— Как что? Процитируй мне любой отрывок из «Прогулки с фараонами» или «Золотого солнца Серенгети». Ты же читала обе книги.
— Читала, но не учила их наизусть, Беннет! Я помню по несколько слов из самых разных мест. Например, мне очень понравилось, как ты сказал, что заходящее солнце превращает пустыню в безбрежный пылающий океан. Очень выразительный образ.
Беннет ухмыльнулся и снова поцеловал возлюбленную.
— Спасибо.
— В чем дело? Такое поведение на тебя совершенно не похоже. Ты проник ко мне в спальню, чтобы поговорить о литературе? Если точнее, о своих книгах?
— Оказалось, что Кэтрин Паттерсон — моя большая поклонница.
Тихонько засмеявшись, Филиппа уткнулась лицом ему в шею.
— Вот ты о чем. А я думала, что тебя надо пожалеть. Я же не знала, что ты потащишь ее танцевать.
— Если бы я знал, что меня ждет, воздержался бы. — Беннет мрачно взглянул на Филиппу. — Я попросил Джека дать мне рекомендацию в «Уайтс». Посмотрим, что на сегодняшний день ценится больше — мой уровень доходов или репутация.
Он старался. Он честно пытался приспособиться, войти в лондонское общество. А что делала она?
— Если бы ты имел возможность делать все, что хочется, ездить куда угодно, что бы ты предпринял? — спросила Филиппа.
— Я не могу точно ответить на этот вопрос, так же как и ты не можешь сказать ничего определенного на мой. Кажется, мы прикипели друг к другу. — Он вздохнул и продолжил: — Расскажи мне, какой у тебя план.
— Лэнгли пригласил меня посмотреть коллекцию чучел зверей, которых он подстрелил в Африке.
— Да, у него было много шкур.
— Тогда я пойду их посмотреть. И принесу с собой книгу — попрошу автограф. Тогда мне останется только оторваться от него на несколько минут, и я смогу поискать твои дневники в Лэнгли-Хаусе.
— Нет.
— А как, по-твоему, я должна найти дневники?
— Я не хочу, чтобы ты их искала. Это моя проблема.
— Но ты же не можешь ворваться в Лэнгли-Хаус и разнести по камушку. Во всяком случае, если действительно хочешь восстановить свою репутацию.
— И, тем не менее чем больше я вижу тебя танцующей и болтающей с ним, тем более привлекательным мне кажется именно это предложение.
Филиппа нахмурилась.
— Это было не предложение. — Когда Беннет не ответил, она весьма ощутимо ткнула его локтем в ребра. — Я уже приняла приглашение. И от тебя мне нужно только одно: верни мою книгу.
Его тело, и без того напрягшееся, после того как она села к нему на колени, стало каменно-твердым. Как бы он с самого начала ни относился к ее плану, теперь он нравился ему еще меньше.
— Филиппа, — наконец сказал он, — ты читала его книгу, но не читала мои дневники. А в том, что касается Лэнгли, они повествуют совершенно разные истории.
— Меня он не интересует, ты знаешь. Я только пытаюсь…
— Он умеет казаться вежливым и приятным лучше, чем я, — перебил Беннет. — Но имей в виду: он эгоистичный и порочный ублюдок. — Беннет крепче прижал к себе девушку. — И клянусь тебе, если ты это бросишь, я останусь в Англии. И тебе не придется задавать себе вопрос, сможешь ли ты путешествовать со мной по джунглям или пустыням, потому что мы не уедем никуда дальше Кента.
Вот все и сказано. Беннет готов отказаться от своих мечтаний ради нее, а в обмен хочет лишь одного — чтобы она сама не шла ни на какие жертвы. Ее путешественник-авантюрист станет обычным джентльменом, причем даже не потому, что она об этом попросила. Просто он знал, что она не справится, если он выберет другое занятие.
Беннет ласково вытер пальцами ее щеки, и Филиппа поняла, что плачет. Конечно, он подумал, что это слезы благодарности и радости. А она никогда еще не была так разочарована собой, как в этот момент.
Но это, однако, не делает его жертву менее значительной. До тех пор пока он не произнес этих слов, она даже не представляла, что мужчина может так круто изменить свою жизнь ради нее. Тем более такой необычный… невероятный мужчина. У нее заныло сердце — так было жалко его, вынужденного отказаться от главного дела своей жизни.
— Я люблю тебя, Беннет, — прошептала она дрожащим голосом.
— Мне больше ничего и не надо, — ответил он, положил ладонь на ее колено и потянул вверх юбку. — Потому что я тоже тебя очень люблю.
— Да, полагаю, ты это только что продемонстрировал. — Причем лучше, чем она.
— Мне бы хотелось продемонстрировать это еще разок, — сказал он, явно не разобравшись, что она имеет в виду. — Или несколько раз, если будет достаточно времени.
Филиппа немного подвинулась, чтобы взяться за узел его галстука двумя руками.
— А ты будешь хотеть меня в Кенте? Беннет невольно засмеялся:
— Я буду хотеть тебя даже в Йоркшире!
Она медленно ослабила галстук, сняла его и бросила на пол. Теперь можно было вытащить рубашку из панталон и провести ладонями по теплой кожи груди и живота.
— Тогда, полагаю, нам следует переместиться в постель.
— Прекрасное предложение. А то некая увеличившаяся часть моего тела уже не помещается в одежде.
Филиппа сдавленно хихикнула.
— Придется немедленно позаботиться о ней…
В это время задергалась дверная ручка, и из-за двери донесся тихий голос Оливии:
— Филиппа! Ты спишь? Впусти меня.
— Проклятие! — выругалась она, поспешила высвободиться из крепких объятий капитана и, как только ее ноги коснулись пола, подбежала к двери. Беннет последовал за ней.
— Отошли ее, — едва слышно шепнул он.
— Что случилось, Ливи? — спросила она через дверь. Слава Богу, она закрыла дверь на щеколду. Такая привычка у нее появилась только в последние дни. — Впусти меня, или я закричу.
— Сейчас. Дай мне минутку, я полураздета. — Последнее было чистой правдой. Она повернулась к Беннету: — Уходи немедленно! В окно!
Он нахмурился. Критически взглянув на изрядную выпуклость, обозначившуюся внизу живота, Вулф понял, что спускаться придется очень осторожно, чтобы не повредить весьма чувствительную часть своего тела.
— Пошли извинения Лэнгли, — быстро проговорил он. — Мы с тобой едем на прогулку в два часа. Ровно.
Филиппа кивнула и выбросила из окна галстук. Оливия снова постучала, на этот раз намного громче. Филиппа выдернула несколько шпилек из волос, поправила юбку и открыла дверь.
— Что все-таки случилось?
— Я долго думала, — сообщила сестра и подозрительно оглядела комнату. — Если сэр Беннет затащил тебя в постель, это произошло либо здесь, либо ты куда-то сбежала к нему. — Ливи подошла к кровати и заглянула под нее. Потом выпрямилась и села. — В общем, я буду спать здесь, пока он не женится на тебе. Или не покинет страну. Филиппа, не сдержавшись, фыркнула.
— Не смешно! — воскликнула Оливия и бросила в сестру, как раз успевшую освободиться от платья, ночную сорочку. — Может быть, я не могу помешать тебе, становиться между капитаном Лэнгли и Беннетом на людях, но определенно сумею сохранить твою репутацию в нашем доме. В общем, больше никаких авантюр, Флип.
Филиппа хотела, было ответить, что у нее больше нет причин даже приближаться к Лэнгли, но передумала. Вместо этого она натянула тонкую ночную сорочку и забралась в постель рядом с сестрой.
— Спасибо тебе, — сказала она, представляя, как чертыхается Беннет, спускаясь на землю.
— Всегда, пожалуйста.
— Ты действительно считаешь меня авантюристкой? — полюбопытствовала Филиппа.
— Конечно. А как же иначе? Ты носишься с мартышкой, ввязываешься в заговоры, вступаешь в недозволенную связь с одним мужчиной, флиртуешь с другим. Я ничего похожего не делала. А теперь давай спать.
Филиппа свернулась под одеялом, но сон к ней не шел. Итак, Беннет сдался и объявил ее победительницей, тем самым, ликвидировав для нее все причины, идти на риск ради него. Завтра утром она может спокойно читать в гостиной. Потом он повезет ее на прогулку и, возможно, сделает предложение.
Или она может найти другой экземпляр книги Лэнгли, в десять часов навестить капитана под предлогом осмотра его ужасной коллекции мертвых животных и получения автографа и, улучив момент, поискать дневники Беннета. Обнаружив или не обнаружив их, она вполне успеет вернуться домой к прогулке. Тогда она сможет с полным основанием утверждать, что сделала все от нее зависящее. И что еще более важно, она будет знать, что участвовала в настоящем приключении, и это будет правдой.
