Беннет снова оглядел переполненную столовую клуба. Это пренеприятнейшее место — шумное, наполненное сигарным дымом и тошнотворными запахами предположительно дорогих мужских одеколонов — могло служить пособием по изучению доминантного поведения обезьян. Самые высокопоставленные особи — герцоги Соммерсет и Мельбурн — сидели в центре комнаты, а особи, занимавшие более низкое положение, старались оказаться к ним как можно ближе в надежде на признание.

Они с Джеком и, конечно, Керо сидели у окна. Отсюда, по крайней мере, видна улица.

— А что, есть очередь желающих вступить в этот клуб? — полюбопытствовал Беннет, тщетно пытаясь справиться с пережаренным фазаном.

— Да, и говори, пожалуйста, потише. Ты в данный момент не слишком популярен, и я не хочу, чтобы меня отсюда выставили заодно с тобой. — Джек залпом выпил полбокала вина.

— Мне кажется, я веду себя замечательно — можно сказать, идеально, — ответил Беннет. — И я очень благодарен тебе за содействие.

— Я был бы тебе еще более благодарен, если бы ты потрудился объяснить, какого черта ты вдруг надумал разом вступить во все клубы джентльменов.

— Это сложно.

— Это часть того же плана, согласно которому Флип очаровывает Дэвида Лэнгли?

— Нет. — Беннет потянулся за своим бокалом и осушил его. Когда Керо щелкнула зубами над его ухом, он протянул ей кусочек персика, который попросил принести специально для нее. Лакей, похоже, выполнил просьбу с радостью. Судя по всему, обезьяна оказалась более популярной в обществе, чем ее хозяин.

— Кстати, а как идет выполнение плана? Она и сейчас с ним?

Беннет злобно прищурился.

— С планом все кончено. Филиппа беспокоилась, что я буду, несчастен, оставшись в Англии, и хотела вернуть мои дневники. Я сказал ей, что останусь независимо от их наличия или отсутствия.

— Признаюсь, я чувствую большое облегчение, зная, что Флип далеко от Лэнгли. И мне не нравится, как он смотрит на Ливи.

— На Ливи? Но тогда это твоя вина, Джек.

— Моя вина? Я, между прочим, никому нос не разбивал. Да и врагов у меня нет.

— Может быть, и нет, но ты ходишь за Оливией слишком долго. Пора, наконец, на что-нибудь решиться, тебе не кажется?

— Я тебе все время повторяю, что в этом вопросе нужна деликатность. Я должен доказать, что надежен, тактичен и нетребователен.

— Иными словами, ты ирландский сеттер. Джек резко выпрямился.

— Ты, конечно, ураганом ворвался в город, возомнил, что первая же красивая девушка, которую ты увидел, должна принадлежать тебе, и устремился к этой цели напролом. Но это вовсе не дает тебе права критиковать тех, кто предпочитает следовать правилам хорошего тона.

— Не вижу смысла медлить и не желаю, чтобы то, что я хочу, взял кто-то другой. — Беннет ухмыльнулся, хорошо зная, что Джек на это ответит. — А Филиппу вовсе не интересует Лэнгли. Она только хотела сделать для меня доброе дело. Должен сказать, одного вечера непрерывных мучений для меня более чем достаточно.

— Что ты теперь намерен делать? Кроме вступления во все возможные клубы.

Беннет поморщился. Он не любил раскрывать карты раньше времени. Но, с другой стороны, Джек его друг, старый, проверенный друг, а это дорогого стоит. Поэтому он полез в боковой карман и достал кольцо — небольшое тонкое колечко, украшенное маленьким бриллиантом. Когда-то оно принадлежало его матери.

— Я послал за этим в Теслинг уже больше недели назад, — сказал он, не давая Керо схватить блестящую штучку.

— Так. — Джек долго смотрел на кольцо. — Значит, ты женишься на Флип, и будешь проводить вечера здесь, поедая фазанов? Я бы не поставил на это и пенса, Беннет.

Все же чертовски любопытно, почему никто не желает верить, что он останется в Англии?

— С ней или без нее, — сказал он вслух, — я какое-то время не буду возглавлять экспедиции. А, учитывая, что я обожаю эту девушку, женитьба представляется мне самым мудрым, здравым и приемлемым выходом.

Джек взглянул на друга поверх бокала.

— Я искренне надеюсь, что ты все тщательно обдумал. Мне очень нравится Флип, и хотя она кажется весьма практичной, у нее ранимое сердце.

— Знаю.

— И еще знаешь, что у нее до сих пор не было поклонников. Стало быть, с ней никто не заговаривал о браке. Если ты разочаруешь ее или причинишь боль, мне придется разобраться с тобой. А я бы предпочел этого не делать.

— Ты можешь чувствовать себя в безопасности, Джек. Беннет на секунду прикрыл глаза. Жаль, конечно, что Филиппе больше нравится читать о приключениях, чем участвовать в них, но она никогда не пыталась ввести его в заблуждение на этот счет.

Беннет заставил себя встряхнуться и вытащил из кармана часы. Двадцать минут второго.

— Мне пора, — сказал он и встал. — Как я узнаю, что меня приняли в клуб? Мне пришлют карточку с гравировкой? Или кто-то сообщит лично?

— Ты получишь письмо. — Джек тоже поднялся. — Я пойду с тобой и навещу Ливи, пока ты будешь делать предложение.

— Звучит романтично. Друзья вышли из клуба вместе.

— Ты рискуешь стать не любовником Оливии, а ее комнатной собачкой, — усмехнулся Беннет, усаживаясь в коляску.

Джек вскочил на Броди.

— А почему бы нам просто не сойтись на том, что к разным женщинам нужен разный подход?

— Хорошо. — Беннет не стал спорить. Хотя был уверен, что у него не хватило бы терпения ждать месяцами, не говоря уже о годах.

Ровно в одну минуту третьего он остановился у входа в Эддисон-Хаус. Вулф ожидал, что будет нервничать, но в действительности ощущал нетерпение и предвкушение. И лишь где-то глубоко затаились боль и страх. Беннет твердо намеревался там их и оставить. Нет, он не боялся, что Филиппа ему откажет. Он опасался не оправдать ее ожидания.

Впервые в жизни он пожалел, что ничего не знает о своем отце. Пытался ли Роналд Вулф осесть на одном месте вместе с молодой женой и маленьким сыном? Неужели он уехал из Англии потому, что не сумел заставить себя оставаться на одном месте?

Джек положил руку ему на плечо.

— Ты как-то здорово побледнел, мой друг. Надеюсь, не передумал?

Беннет пожал плечами.

— Нет, конечно, просто мне только сейчас пришло в голову, что я прошу руки Филиппы, не поговорив предварительно с лордом Лидсом.

— Тот факт, что тебе это пришло в голову, способен ошеломить любого, не только меня. Ты действительно становишься цивилизованным человеком.

Входная дверь открылась.

— Лорд Джон, сэр Беннет, — приветствовал гостей дворецкий, — добрый день.

— Здравствуйте, Барнс. Я пришел к леди Оливии, а он — к Флип.

— Если вы подождете в гостиной, я наведу справки.

Как только они вошли в комнату, Керо спрыгнула с плеча хозяина на спинку дивана, а оттуда переместилась к аквариуму у окна — очевидно, ее привлекла яркая окраска плавающих там рыб. Беннет долго думал, не оставить ли Керо с Джеффри — эта пара давно нашла общий язык, — но ведь мартышка принадлежала ему и ей предстояло стать частью их общего с Филиппой будущего.

— Черт, — пробормотал он, заметив букет в вазе на столе. — Розы. Я должен был принести красные розы.

— В прошлый раз это не слишком хорошо сработало.

— Да, но сейчас я действовал по правилам, постепенно, и дело уже дошло до них.

В комнату вошла Оливия.

— Добрый день, джентльмены, — поздоровалась она. Джону она улыбнулась, а Беннета одарила хмурым подозрительным взглядом.

— Привет, Ливи. Я подумал, не составишь ли ты мне компанию на прогулке?

— Я сейчас разбираю свои ленты для волос. Можешь помочь мне, если хочешь, Джон.

Беннет в немом удивлении приподнял бровь. Если его другу требуется свидетельство того, что его не воспринимают как романтического воздыхателя, он его только что получил.

— Ливи, у тебя для этого есть горничная. — Джек повел плечами. — А я хотел бы с тобой прогуляться.

— О… — Оливия растерянно моргнула. — Думаю, мне действительно не помешает глоток свежего воздуха, поскольку все приходится делать самой. Мэри сегодня куда-то ушла с Филиппой.