«Рысью, рысью!.. По тропинке…» Рысью, рысью!.. По тропинке Я несусь на вороной… Ветви колются и бьются, Бьются дерзостно со мной. Вот ухабы, вот канава, – Скачем, мчимся чрез нее… Дума злая нарушает Счастье дерзкое мое… О, лети же, вороная, Донеси скорей меня До могилы черной в поле, Где б заснул навеки я!.. «Близок бой… Ближе к коням, к знаменам!..»
So bin ich ewig, denn ich bin. Goethe Близок бой… Ближе к коням, к знаменам! Духом смерти равнина полна… Все равно… Наливайте вино нам!.. Наливайте и пейте до дна! Все мы жили, и все мы страдали, – Перед смертью не все ли равно?.. Позади нас мечты и печали, Перед нами в бокалах вино. Наливайте скорей, чтоб шипела, Чтобы искрилась пена вина… Ах, какое до гроба нам дело, Когда жизнь, как бокалы, полна! Близок бой… Призывает к знаменам Ржанье конское, сабельный звон… Все равно… Наливайте вино нам! Прочь печальную песнь похорон… ЭПИТАФИЯ Музе памятник, музе покой, – Здесь могила ее всей тщеты… Жизнь полна и без лиры тоской, Но и с лирой в нет красоты. «Нет, не бесчастен тот, кто пошлою толпой …» Нет, не бесчастен тот, кто пошлою толпой Освистан иль казнен, как гений иль поэт, Иль тот, кого своей насмешкою слепой С развязной смелостью осудит этот свет. Нет, тот блажен!.. Стихом живым и сильным Перчатку бросил он в лицо пустой толпе, Вознесся дух его над насыпью могильной, За гробом ожил стих в священной красоте… Но жалок тот, кто хладными словами Не может передать страданья иль мечты, Кто позабыт парнасскими богами, Кто обойден приветом красоты. «О, если ты прелестною рукою…» (О. П-М.) Клянуся небом я и адом, Земной святыней и тобой… Лермонтов О, если ты прелестною рукою, Когда умру, коснешься губ моих, – Клянусь тебе твоею красотою, Клянусь блаженством ласк твоих, Что губы мертвые, холодные мои Волшебной силою со страстью разомкнутся, И вновь, как в прошлые, лазоревые дни, К рукам твоим беззвучно прикоснутся… «Пускай разбиты все надежды и желанья…» Пускай разбиты все надежды и желанья, Пускай любовь моя отвергнута тобой, И нет в душе ни счастья, ни страданья, — Я примирен с житейской пустотой. Я не ропщу теперь… С склоненною главою, Иду в бездействии я к гробовой доске, Не мучим страстию, ни дерзкою мечтою, В каком-то сумрачном спокойном полусне… Смотрю с спокойствием на жизни я теченье… Так смотрят зрители комедию глупца, Сидят без ропота на долгом представленье, А сами ждут блаженного конца… «Не плачь, дитя, над сорванною розой…» Не плачь, дитя, над сорванною розой, Не плачь, что брошена без жалости она, Что не расти ей вновь с задумчивой мимозой, Что не цвести пышней, когда вокруг весна… Не плачь, дитя, – ведь смерть одно мгновенье, В ней диссонанса нет с живой игрой лучей, И в розе сорванной нет жажды упоенья… Она уже мертва, – не плачь, дитя, над ней… Но посмотри туда – на том кусте, где розы, Ты видишь ли, с одной слетели лепестки… Она живет, но жизнь – сплошная грусть и слезы, Дни так бессмысленно и тягостно долги… Она живет еще, и блеск весенний видит, Она не сорвана, не плачешь ты над ней… Но все вокруг она, в бессильи, ненавидит: Сорви, сорви ее, без плача поскорей! АККОРДЫ Когда с надеждою и тайными мечтами Я прихожу к тебе с смущенною душой, Ты слышишь ли тогда, что где-то там за нами Звучит аккорд, бессмысленно-пустой?.. Когда я пью с тобой за будущее счастье, Когда блаженством ты и страстию полна, Ты слышишь ли тогда под чьей-то сильной властью Вдали звучит фальшивая струна?.. Когда заплачешь ты, а плакать мне нет силы, Когда бессмысленно глядим мы в даль с тобой, Тогда ты слышишь ли, что там из тьмы могилы Звучит аккорд с незримой красотой?.. М. К-ЕЙ «Когда в былые дни с тобой, моя Далила…» Когда в былые дни с тобой, моя Далила. Я говорил о светлых чувствах, о любви То болтовня моя всегда тебя смешила. Хоть мысли легкие так были далеки… Но ты была ясна, разврата не скрывая, Ты тем была уже прелестнее других И тем одним уже была достойна рая, Что не скрывала ты нерайских дел твоих… И не забуду я твоей открытой ласки С незримо-легкою, воздушной красотой. Ни первый поцелуй, ни голубые глазки… Я сердца памятью неразлучим с тобой… «APRES LA DANCE». (Картина Ноненбруха) Застыла ты — твой взор прекрасный Томит безбрежной глубиной, Томит мечтою тихо-страстной, Томит мечтою неземной… Лобзанья сорванного прелесть Пленяет негою своей, И слышен губ невнятный шелест, И ропот дышащих страстей… Волос роскошных покрывало И плеч небесных красота Мой взор застывший приковала И сжала дерзкие уста… И я стою обвороженный. И мнится мне, что будто ты Идешь ко мне, — а я влюбленный Бросаю лавры и цветы… |
