— Нет, он не сможет. — К мальчику подошел Феннингтон. — Это животное бешеное.

— Но, отец, это же Керо. В книге капитана Лэнгли сказано, что она однажды спасла экспедицию.

Тот факт, что Лэнгли включил этот эпизод в книгу, не переставал удивлять Беннета. Нахмурившись, он слегка взъерошил темные волосы мальчика.

— Спасибо за предложение, Джеффри, но я подумал, что Керо лучше будет отправиться со мной. Возможно, когда мы вернемся, ты захочешь погулять вместе с нами.

— С радостью!

Беннет взял у Хейлинга свою шляпу и поднял сумку, присланную из Теслинга. Что ж, значит, обезьянка будет с ним. Филиппе она вроде бы нравится, да и Керо не имеет ничего против леди Филиппы.

— Тогда желаю всем хорошего утра.

Как только он забрался на высокое сиденье и уложил под него сумку, Керо спрыгнула с его плеча, быстро обследовала коляску и с удобствами устроилась прямо за его спиной. Кивнув груму, придерживавшему нетерпеливо приплясывающего великолепного гнедого, Беннет взял вожжи, и очень скоро фаэтон отъехал от крыльца.

Накануне вечером он, стиснув зубы, выдержал оживленный рассказ Филиппы о том, что розы — это шутка. Больше всего его раздражало и возмущало то, что все ей поверили. Очевидно, никто не ожидал, что Филиппа Эддисон может выйти замуж, и еще меньше, что кто-то будет упорно добиваться ее расположения. Впрочем, все это лишь подстегивало его решительность.

Его тревожила лишь мысль о том, что Филиппа сама не принимает его слова всерьез. Вообще-то он не каждый день признается женщине, что желает ее, поэтому у него были все основания почувствовать себя оскорбленным такой реакцией.

Когда Беннет подъехал к Эддисон-Хаусу, маркиз и Филиппа уже стояли на крыльце. Она снова была в желтом и выглядела, словно солнышко в теплый летний день. Остановив фаэтон, Беннет не смог сдержать улыбку — она была прелестна.

— Вы только посмотрите, он привез с собой мартышку, — проворчал лорд Лидс.

— Я хотел оставить ее, — ответил Беннет, — но она еще ни с кем не познакомилась достаточно близко.

— Но и компаньонкой ее вряд ли можно назвать, — сообщил лорд Лидс, — а коляска у вас двухместная.

— Папа, — вмешалась Филиппа, коснувшись руки отца, — учитывая, что это я велела Беннету отвезти меня на прогулку, думаю, он справился.

— Даже без насилия, — пробормотал Беннет.

— Видишь, он даже поводья ослабить не может, иначе лошадь понесет. По-моему, и моя добродетель, и репутация в полной безопасности.

— Они были бы в большей безопасности, если бы ты осталась дома.

Филиппа приподнялась на цыпочках и чмокнула отца в щеку.

— Да, но тогда под вопросом окажется моя психика. Беннет подал ей руку и помог сесть в коляску. Только почувствовав ее пальцы в своих, он немного расслабился. Это было безумие, она довела его до безумия, и произошло это в тот момент, когда он услышал ее голос. Только в ее присутствии он чувствовал себя свободным от неприятностей, следовавшим за ним по пятам из Африки.

— Куда мы поедем? — спросила Филиппа, чопорно сложив руки на коленях.

— Это была ваша идея. Вы и решайте.

— Ну что ж, меня никто раньше не возил кататься. Кажется, Ливи нравится Гайд-парк, но там слишком много народу. — Она посмотрела в сторону. — Как насчет Хэмпстед-Хит?

Беннет повернул коляску на дорогу, ведущую в северном направлении.

— Пусть будет по-вашему. — По слухам, на пустоши иногда появляются разбойники, но он сомневался, что кто-нибудь рискнет напасть на него и Керо при свете дня. Филиппе захотелось в более уединенное место. Ей решать.

Открыв маленький зеленый ридикюль, Филиппа достала орешек.

— Можно?

Его губы скривились в усмешке.

— Если она видела его, лучше отдайте, иначе я не отвечаю за последствия.

Мягко улыбнувшись, Филиппа протянула орех обезьянке. Керо быстро схватила его.

— Она не качается на хвосте?

— Нет. Это только обезьяны из Америки. — На какое-то время Беннет сконцентрировался на управлении коляской — движение оказалось довольно-таки напряженным. — Какая длительность поездки считается приличной в процессе ухаживания, прежде чем мы перейдем к разговору о парках и погоде?

— Я ничего не говорила о погоде, — усмехнулась Филиппа, — но это хорошая идея.

— М-м…

Она несколько минут молча смотрела по сторонам, и лишь нервные движения ее рук говорили о том, что она напряженно о чем-то думает. Беннет спокойно ждал. В конце концов, она заерзала на сиденье и повернулась к нему.

— Зачем вы это делаете?

— Что вы имеете в виду? Зачем я разъезжаю по округе в коляске? Так ведь вы меня заставили.

— Не надо оскорблять меня, Беннет. Вы очень хорошо понимаете, о чем я говорю.

Он не имел никакого опыта в обращении с чувствами и не вполне понимал сам себя, но ему нравилась ее прямота.

— Я сказал еще вчера: хочу поухаживать за вами.

— Прекратите это повторять! Очень уж глупо звучит! Беннет нахмурился.

— Ухаживание не глупо. Просто я, наверное, что-то не так делаю. — Он скосил глаза на свою спутницу.

— Откуда, черт возьми, мне знать? — Филиппа сжала кулачки, потом ее руки снова расслабились. — Я не хочу показаться дурой или напрашиваться на комплименты, но, если честно, Беннет, почему я? За моей сестрой увиваются все лондонские кавалеры, а вас окружает целая толпа девиц, которые с радостью ответят на ваши ухаживания.

— Вот почему я не хотел ехать с вами на эту чертову прогулку, — проворчал он и натянул вожжи, остановив гнедого. Сзади раздались возмущенные крики, которые он проигнорировал. — Я знал, что вы будете сидеть и задавать сотни вопросов, а если у меня не будет ответа, вы… вы убежите. Какие же у вас есть недостатки, не позволяющие заинтересоваться именно вами?

— Поехали, — сказала она.

— Нет.

Филиппа оглянулась на выстроившуюся за ними шеренгу колясок и экипажей.

— Беннет, прошу вас, поехали.

— Ответьте на мой вопрос. Она побледнела.

— Я уже ответила. Пожалуйста, поехали!

До крайности раздраженный, Беннет взмахнул вожжами, и гнедой устремился вперед оживленным галопом.

— Вы сказали мне, что ваша сестра прелестна, что вы небольшого роста и что говорите скорее прямо, чем тактично. Не думаю, что это вас как-то дискредитирует.

— Но…

— Подождите. — Ему пришла в голову другая мысль, заставившая нахмуриться. — Вы так яростно протестуете, поскольку считаете, что с вами что-то не так или что-то не так со мной?

— С вами? С вами все в полном порядке. Вы, Беннет… совершенны.

Он громко фыркнул.

— Если не считать того, что я вполне могу оказаться дешевым фигляром. Может быть, я трус, радующийся, что ему удалось уцелеть, всего лишь выйдя из дома на людную улицу? — Беннет еще раз пристально на нее посмотрел. — Дело в этом? Вы поверили вздору Лэнгли?

Филиппа слегка расслабилась. Не приходилось сомневаться, что ей легче говорить о книге, чем о своей жизни.

— Книга капитана Лэнгли очень хорошо написана… по большей части.

Такое заявление не могло не насторожить.

— По большей части? Что вы имеете в виду? Она состроила гримаску.

— Вы же знаете, я читала ваши книги. И не по одному разу. Я могла бы поклясться, что некоторые отрывки из книги капитана Лэнгли написали вы… очень многие отрывки, по правде говоря. За исключением тех, где все изменилось. Драматизм превысил все мыслимые пределы, и капитан Лэнгли стал героем, а вы… нет.

— Что это значит для вас?

Не ответив, Филиппа полезла в ридикюль, вытащила еще один орех и протянула Керо. Потом она выпрямилась и чинно сложила руки на коленях.

— О чем это говорит вам? — наконец спросила она. — Я не думаю, что Беннет Вулф вернулся в Лондон без всякой причины. Вам здесь не нравится. И вы не упоминали о намерении написать книгу, о своих собственных приключениях в Конго. Вы стараетесь изо всех сил не высказывать своего мнения о книге Лэнгли.

В жизни Беннета редко случались моменты, когда он лишался дара речи. Это был один из них.