— Слушай, дорогая...

— И хватит говорить со мной по-испански!

— Почему?

— Потому что... потому что... — Потому что ей это нравилось? От этой мысли все мускулы на лице Джека затвердели. — Потому что именно на этом языке ты пытался неверно истолковать мои намерения около бара! Не говоря уже о том, что ты неверно перевел мне его слова!

— Верно, — пробормотал Джек, уязвленный тем, что Катерина играла с ним. Черт возьми, манипулирование правдой было его коньком, не ее. А находясь подле нее, он даже не был уверен в том, что хочет этого конька седлать. Секунду Джек раздумывал над этим парадоксом. — Человек около бара был агентом Бласко. Он отнюдь не собирался заключить честную деловую сделку.

— Да? Агент этой акулы? И твоего друга.

— Мистер Бласко мне вовсе не друг. Мало того, он даже не думает, что является моим другом!

— Тогда что же ему нужно?

Джек отхлебнул виски.

— Мои мозги, наверно.

— Ну хорошо, — сказала она. — Может, ему повезет больше, чем мне.

Господи, как же прямо она держалась — с напряженной спиной, вздернутым подбородком, в глазах все тот же вызов. Глаза у нее были такие глубокие, такие бархатные, что мужчина может запросто утонуть в них, подумал Джек.

Да, он остановился как раз вовремя!

Но что, черт возьми, он делает? И что ему делать?

Если сейчас он поддастся своему желанию говорить правду, то кончит тем, что подвергнет опасности самую драгоценную часть своего тела. И тогда шансы на то, что он когда-нибудь сумеет разделить ее с Катериной Мур, будут равны нулю.

Сделав публичное заявление по поводу кодекса, Джек лишь тянул время. А сейчас опять наступил такой момент, когда ему необходимо выиграть немного времени.

А с Катериной Мур это было непростым делом. Она смотрела на него сейчас с другого конца комнаты, в глазах ее светились лукавые огоньки, а сердце горело решимостью. И вдобавок ко всему с плеч ее снова соскользнула блузка.

Нет, то было не отвлечение. Это был нокдаун, тайфун, ураган — вот какими словами можно назвать то, что происходило с ним. Словами, которые ему прошептали на ухо. По-испански.

Проклятие! Он не помнил ни одной женщины, которая подействовала бы на него таким образом, причем совершенно непреднамеренно.

— Послушай, Кэти, — начал он, — я не думаю, что тебе надо волноваться из-за тети. Наверно, она просто уехала... куда-нибудь...

— Ну да, — усмехнулась девушка, — на Мексиканскую Ривьеру или еще куда-нибудь в этом роде.

— Да. Точно. Мадрид просто полеживает себе на солнышке, взяла длительный отпуск. А когда снова будет готова работать, то вернется загорелая и радостная. Никого же не увольняли. И даже просто не просили уйти. И на мой взгляд, она куда меньше тебя встревожена случившимся.

— Я вовсе не встревожена. — Не дав ему облегченно вздохнуть, девушка продолжила: — Я просто хочу узнать, что произошло. Произошло в действительности.

Джек прикрыл глаза ладонью.

— Археологи ошибаются. Такое часто случается.

— Конечно, с некоторыми — да, случается. Но не с моей тетей.

Что ж, она права, молча признал Джек. Мадрид необычайно проницательна. И не могла бы совершить глупой ошибки.

— Поверь мне, — пробормотал Джек, — на эту фальшивку любой бы купился.

— Да, например, ты.

— Ну, я понял свою ошибку. Но потом. Знаешь ведь, как это бывает?

Она и глазом не моргнула. Нет, она этого не знала, рассудил Джек. Но собиралась узнать. Во что бы то ни стало.

Вероятно, она устремится к Бласко, стоит только ему оставить ее одну, подумал Джек. Он помешал лед в бокале, допил виски и поставил пустой сосуд на полку, искоса поглядывая на Катерину.

Господи, ну как же ему отправить эту неисправимую идеалистку обратно в библиотеку, туда, где ее настоящее место?

Он прикрыл на секунду глаза и беззвучно выругался. Нет, он должен, обязан выручить ее из беды.

— Слушай, — наконец сказал он, — хочешь поговорить с Бласко?

— Ну конечно, хочу.

— Ну и хорошо. Тогда пошли со мной завтра вечером к нему. В качестве моей девушки.

— Твоей... девушки?

В ее вопросе прозвучало столько недоверия, что Джеку пришлось снова обдумать имевшийся у него план, прежде чем ответить на ее вопрос. Ему пришлось лишний раз сказать себе, что он знает, что делает, — выручает ее из беды. И устраивает все так, чтобы одним махом поразить две цели. Предохраняет тщательно разработанный, но рискованный план и предвосхищает совет, который ему могут дать.

Все это не имело никакого отношения к его желанию ее как женщины.

— Только так ты можешь попасть на обед к Бласко, — живо отозвался Джек.

— Значит, прибегнем к уловке.

— Вот именно.

Девушка прикусила нижнюю губу, и Джек решил, что она нервничает. Он поневоле задался вопросом, сможет ли она сыграть свою роль. Все-таки она была, наверно, самым бездарным лжецом на свете.

— Ты думаешь, сможешь справиться с задачей? — спросил он.

Она нахмурилась.

— Ну, конечно, справ... — Она отвела взгляд. — Ну, хорошо. Я буду делать все, что должна делать.

В каком это смысле? — задался он вопросом. Что она имеет в виду? То, что она спустится на эту грешную землю и позволит себе немного лжи во спасение? Или то, что, идя на свидание с ним, она принесет что-то вроде жертвы?

— Леди, но до сих пор ты делала только то, что тебе хотелось.

— Вряд ли это справедливо! Ведь это ты усадил меня в свою таратайку и привез сюда!

— Но ведь ты все равно сюда ехала.

— Но я не собиралась сюда ехать до того, пока не завела знакомство с весьма общительным человеком, имеющим кучу нужных мне связей, а ты увез меня от него!

Он удивленно посмотрел на нее.

— Ты хотела поговорить с Бласко. Отлично, я даю тебе шанс это сделать. В качестве моей девушки. Единственное, о чем я прошу, чтобы ты сыграла свою роль.

— Что конкретно ты имеешь в виду?

А что он, собственно, имел в виду? Джек поднял бровь.

— Красавица моя, ты действительно хочешь, чтобы я ответил на твой вопрос?

— Нет, — быстро сказала она. — Позвольте мне объясниться, мистер Джибралтар. Я не имею ни малейшего желания вступать с вами в какие бы то ни было отношения.

— Да, мы уже говорили об этом, — заметил Джек и про себя добавил: десять минут назад, когда она называла его "ми амор" и вытаскивала рубашку из его джинсов.

— Нет, тот тип отношений был бы несостоятельным, — заявила она.

Несостоятельным! Бог мой, как же он не терпел этих ученостей. И ученых. В особенности тогда, когда они были правы. Ведь он уже сказал себе, что, вступая в отношения с Катериной Мур, обрекает себя на несчастья. Она была настойчивой и невероятно проницательной особой, и ей не составило бы труда разгадать их план. Более того, она была очень несдержанной, и чувство самосохранения было ей недоступно. Так что то, что она говорила, было абсолютно верно.

И все же...

Джек сжал зубы и вдохнул побольше воздуха.

— Ну так я заеду за тобой завтра в три. Хорошо?

— Отлично.

Девушка выжидательно на него смотрела.

Он снова вздохнул.

— Надеюсь, ты не собираешься... э-э... слоняться по округе в этой одежде, а?

Блузка опять несколько сползла, но она и бровью не пошевелила.

— А что? Не будешь же ты утверждать, что все еще волнуешься из-за того мужчины в белом автомобиле? — не без ехидства спросила она.

— Не буду. Уверен, что он обо всем доложил Бласко перед тем, как тот нам позвонил. Но Эйс и его приятели — они так впечатлительны.

Ее щеки окрасились румянцем.

— Ну я-то их не впечатлю, мистер Джибралтар.

— Отлично. — Джек сунул руки в карманы. — И еще я надеюсь, что к Бласко ты пойдешь не в этом.

Катерина скрестила руки в своей манере.

— Он тоже очень впечатлительный, — сказал Джек.

— Ты беспокоишься, что я еще кого-нибудь впечатлю?

— Да, — пробормотал Джек, идя к двери. — Меня.

Катерина открыла еще одну банку с содовой, распотрошила последний пакет с картофельными чипсами и понесла все это подростку, сидевшему перед тетиным компьютером. Возможно, большущий пакет с чипсами утихомирил Эйса на некоторое время, надеялась она. Она и так чувствовала себя достаточно виноватой. И выслушивать его комментарии во время взлома компьютера Мадрид было бы просто выше ее сил.