деревьев, шелестом трав, склоняющихся под ветром, как тончайший камертон, звучал окружающий его мир. Там, где он не мог

сориентироваться, Вартимей внушал себе, что ничего страшного нет, надо только научиться подражать поступкам зрячих людей, ибо «им виднее». Пропасть, отделяющая его от зрячих сверстников никогда не пугала его, и он не сосредотачивался на своей ущербности, и никогда не жалел самого себя. В этом, ему, конечно, помогала мама. Это она в первые годы жизни научила Варти-мея верить, что он не забытый Богом человек, а такой же, как все. Это давало мальчику веру, с которой он всегда молился вместе с мамой Богу, стоя на коленях. Инстинкт самосохранения научил Вартимея всегда исследовать путь впереди себя, и только тогда принимать решение идти вперед или нет. По этому поводу дома даже шутили, что Вартимей имеет мудрость царя Соломона: «потому что он не делает шага, не исследовав почвы, по которой ступает». Это внутреннее зрение, сынок, – дар Божий тебе, – говорила мать.

Дети, с которыми Вартимею очень хотелось играть, относились к нему, как к равному, но в игры свои, разумеется, не принимали. Обычно он сидел неподалеку на камне, держа свою трость и поигрывая ею, или чертя что-то на земле, когда они бегали, соревнуясь в скорости или играли в шумные подвижные игры. Он сидел и вслушивался в их крики, то радостные, то упрекающие в нечестности кого-то из игроков, то восторженные, то плачущие. Чего только не происходит с детьми во время игр. Он безошибочно определял голоса ребят и иногда вступался за обиженного или вместе со всеми хохотал над чьей-то шуткой, или подбадривал, подавал свой голос, радуясь успехам самых сильных и ловких. Это сближало ребят с ним, и он всегда мог рассчитывать, что они возьмут его с собой, куда бы они не решили пойти.