– |В следующий раз принесите, пожалуйста, вашу четырехструнку. Это гораздо более нежный инструмент, – попросила Алтея.

– Воистину. Я не рискую ни связаться с этим Суанезом, ни испортить себе нос.

– И все же вам не стоит оставлять свои занятия рожком. Если вы будете давать в нашем центре хотя бы один концерт в неделю, то привлечете большое внимание, вы сможете получать вполне неплохие гонорары. Во всяком случае, я так думаю.

Хайлир снова закашлялся.

– Если вы, конечно, стремитесь к славе и компартуре, то это ваш шанс. Вас тут же примет к себе Скиф – они обожают любую эксцентричность.

– Я подумаю о вашем предложении, – вежливо согласился Майхак. – И все же я никоим образом не рассматриваю свой лягушачий рожок в качестве средства улучшения финансовой карьеры. К сожалению, сейчас у меня только временная работа, на станции техобслуживания космопорта. Платят неплохо, но после окончания курсов в институте я, боюсь, на рожок у меня и вовсе не останется времени.

Заметив энтузиазм Джейро, которого мальчик никак не мог скрыть после этих слов гостя. Алтея и Хайлир сочли за лучшее не распространяться на эту тему. Как и классная дама их сына, они чувствовали, что страсть к космосу будет явно мешать в его академической карьере, на которую они все еще втайне надеялись.

Прошел месяц. Семестр в школе походил к концу, и вот-вот должны были начаться экзамены. А работы Джейро неожиданно стали из рук вон плохи, словно он разом лишился всего своего блестящего интеллекта. Вирц подозревала, что Джейро уже дал волю своим мечтам улетать в далекие и миры и забыл все остальное. Поэтому однажды утром после первого же урока пригласила его к себе в кабинет.

Вирц начала с того, что все, в общем, хорошо, но недостаточно хорошо.

– Твои работы всегда были блестящими, и все мы тобой гордимся. Откуда же теперь эта летаргия? У тебя все прямо из рук валится. В таком состоянии только бабочек ловить, а не учиться! Разве я не права?

– Вы правы, но…

Про «но» классная не стала слушать.

– Нужно оставить всякие нелепые мечты и задуматься о ближайшем будущем.

Джейро предпринял еще одну попытку побороться.

– Но ведь если я даже и попытаюсь вам что-то объяснить, вы все равно не поймете!

– Попытайся!

– Я не имею ни малейшей склонности к компартуре, потому что собираюсь отправиться в космос как можно скорее.

– Прекрасно, но откуда же такая бешеная необходимость? – не унималась Вирц.

– У меня есть на то серьезные причины. Джейро тут же подумал, что опять зашел в своей откровенности слишком далеко. Классная алчно прищурилась.

– Неужели? И какие же это серьезные причины?

– Это нечто важное. То, что необходимо сделать ради сохранения своего душевного здоровья, – монотонно пробубнил Джейро.

– Ах, вот как! И что же именно надо сделать?

– Я сам еще точно не знаю.

– Оно и видно. И куда же ты собираешься отправиться, чтобы выполнить сам не знаешь что?

– Этого я тоже не знаю.

Вирц попыталась сделать свой голос мягким и ласковым.

– Тогда зачем тратить на это силы, если ты даже не знаешь, чего хочешь?

– Для себя я это знаю.

– Тогда, если возможно, поделись и со мной.

– Потому… потому, что я мысленно постоянно слышу некие звуки! И больше ни о чем меня не спрашивайте!

– Нет, здесь нужно докопаться до сути. Ты имеешь в виду, что некий голос во сне дает тебе определенные инструкции?

– Да совсем не это! Никакие не инструкции, и слышу я их не во сне и вообще не ночью! Пожалуйста, могу я уйти?

– Конечно, Джейро. Но только после того, как мы во всем разберемся. Ведь это ненормально! Так, значит, ты слышишь голоса, которые дают тебе указания?

– Они не дают мне никаких указаний. И вообще это только один голос, и он пугает меня.

Вирц вздохнула.

– Ладно, Джейро. Можешь идти.

Но Джейро почему-то не воспользовался этим разрешением, а задержался и попытался убедить классную, что ничего действительно серьезного не происходит, он держит ситуацию под контролем. И лучше вообще забыть о том, что он только что ей тут наговорил.

Классная улыбнулась, похлопала его по плечу и сказала, что на досуге подумает обо всем этом. Джейро медленно повернулся и вышел.

Алтея, как всегда в институте, была очень занята, когда коммутатор на ее столе настойчиво запищал в очередной раз. Глянув на дисплей, женщина узнала сине-красные опознавательные знаки клуба Парнасец. Следом появилось узкое лицо Адоры Вирц.

– Простите за несвоевременный звонок, но случилось нечто, о чем, я полагаю, вам необходимо знать.

– С Джейро все в порядке? – испугалась Алтея.

– Да. Вы одни? Могу я говорить совершенно открыто?

– Я одна. Неужели опять какие-то конфликты с Хэйнафером Глокеншау?

– Насчет этого ничего сказать не могу. Мне кажется, Джейро просто его не замечает.

– В таком случае, в чем же дело? – Голос Алтеи зазвенел еще более испуганно. – Неужели он снова стал обзывать моего мальчика? Или дело дошло даже до кулаков? Он, что, убил его? Вы ведь знаете, что мы с детства учили Джейро избегать грубых силовых игр, которые возбуждают низменные инстинкты и по существу являются маленькими войнами!

– Да-да, но звоню я совсем по другому поводу. Я боюсь, что… что Джейро страдает нервной болезнью, которая может оказаться очень серьезной.

– О Господи! – выдохнула Алтея. – Я не могу в это поверить!

– К сожалению, я вынуждена сказать, что это правда. Он слышит какие-то внутренние голоса, которые дают ему определенные инструкции – возможно, о том, чтобы он отправился в космос, чтобы выполнить там какие-то поручения. Да и эту скудную информацию я выцарапала из него с большим трудом.

Алтея молчала. Действительно, в последнее время мальчик делал какие-то весьма странные замечания.

– Но что конкретно он сказал вам?

Вирц передала свой разговор с мальчиком, и Алтее оставалось только поблагодарить ее.

– Я надеюсь, все это останется между нами?

– Конечно! Но с бедным Джейро надо что-то решать.

– Я немедленно займусь этим.

Алтея позвонила мужу и рассказала все, что узнала от Адоры Вирц. Поначалу Хайлир был склонен воспринять это с большей долей недоверия. Но когда Алтея заявила, что сама слышала от него похожие разговоры, он согласился, что Джейро нуждается в серьезной профессиональной помощи. Хайлир решил сам провести некое исследование, и экран их связи погас.

Спустя полчаса Хайлир сам позвонил жене.

– Служба Здоровья дает хорошие отзывы о группе под названием Ассоциация ФВГ при Бантон-Хаузе в районе Целесия. Я позвонил туда, и нас уже ждут для встречи с доктором Файорио. Ты свободна?

– Разумеется.

Об Ассоциации ФВГ Хайлиру рассказал Мел Свуп, директор Службы Здоровья. Руководство ассоциации состояло из трех известных практикующих врачей: докторов Файорио, Уиндла и Гиссинга. Все они имели прекрасные репутации, были приверженцами традиционной науки, но при необходимости смело пользовались новейшими процедурами и лекарствами. Помимо своего членства в Ассоциации все трое имели высокий социальный статус, их клубы говорили о мощной компартуре своих членов. Доктор Файорио состоял в Вал Верде, доктор Уиндл в Палиндроме, а доктор Гиссинг принадлежал сразу к нескольким клубам, наиболее значимым из которых считался Лемур, отличавшийся одновременно непредсказуемостью и храбростью своих членов. Что же касается их внешнего вида, то все трое очень отличались друг от друга. Доктор Файорио был полный, круглый и розовый, как хорошо выкормленный младенец; доктор Уиндл, старший группы, казалось, весь состоял из углов торчащих локтей и коленей; надо лбом у него поднимались глубокие желтоватые залысины, глубоко уходящие в остатки каштановых волос.

И, наконец, доктор Гиссинг выглядел воздушным, подвижным, словно ртуть, гибким, как тростинка, и на голове у него волновалось поле белого одуванчикового пуха. В своей рабочей характеристике он описывался как «весьма похожий на маленькую садовую дриаду, которую надо искать спрятавшейся меж анютиных глазок или моющей ножки в поилке для птиц». Тот же журнал описывал вообще всю Ассоциацию как «крайне своеобразное объединение, дающее гораздо больше, чем простая сумма его частей».