Озбей часто запутывался в своих ответах, заявлял, что он не помнит каких-то вещей и что все о покушении знает только из разговоров с Агджой и Челиком.
Из телефонного разговора с Оралом Челиком Озбей понял, что он был связан с похищением Эммануэлы Орланди. Челик сказал ему, что Орланди жива и здорова.
На послеобеденном заседании стало ясно, почему некоторые круги, непосредственно связанные с клеветнической версией о «болгарском следе», так рассчитывали на Ялчына Озбея и рекламировали его показания в Бохуме.
Этот же самый Озбей, который примерно год назад, 22 августа 1984 г. в передаче по первой программе западногерманского телевидения «Монитор» категорически заявил: «То, что Агджа и Орал Челик действовали по поручению болгарских секретных служб не имеет ничего общего с истиной», сейчас сделал требуемый от него поворот. Ссылаясь на какие-то утверждения Челика и Акифа-Кадема два месяца спустя после покушения, Озбей рассказал версию о «болгарском следе», хотя и в порядке, обратном измышлениям Агджи. Согласно услышанному им рассказу, на сей раз не «болгары сделали заказ на покушение на папу, а Агджа, Челик и Кадем сообщили «болгарским секретным службам», что они намереваются организовать покушение на папу. Болгарские власти «не поверили им, но установили тесные связи с ними».
Показания «свидетеля Озбея не будут и не могут иметь того значения, какое придавала им печать, — заявил Адольфо Ларусса, адвокат Сергея Антонова. — Это свидетель, чьи версии изобилуют противоречиями, в Бохуме он давал ответы, противоречившие не только тому, что он утверждал перед судьей Мартеллой, но и тому, что он говорил накануне судье Сантиапики и прокурору Марини». Слова Ларуссы — часть опубликованного в болгарской газете «Труд» 18 сентября 1985 г. интервью итальянских защитников троих болгар, обвиняемых на процессе в Риме. Интервью было взято во время визита адвокатов в Болгарию для консультаций с их болгарскими коллегами в канун возобновления процесса. Ларусса, также бывший в Бохуме; указывал, что печать интерпретировала по-своему слова прокурора о допросах Озбея. «Сейчас я уже не связан тайной следствия и могу сказать, что этот свидетель не имеет столь большого значения, какое хотел придать ему прокурор», — отметил итальянский адвокат.
Останавливаясь на подготовленном защитой документе по поводу активности прокурора Марини во время каникул, Ларусса сказал: «Если прокурор совершает действия, имеющие целью установить важные для процесса факты, и эти следственные действия совершаются за пределами зала заседаний, без гарантий, предоставляемых судебным следствием, без присутствия защиты, то они, по нашему мнению, не могут быть использованы. На это мы бы хотели обратить внимание компетентных органов». И добавил: «Разве эта активность прокурора
Марини не является лишним доказательством того, что обвинительное заключение судьи-следователя Мартеллы полностью скомпрометировано?»
А вот мнение и другого защитника Антонова — профессора Джузеппе Консоло: «Действия прокурора показывают, что это дело очень нелегкое для обвинения. После неудач которые потерпело обвинение в первой фазе судебного следствия, поездки прокурора туда и сюда показывают, что он разыскивает других, «младших Агджей», которые подтвердили бы «болгарский след». Эти поездки — доказательство того, что делается все возможное для поддержания обвинения против болгар. Еще с самого начала мы говорили, что кто-то снабжал Агджу информацией для создания «болгарского следа» в покушении. Но хотя мы ясно отдаем себе отчет в том, что этот процесс — политическая акция, наша задача — доказать невиновность болгар с юридической точки зрения. Наша задача — юридически доказать невиновность человека, находящегося в тюрьме. Естественно, большой победой, которую мы надеемся завоевать, будет возвращение бумеранга к тем, кто по политическим соображениям организовал этот ложный «болгарский след».
Подобного мнения придерживался и Манфредо Росси, защитник других двух обвиняемых болгар — Айвазова и Василева: «С политической точки зрения этот процесс — пистолет, нацеленный против восточных стран. И он используется в соответствии с развитием международных отношений. Мы не исключаем возможности, если международное положение ухудшится, известных опасных изменений этого процесса».
Судебный процесс в «Форо Италико» широко комментировался средствами массовой информации Запада как процесс по «делу Антонова», или же процесс по так называемому «болгарскому следу». Конкретным поводом для этого послужили клеветнические заявления террориста Агджи, будто бы «болгарские спецслужбы подготовили покушение», а самому ему обещали вознаграждение в размере трех миллионов западногерманских марок. Заявления Агджи, арест болгарского гражданина Сергея Антонова в Риме послужили сигналом к началу исключительно масштабной антиболгарской кампании — кампании, развязанной против мира реального социализма. Тщательный анализ фактов, выявленных по ходу судебного процесса в Риме, показывает, что так называемое болгарское участие в покушении — есть не что иное, как результат предварительно задуманной политико-пропагандистской махинации, главная цель которой — оклеветать Болгарию и другие социалистические страны, навесить им ярлык «экспортеров терроризма». Сам собой напрашивается логичный вопрос: так кто же сфабриковал «болгарский след»? Заседания в зале «Форо Италико», дополнительные обстоятельства, вскрытые вне рамок данного судебного процесса, и, не в последнюю очередь, заявления самого Агджи выявили три канала, непосредственно ведущих к истокам обвинения, выдвинутого против болгар Антонова, Айвазова и Василева.
Агджа, нажавший на курок на площади Св. Петра, — всего лишь орудие в руках истинных авторов так называемого «болгарского следа». Исполнитель покушения на папу (согласно итальянским законам это деяние приравнивается к покушению на главу государства) в 1981 г. был осужден на пожизненное заключение. Тогда всю вину за покушение он взял на себя и назвался «террористом-одиночкой». В мае 1982 г. находящийся в тюрьме уже почти двенадцать месяцев Агджа неожиданно обратился к итальянским следственным органам с заявлением, суть которого сводилась к тому, что он-де хотел бы помочь правосудию и рассказать «всю правду» по поводу покушения на папу Иоанна Павла II. Тогда-то Агджа и заявил, что в подготовке покушения участовали болгары Антонов, Айвазов и Василев, которые представились ему под вымышленными именами Байрамич, Сотир Петров и Сотир Колев. Двумя недавно принятыми в Италии законами (в 1979 г. и 1982 г.) предусматриваются значительные облегчения (большое сокращение срока вынесенных или же предстоящих приговоров) тем преступникам, которые решат содействовать правосудию. Очевидно, эти законы (наверное, тут не обошлось и без угроз) заставили Агджу взять так называемый «болгарский след». С одной стороны, он, может быть, польстился на возможность помилования или же значительного сокращения срока — пожизненного заключения — в Италии, с другой же — ему несомненно напомнили, что в случае его экстрадиции в Турцию будет приведен в исполнение приговор (смертная казнь), который вынесен ему еще в 1979 г. за убийство главного редактора газеты «Миллиет», известного турецкого журналиста Абди Ипекчи.
В сущности, свои признания в 1982 г. террорист начал с обвинения своих же сограждан, в основном членов фашистской организации «серые волки». В первую очередь он назвал соучастником Омера Багджы — человека, хранившего в городе Ольтене (Швейцария) оружие для совершения покушения и привезшего его в Италию, чтобы в Милане передать Агдже. Формально с юридической точки зрения это дело должно называться не «делом Антонова», а «делом Багджы», поскольку стекольщик из Ольтена оказался одним из первых, на кого указал Агджа. Кроме него турецкий террорист назвал своего друга детства (тоже родом из Малатии, где вырос и сам Агджа) Орала Челика, коммерсанта Бекира Челенка, лидера федерации турецких идеалистов в Западной Европе Мусу Сердара Челеби. На первом этапе судебного следствия Агджа заявил, что в день покушения на площади Св. Петра кроме него находились еще трое соучастников — Орал Челик, Омер Ай и Седат Сары Кадем. На процессе в Риме стало ясно, что так или иначе с покушением связаны Ялчын Озбей, арестованный в ФРГ, Аслан Самет, арестованный в Голландии (имел при себе «браунинг» девятого калибра из той же партии, которая была закуплена Агджой в Вене у торговца оружием Отто Тинтнера), а также Махмуд Инан, Мехмед Шенер, Абдула Чатлы и еще несколько турок, находившихся в разных странах Западной Европы.
