Жестокое противоборство империалистических кланов на международной арене и во внутренней политической жизни делает гласными для мирового общественного мнения немало пикантных закулисных подробностей. Частая смена правительственных кабинетов давно уже стала обычным явлением в Италии. Но увольнение в отставку весной 1981 г. по обвинению в подготовке государственного переворота и многолетнее расследование деятельности сотен буржуазных политиков, генералов и адмиралов, финансистов, промышленников, высших чиновников, ведущих деятелей мафии получило крупный резонанс. В «римском уотергейте» (Ричард Никсон вынужден был покинуть пост президента Соединенных Штатов Америки потому, что санкционировал в период предвыборной кампании кражу документов из штаба демократической партии в отеле «Уотергейт». С той поры административно-жилищный комплекс в центре Вашингтона стал не только достопримечательностью для туристов, но и нарицательным понятием национального политического скандала) оказались замешаны ряд кардиналов и епископов Ватикана, руководители ЦРУ и американской администрации.

Стрельба на площади Св. Петра и ранение папы в мае 1981 г. ненадолго смогли отвлечь внимание общественного мнения от захватывающих дух разоблачений деятельности масонов-террористов и заговорщиков, не без основания считавших себя самыми влиятельными людьми всюду, где они имели свои интересы. Внимательное рассмотрение даже малой толики самых чудовищных злоупотреблений и преступлений тех, кто обладает реальной властью на Апеннинах, связей этих лиц с правящей верхушкой США делает обоснованными намеки западной печати на то, что устранение папы-поляка вполне отвечало интересам влиятельнейших сил, которым чужой, новый, энергичный политик Иоанн Павел II попросту мешал, делать деньги и политическую погоду. В Вашингтоне внимательно наблюдают за ожесточенной перманентной сварой власть имущих в Риме, производят нужные коррективы, санкционируют вынесение приговоров всем, кто по их мнению, не особенно эффективен в защите «жизненных интересов» США.

Покушение на папу в Риме и кампании антисоциалистической, антисоветской клеветы на данную тему нужно расценивать как еще один акт «римского уотергейта» — политики дестабилизации внутреннего положения в Италии. Как еще одно очко, записанное в свой актив теми, кто кричит о необходимости «навести порядок» и установить режим «твердой руки», т. е. привести итальянских неофашистов к власти.

«Главный свидетель на 97 допросах дал 114 ложных показаний», — утверждает адвокат одного обвиняемого. Свидетель тоже признается: «Я дал показания, которые не соответствуют действительности. Я сделал это, потому что боялся, что правда покажется недостаточно достоверной». Следователь проявил полное понимание: «Признавшись, что он лгал, свидетель, продемонстрировал намерение оказать содействие выяснению истины».

Журнал «Штерн» (ФРГ), 23 мая 1985 г.

Свидетель, который лжет, чтобы правда стала более убедительной, это Мехмед Али Агджа, который 13 мая 1981 г. стрелял в Риме в папу и тяжело ранил его. 27 мая 1985 г. в Риме открылся второй судебный процесс по делу о покушении на папу римского Иоанна Павла II. На скамье подсудимых оказались один болгарин и двое турок. Еще двух турок и двух болгар судили заочно.

«Я действовал один. Я хотел убить крестоносца, воюющего против ислама», — заявил Агджа после того, как был арестован на месте преступления. Два месяца спустя римский суд приговорил 23-летнего Агджу к пожизненному тюремному заключению как «страдающего паранойей одиночку, который совершил преступление единолично». В то время закулисная сторона дела суд не интересовала. Таково было желание западных спецслужб, стремившихся получить передышку для разработки нового варианта сценария масштабной провокации против социалистических стран в духе «холодной войны». Ведь загодя приготовленный вариант покушения на Иоанна Павла II в Риме предусматривал уничтожение террориста Агджи его сообщниками сразу после убийства папы римского. И папа и его убийца чудом остались живы.

В итальянских тюрьмах и кабинетах многочисленных западных спецслужб в течение многих лет длится грязный торг между обработанным свидетелем Агджой и его наставниками. Обе стороны, не доверяя друг другу, втягивают в судебное разбирательство десятки новых лиц с целью запутать судей и присяжных, отвлечь внимание общества от того факта, что манипулируемый свидетель Агджа, выдавая своих некоторых действительных сообщников из числа «серых волков» незначительного Ранга и звания, одновременно твердит чудовищную и наглую ложь о своих связях с болгарами. Хотя до сих пор не обнаружено и косвенных улик даже простого знакомства Агджи ни с одним из обвиняемых им болгар. Судебный фарс в Риме, вопреки желанию его вдохновителей, обнажает множество тщательно маскируемых следов грандиозной антисоциалистической антисоветской инсценировки.

Родился Агджа в январе 1958 г. в семье, бедной даже по турецким понятиям. Родители Агджи жили в маленькой хижине в самом обездоленном районе небольшого города Малатиа на высокогорном Анатолийском плато, в 450 км к востоку от Анкары. Бидонвиль называется Езильтепе (Зеленый холм). Название отражает скорее не реальность, а мечту живущих в этой полупустыне — в пригороде всего один родник. Домишки здесь неказисты, белая солончаковая земля родит плохо. Мужчины обрабатывают поля примитивными орудиями, часто подаются на заработки в большие города или работают на близлежащей допотопной угольной шахте. Работал на этой шахте и отец Мехмеда Али. Он умер, оставив троих детей, — старшему из которых, Мехмеду Али, было 8 лет. Вдова получала скромную пенсию. Восточная Анатолия — крайне пестрый с национальной и религиозной точки зрения край. Здесь мусульмане-шииты, к которым относилась и семья Агджи, составляют меньшинство, проживающее в окружении суннитов-курдов и христиан-армян. «Али Агджа вырос в обстановке вековой вражды к курдам, армянам и католикам», — пишет в своей книге итальянский журналист Луиджи Кавалло.

Мехмед Али Агджа окончил начальную школу и был определен как сирота в местный лицей. Он подрабатывал, продавая вразнос колодезную воду пассажирам на железнодорожном вокзале. Одноклассники помнят Агджу как необычайно драчливого, неуравновешенного молодого человека, отличавшегося средними успехами в учебе и ярко выраженным фанатизмом националистической направленности. На высохшей земле Анатолии зрели преждевременные горькие плоды. Учителя Агджи характеризуют его как замкнутого и надменного юношу. Когда его одноклассники делились своими планами на будущее, он заявил, что не станет «учителем-рабом». Агджа писал на стенах лозунги типа «Смерть армянам!» и «Долой коммунизм!».

Агджа уже с детства попал под влияние ультраправой молодежной организации, регулярно подкармливающей таких, как он, — «перспективных», голодных и злых подростков. Таким путем вербовали свои кадры неофашистские группировки, объединенные вокруг Алпарслана Тюркеша и его партии национального действия (ПНД). Эта неофашистская, расистская и пантюркистско-туранистская партия была создана отставным полковником Тюркешем и его сторонниками, которые в 1965 г. сумели захватить руководство республиканско-крестьянской национальной партией. Тюркеш был избран на пост председателя этой партии. На внеочередном съезде, состоявшемся в 1969 г., она была переименована в партию национального действия и Тюркеш был. переизбран ее лидером. В то время партию представлял один депутат, в 1973 г. — уже три, а в 1977-м — 16 депутатов парламента. Таким образом, партия национального действия в результате слияния с различными правыми экстремистскими и профашистскими течениями и группировками превратилась в четвертую по силе партию страны.

Готовя «молодую смену», Тюркеш возлагал большие надежды на организованные им летние «оздоровительные» лагеря для мальчиков из малоимущих слоев. Там занимались их идеологической обработкой и физической подготовкой, особое внимание уделяя каратэ и дзюдо. Помимо легальной партии Тюркеш руководил и ее подпольными полувоенными соединениями: «бригадой турецкого мщения», «армией освобождения турок от рабства» и др. Они вербовали себе сторонников в школах, университетах, среди молодых рабочих и в мелкобуржуазных слоях, добывали преступными способами деньги, организовывали акты политического террора. Тюркеш создал гвардию из хорошо вооруженных, обученных и преданных своему «фюреру» подпольных отрядов молодежи — «серых волков». Это название он заимствовал из древней легенды о предках турок — тюркских племенах, покинувших Среднюю Азию. Спасаясь от голода, они кочевали за стаей серых волков, продвигаясь все дальше на Запад, к Босфору и Дарданеллам, к богатому Средиземноморью. Объясняя римскому судье-следователю И. Мартелле, что представляют собой «серые волки», турецкий политолог Угур Мумджу сравнил их с чернорубашечниками. Агджа признал, что был членом одной из этих вооруженных групп, в которой насчитывалось около 50 человек. И не без гордости говорил иной раз, что был самым известным террористом среди «серых волков».