— Ты не смотришь, — сказала она.

— Нет, смотрю.

— В траншею, Джек.

— В траншею.

— Смотри, — голос у нее был такой доверчивый. — Видишь этот папоротник? Видишь, где его выдернули? Он все еще зеленый.

Джек перевел взгляд туда, куда она указывала.

— Его выдернули совсем недавно, — сказала она. — Тут недавно прокопали всю траншею. Через каждый метр! Систематично! По плану.

Да, так оно и было, отметил про себя Джек. Копали совсем недавно, должно быть, вчера.

— Сукин сын, — сказал он тихонько.

— Здесь ведутся раскопки, Джек! — Ее голос звенел от волнения.

— Раскопки ведутся, это верно, Кэт. Весь вопрос в том, кем они ведутся.

— Что значит — кем? Это раскопки моей тети. Она их нашла. И именно она исчезла в джунглях для того, чтобы...

— Велись.

— Что?

— Велись твой тетей, Кэти.

Свет в ее лице потух. Она отступила от него и повернулась к траншее.

— Посмотри, — сказал Джек, — копают действительно очень систематично. Как будто раскопки ведутся человеком, который не знает результатов исследований и не видел компьютерных экранов.

Девушка нахмурилась. Она просто не хотела видеть очевидного, и Джек это понимал.

— Кто-то здесь копается, Кэт. Но не тот, кто изначально раскапывал эту траншею.

Ее лицо потемнело.

— Ты хочешь сказать...

— Грабители.

Уголок ее рта дернулся, но на лице все же отразилось минутное разочарование.

Джека пронзило чувство вины.

Но что он, в конце концов, с ума сошел? За что ему чувствовать себя виноватым? Ведь каждое его слово было не чем иным, как чистейшей правдой. И им необходимо было срочно сматываться отсюда.

— Ты же знаешь, как быстро грабители наезжают на заброшенные места раскопок.

— Я знаю, что иногда такое случается, но не думаю...

— Посмотри же правде в глаза, Кэт. Они вооружены и опасны. И они вездесущи. У нас были проблемы с Бласко и его пособниками, но это уже посерьезнее. Похоже, что они работают тут каждый день. И нам надо убираться отсюда.

— Да мы же только что приехали.

Но уверенности у нее поубавилось. Женщина, которая сражалась с ним в Четумале и в номере текстиканского отеля, эта женщина начала поддаваться старым сомнениям. Джек почувствовал, что задыхается, будто от нехватки кислорода.

Он понял, что сейчас случится, — она поднимет на него глаза и спросит себя, правильно ли поступила, связавшись с ним с самого начала. И эта мысль ранила его, ранила ужасно больно.

— Кэти, послушай. Когда мы вернемся, ты сможешь навести справки. О раскопках, о тете, о чем угодно.

— Когда мы вернемся куда? Снова сюда?

Джек постарался заново обрести контроль над ситуацией.

— Давай сначала сделаем то, что совершенно необходимо. Выберемся отсюда, а уж потом поговорим.

— О чем? — Голос у нее был ровным, но он видел, что в глазах ее появилось сомнение.

— О той ночи, Кэт.

Что-то в ее лице сказало ему, что она глубоко уязвлена. Джек молча выругал себя за неудачно и не вовремя сказанное, хотя и с самыми чистыми намерениями.

— Кэти, я хотел сказать, что...

— Нет нужды объяснять. На самом деле я бы предпочла, чтобы ты этого не делал вообще. — Она не назвала его мистером Джибралтаром, но была близка к этому.

— Ну так, — Джек нахмурился, — возьмемся за дело. Нам надо сначала вытащить джип, а потом запустить его.

— Да.

— Ну что ж, начнем.

— Полагаю, у тебя есть какой-то план? — спросила она.

Неужели она думала, что у него нет плана? Он кивнул и взглянул на нее так, как смотрят мужчины, которых не слишком-то высоко оценили.

План у него действительно был.

Первым делом он собирался вытащить отсюда как джип, так и Катерину. Потом он собирался отвезти ее в Четумал и там заниматься с ней любовью до тех пор, пока она не забудет, какие вопросы хотела ему задать. А после начать все по новой.

— Ну хорошо, — решительно сказал он, — начнем.

К тому времени, как джип затормозил у грязной стоянки напротив забегаловки, Катерина была уже совершенно без сил и не могла не то, что задавать Джеку какие-то вопросы, а даже шагу ступить от машины.

Джек вышел из своего грузовика, отцепил от него джип и смотал буксирный трос, причем все это проделал мастерски, со знанием дела. Катерина молча наблюдала за ним, стараясь подавить в себе возмущение, порожденное чем-то слишком глубоким, чтобы можно было понять его причину.

Наконец она получила кое-какие ответы на свои вопросы.

Она смотрела на его печальный образ, и его вид задел в ней что-то такое глубинное, что она даже испугалась. Как смел он выглядеть таким виноватым после того, что было у них ночью? Его вид наводил ее на мысль — ему было, что от нее скрывать. Он заставлял ее думать, что ей не следовало.

Его вид заставил ее думать, а этого ей сейчас хотелось меньше всего на свете. У нее было ужасное чувство, что если она начнет размышлять, то невольно обратится к воспоминаниям. Что они делали. Что она сказала.

И что она чувствовала.

Горло у нее сжалось, и внезапно она поняла, что у нее на сердце лежит тяжелая ноша.

Она чувствовала себя так, будто они были товарищами. Любовниками. Единомышленниками. Он доверил ей содержимое компьютерного диска, а она доверила ему да все на свете.

Нет, сказала она себе, не все. Она не могла доверить ему все на свете.

Потому что в противном случае это означало что она уже вовлечена в нечто такое, о чем впоследствии будет сильно сожалеть.

А она не могла себе этого позволить.

Катерина прикрыла глаза и оперлась лбом о руль. Она не могла даже помыслить о том, что может сожалеть о происшедшем. Потому что это означало бы, что все, во что она вложила свою душу, свое сердце, было не более чем ошибкой.

До девушки донесся запах крепкого кофе заставивший ее поднять голову и убрать руки с руля.

Около джипа стоял Джек. Он держал две кружки кофе, одна из которых явно предназначалась ей.

Она решила, что кофе пахнет слишком хорошо, чтобы от него отказываться.

Она потянулась к чашке, и его губы сами собой сложились в улыбку.

— Позавтракаем? — спросил он.

Девушка кивнула, открыла плечом дверь джипа и проследовала вслед за Джеком в забегаловку.

Молчаливая официантка быстро принесла им еду — черепаховое мясо, бобы и пюре из бананов. Джек удалился в поисках какой-либо информации и вскоре вернулся с ошеломляющей новостью.

— Сообщник Бласко все еще здесь, Кэт, — сказал он, наполняя их кружки новой порцией кофе. — Говорят, что он не слишком-то обрадовался в то утро, когда его машина не завелась.

— Ах вот как!

— Да, именно так.

— А он... проверял мотор?

— Ну если он этого не делал, то уверен, что кто-то должен был это сделать.

— О-о!

Джек сказал тише:

— Перестань испытывать угрызения совести по этому поводу. Ты сделала то, что должна была сделать.

— Я и не... — Катерина закусила губу. Она не хотела сейчас это обсуждать. Кроме того, она действительно чувствовала свою вину.

— Увы! Ничего не слышно о твоей тете. Никто в округе ее не видел.

— Но никто и не должен был ее видеть, не так ли?

— Что ты имеешь в виду?

— Она ведь не станет высовываться. И не даст о себе знать кому попало.

Джек отложил вилку.

— Невозможно вести раскопки так, чтоб местные жители об этом не знали. Тому, кто их ведет, нужны рабочие, продовольствие, газ, грузовики. Поверь мне, Мадрид здесь нет.

Инстинкт подсказал Кэт присмотреться к нему повнимательнее. Похоже, он собирался потереть себе шею.

— Джек, — сказала она.

— Что?

— Смотри мне в глаза, когда будешь говорить. Пожалуйста.

— Говорить что?

— Что здесь нет Мадрид.

Джек покачал головой и откинулся на спинку стула, словно никак не мог поверить в то, что она его об этом просит.

— Кэт, — сказал он ей, — мы поступим разумно, если вернемся в Четумал и выясним там некоторые вопросы. Кто знает, может, Мадрид оставила какое-то сообщение в машине или еще где-нибудь. Мы можем проверить у местных, а потом разузнать в университете. — Он улыбнулся. — Ну что, поедем сразу после завтрака?