— Так что, уже с точки зрения входа в систему во второй раз дело стало бы гораздо более сомнительным — особенно если второй раз наступит вскоре после "Устричной бухты".

Бенджамин смотрел через стол на своего отца, пока Альбрехт не кивнул, чтобы показать, что следит за мыслью.

— Во-вторых, — продолжил тогда Бенджамин, — на самом деле, нам понадобились бы более значительные силы. "Устричная бухта" удалась, потому что мы могли рассчитывать на полную внезапность, а все наши цели были гражданскими сооружениями. Они не были бронированы, у них не были включены никакие пассивные системы защиты, и они не могли маневрировать. После того, что произошло с их центральной системой, я гарантирую, что никто с таким опытом, как манти, не позволит поймать свой боевой флот в подобном положении. КПо меньшей мере, их импеллерные узлы будут постоянно разогреты, а скорее всего, клинья будут подняты на минимальной мощности, и они развернут достаточно своих проклятых сверхсветовых платформ, чтобы успеть полностью включить импеллеры и гравистены прежде, чем что-либо выйдет на рубеж атаки. Так что нам понадобится чертовски больше огневой мощи, и к сожалению, "Акулы" слишком малы — и их слишком мало — для обеспечения такого уровня сил. Хуже того, они слишком хрупки, чтобы выдержать тот ущерб, который могут нанести лазерные боеголовки манти.

— И это подводит меня к третьей причине, которая заключается в том — и честно говоря, отец, я думаю, что это наиболее важное соображение, — что мы просто не можем позволить себе потерять "Акул". А точнее, не можем позволить себе потерять их команды. Люди на борту этих кораблей — основа для команд кораблей, которые мы строим здесь на Дарии. Мы только что пробили огромную дыру в обученной рабочей силе манти, и это в огромной степени зависит, как долго они будут восстанавливаться после "Устричной бухты". С учётом хода дел и всего нашего оперативного и стратегического планирования, мы не позволить, чтобы с нами случилось то же самое. Скоро нам понадобится многократно увеличить численность личного состава флота, что бы ни случилось, и у нас нет той базы, которой обладают манти. Нам нужен каждый из этих мужчин и женщин, что выполнили "Устричную бухту". Нам нужны их таланты и опыт, и они нужны нам живыми — не испарёнными у звезды Тревора.

— Ты действительно думаешь, что это был бы вероятный результат? — спросил Альбрехт через несколько секунд. В его тоне было любопытство, а не желание спорить, и Бенджамин снова пожал плечами.

— Честно? Нет. Я не думаю, что вторая атака и близко не будет иметь столь же успешный результат, как "Устричная бухта", и я думаю, будет рискованно позволить манти взглянуть — или дать возможность взглянуть — на наше оборудование, но я думаю, на самом деле маловероятно, чтобы им удалось обнаружить, отследить и уничтожить наши "Акулы". К сожалению, "думаю, что маловероятно" — не очень хорошая основа для оперативного планирования. Много лет назад ты научил нас, что мы не можем изменить вселенную по своему желанию, поэтому лучше понять, какова она на самом деле и учесть это в своих планах. И в данном случае потенциальные положительные последствия, даже если всё пройдёт идеально, не идут ни в какое сравнение с потенциальным ущербом, который мы понесём, если дела пойдут не идеально.

Альбрехт посидел несколько мгновений в явной задумчивости, потом допил вино в бокале и поставил его на стол.

— Ты прав. Я не назначил никого из вас, ребята, на ваши нынешние посты, чтобы вы сидели и смотрели, как я совершаю ошибки. И я действительно не подумал обо всех последствиях, на которые ты сейчас указал. Я бы всё же хотел сделать это, но ты прав. Последнее, что нам нужно — это начинать делать ошибки в духе "мы непобедимы", как эти ослы в Лиге. И как сказала бы Изабель, сейчас не время действовать наугад, если в этом нет необходимости.

— Спасибо, отец, — тихо сказал Бенджамин.

— Между тем, — более оживлённо сказал его отец, — я бы хотел, чтобы вы с Дэниелом отправились со мной на Маннергейм.

— Прости? — Бенджамин, похоже, был озадачен, и Альбрехт фыркнул.

— Хурскайнен и все остальные будут там, и я хочу, чтобы вы двое были рядом, чтобы ответить на любые вопросы — с должным учётом оперативной безопасности, конечно, — которые у них могут возникнуть насчёт "Устричной бухты".

— Ты уверен, что это хорошая идея? Если ты хочешь, мы поедем, конечно. Но с другой стороны, действительно ли нам нужно отвечать на вопросы о новых системах и новом оборудовании?

— Очень верно подмечено, — согласился Альбрехт. — С другой стороны все эти люди продемонстрировали свою способность обеспечивать оперативную безопасность, или мы бы никогда не зашли так далеко. Но я думаю, что парочка из них сейчас немного нервничает. Для них стало неожиданностью, как мы ускорили "Устричною бухту", и хотя я не сказал бы, что кто-то из них собирается передумать, думаю… коэффициент встревоженности, скажем так, у них немного выше, чем хотелось бы.

Он подождал, пока Бенджамин кивнёт, и пожал плечами.

— В каком-то смысле эта встреча даже важнее, чем "Устричная бухта". Никто пока не собирается предавать это огласке, но мы потихоньку начнём активизировать Согласование как настоящую звёздную нацию. Это будет огромный шаг, который не следует делать достоянием гласности, пока по Лиге не пойдут первые трещины. Но как только мы начнём, нам надо будет ввести в курс дела гораздо более низкие уровни в правительствах наших систем-членов. Тот факт, что мы что-то замышляем, честно говоря, скорее всего обнаружится гораздо раньше, чем мы бы предпочли. Я очень сомневаюсь, что кто-то снаружи поймёт, чем на самом дела занимаемся, но это не гарантия, что у нас не будет нескольких опасных моментов в не слишком отдалённом будущем. И большинство людей, которые будут на Маннергейме на нашем маленьком собрании, не оказались на своих местах благодаря своей глупости. Они тоже догадаются, что в ближайшие один-два стандартных года нас ждёт период наибольшей уязвимости. Так что я хочу, чтобы они чувствовали себя настолько уверенными в возможностях оборудования, которое мы применили для "Устричной бухты", насколько возможно.

— А если они спросят меня, действительно ли у нас есть по-настоящему рабочее оборудование?

— Если спросят ты согласишься, что "Акулы" изначально рассматривались в основном как прототипы, и не станешь притворяться, что у нас их больше, чем на самом деле, — быстро ответил Альбрехт. Последнее, что нам надо — лгать этим людям или самим себе. Но в то же время, думаю, тебе надо указать им, что в наших планах их "силы системной обороны" всегда были основой нашей объединённой флотской мощи, по крайней мере на начальных этапах. Ради бога, их же одиннадцать! Может быть, никто из них и не велик по одиночке, но вместе они представляют собой чертовски внушительную силу. Чем на данном этапе является ФМС — это нашим секретом, нашим тузом в рукаве на случай, если понадобится. Я хочу, чтобы они знали, что у нас есть эта карта, и что мы разыграем её, если придётся. И я хотел бы, чтобы они поняли, что флот, который мы строим, будет иметь те же возможности — только лучше — и будет чертовски больше. Я не хочу, чтобы они беспокоились, готовы мы выйти на сцену как планировалось, когда придёт время, или нет, только из-за того что мы ускорили "Устричную бухту".

— Понимаю.

Настал черёд Бенджамина задуматься на несколько секунд. Наконец он поднял взгляд, снова встретив глаза отца, и кивнул.

— Хорошо, отец. Я понял, что ты сказал, и я думаю, мы с Дэном наверное сможем… повысить их коэффициент спокойствия, как ты хочешь. По крайней мере, если они не ждут, что на следующей неделе мы пошлём непобедимый флот невидимых супердредноутов прямо на орбиту Старой Земли!

Альбрехт Детвейлер сидел, откинувшись в своём стуле, оглядывая настоящие королевские драгоценности той "луковицы", которую так долго создавали его предки.