Это сообщение возымело действие, и "Дюкен" ответил: "Я полностью понимаю Ваши чувства, которые соответствуют и моим, но я прошу Вас понять — мне невозможно представить, чтобы мои корабли были покинуты большинством офицеров и команды".

В 11:30 Годфруа снова послал на "Уорспайт" капитана 2 ранга Обуано, который на следующий день после перемирия выполнял обязанности офицера связи при адмирале Каннингэме. Вернулся он с убеждением, что британский адмирал удовлетворится простой демилитаризацией французских кораблей, и что эта демилитаризация будет проведена под контролем адмирала Годфруа.

В 13:30 все командиры французских кораблей собрались на борту "Дюкена", где были приняты своим начальником. Они сообщили ему, что моральное состояние экипажей не на высоком уровне. Они настояли на том, чтобы он сообщил об этом адмиралтейству, что он и сделал. Но связь адмиралтейства с Александрией уже прервалась. Затем Годфруа сообщил Каннингэму, что соединение "X" останется демобилизованным в Александрии на определенных условиях. Он предложил снять замки с орудий и передать их на хранение во французское консульство в Александрии, египетском городе. И никто, кроме него не смог бы вернуть их обратно. Каннингэм согласился. Кризис завершился. Годфруа послал своему адмиралтейству сообщение, которое то получило лишь 19 июля…

5 июля оба адмирала подписали окончательный текст соглашения. Предусматривалось, что французские корабли будут поддерживаться в рабочем состоянии, и британская сторона не предпримет никаких попыток их захватить. Соглашение определяло численность экипажей, необходимых для сохранения кораблей, а их содержание будет отнесено на счет англичан. При этом экипажи имеют право сходить на берег. Сомнений о передаче замков в консульство англичане не выражали — честного слова Годфруа было достаточно.

Вечером 4 июля Каннингэм получил поздравления своего адмиралтейства, а 26 августа и адмирал Годфруа получил послание адмирала Дарлана: "Вы сделали все наилучшим образом"[87].

С июля по декабрь 1940 г. 11 офицеров, 188 старшин и матросов (всего 199 человек) присоединились к силам Свободной Франции.

Продолжалась ли после перемирия война в колониях? Англичанам этого очень бы хотелось, поскольку можно было бы использовать и французский флот, и базы. Генерал-губернаторы африканских владений обращались к генералу Ногэ, главнокомандующему в Северной Африке и отвечавшего за Марокко, Алжир, Тунис и территории в Сахаре. Ногэ начал с того, что объявил о продолжении борьбы, но затем, осознал, что средства для этого у него весьма ограничены: немного солдат, малое количество техники, слабая промышленность, а ожидать помощи не от кого — у англичан свои заботы, американцы не хотят ввязываться в войну. К кому же обратиться? И, в конце концов, Ногэ решил подчиниться Петэну, а его примеру последовали губернаторы.

В июне 1940 г. два линкора находились в стадии завершения: "Ришелье" — в Бресте, и "Жан Бар" — в Сен-Назере. Они смогли уйти первый — в Дакар, а второй — в Касабланку. Англичане же надеялись, что они уйдут в какой-нибудь британский порт. Англичане в течение нескольких месяцев уже пользовались базой в Дакаре. Она была более удобна, чем Фритаун в Сьерра-Леоне, что в 400 милях к югу. Общественное мнение в Дакаре разделилось.

Тайно рассылаемые англичанами прокламации, призывали Французскую Западную Африку продолжать борьбу с Германией и Италией. Пронесся слух, что губернатор Кейла отказался признать перемирие. В то же время британское адмиралтейство издало секретный приказ захватить линкор "Ришелье", если он будет обнаружен в открытом море.

Ситуация была запутанной. К тому же Кейла отправился на Мадагаскар, и его заменил губернатор Экваториальной Африки Буассон. Эта перестановка привела к непредсказуемым последствиям, поскольку Буассона в Браззавиле заменил весьма посредственный генерал.

После некоторых колебаний, куда идти, в Касабланку или в Дакар, "Ришелье" получил приказ идти в Дакар и конвоировать отряд вспомогательных крейсеров из Бреста с ценным грузом. Речь шла об очень большой партии золота французского банка (2000 тонн), а также бельгийского и польского золота. 28 июня золото прибыло в Дакар, и было переправлено под охраной по железной дороге в Кэй, в 125 км от моря. Британские корабли, находившиеся еще в порту, покинули его, но не прекратили вести наблюдение за берегом.

7 июля Дакар получил британский ультиматум. Шлюп "Милфорд" появился перед входом в канал под флагом парламентера и потребовал разрешения войти в порт, заявляя, что имеет важное сообщение для адмирала, командующего морскими силами в Французской Западной Африке. Ответ был такой: "Убирайтесь, или я открою огонь".

На "Милфорде" не смутились и просигналили, что послание направлено от правительства Его Величества. А вскоре на горизонте появились крейсера "вашингтонского" типа, а с ними авианосец "Гермес". В 16:50 со шлюпа сообщили, что им, в таком случае, остается только послать сообщение по радио. Его приняли в Дакаре и поняли, что последует повторение того, что произошло в Мерс-эль-Кебире. Французам предлагалось собрать свои корабли в каком-нибудь британском порту или даже потопить их, или привести в немореходное состояние. Иначе будет открыт огонь. Ответа будут ждать два часа.

Дакар не отвечал. Очевидно, прежде всего англичанами подразумевался линкор "Ришелье". На следующий день, 8 июля, в 03:00 подозрительное суденышко проникло через сети, защищавшие порт. В 05:00 шесть британских самолетов появились с востока. Зенитная артиллерия открыла по ним огонь. Тем не менее самолеты сбросили торпеды. Одна из них, попавшая в правый борт "Ришелье", серьезно повредила линкор.

Позднее выяснилось, что подозрительное суденышко поместило под кормой "Ришелье" два подрывных заряда, которые, к счастью, не взорвались. Линкор пришвартовался к пирсу, превратившись, по существу, в плавучую батарею. Он оставался в Дакаре до 1943 г., когда был переведен в США и там уже введен в строй.

Британские корабли удалились, а командовавший ими адмирал выразил свое сожаление в учтивой форме: "Я искренне надеюсь, что операция, предпринятая мною с большим сожалением, обошлась без убитых и раненых среди ваших офицеров и матросов". Это был адмирал Ричард Онслоу[88]. Он был джентльмен.

Нейтрализация Французской Африки после подписания перемирия поставила перед Англией серьезные проблемы: своя единственная база на Мальте между Гибралтаром и Александрией не обеспечивала надежной коммуникации по Средиземному морю. В Лондоне рассматривалась даже возможность потери Ближнего Востока. Доставка подкреплений в Египет вокруг мыса Доброй Надежды требовала двух месяцев. А по пути существовал только единственный порт захода на побережье Атлантики, а именно Фритаун. И никаких воздушных путей с Запада на Восток, которые не пересекали бы французские владения…

Естественно, мысли Черчилля обращались к Дакару. Об этом в своих мемуарах он пишет, что Правительство Его Величества сознавало необходимость "помочь генералу де Голлю и силам Свободной Франции заполучить африканские колонии Франции и особенно те, которые расположены на Атлантическом побережье". А что в свою очередь заявил генерал де Голль? В последние дни июля 1940 г. он довел до сведения Черчилля собственный план, как овладеть Дакаром. Премьер-министр вечером 6 августа пригласил его к себе, и они пришли к согласию.