– Любого из этих людей можно нанять на такую работу? – спросил он.
Журналист отрицательно покачал головой.
– Не знаю, – сказал он. – Я включил в список всех, кто мог бы выполнить подобную работу. А захотят ли они за нее взяться, другой вопрос. Это будет зависеть от масштаба работы, от количества людей, которыми им предстоит командовать. Для более старших существенную роль играет вопрос престижа. Кроме того, дело в том, насколько они нуждаются в работе. Некоторые из старичков в своем роде на покое и прекрасно себя чувствуют.
– Скажите, кто именно, – предложил Эндин.
Журналист нагнулся и провел пальцем по списку.
– Прежде всего, старое поколение. Ламулина вам ни за что не заполучить. Он всегда, по сути дела, проводил в жизнь политику бельгийского правительства. Суровый ветеран, которого боготворили солдаты. Сейчас на пенсии. Другой бельгиец, Черный Джек Шрамм тоже на покое, разводит кур на ферме в Португалии. Из французов – Роже Фольк, пожалуй, самый знаменитый экс-офицер французской армии. Его тоже обожают все, кому доводилось служить под его началом, в Иностранном Легионе и в других местах, остальные считают его настоящим джентльменом. Но нельзя забывать, что он с трудом передвигается после ранений и последний свой контракт завалил, ибо перепоручил своему подчиненному, который испортил дело. Если бы полковник сам за него взялся, этого могло не случиться. Денар был хорош в Конго, но получил весьма серьезное ранение в голову, в Стэнливиле. Сейчас он уже оправился. Французские наемники до сих пор не теряют с ним связь, в надежде на жирный кусок, но ему ни разу не доверили командование операцией после поражения у Дилоло. И не удивительно. Из англосаксов, Майк Хоар на пенсии и полностью удалился от дел. Возможно, его можно было бы соблазнить, посулив миллион фунтов, но даже это сомнительно. Последний раз он предпринял набег на Нигерию, где предложил сделку и той и другой стороне, запросив полмиллиона фунтов. И те и другие ему отказали. Джон Питерс тоже отошел от дел и завел себе фабрику в Сингапуре. Все шестеро заработали неплохие деньги в былые времена, но никто из них не привык к менее масштабным, но технически более сложным миссиям, на которые может возникнуть спрос в наши дни. То ли потому, что не хотят этого, то ли потому, что не могут.
– А остальные пятеро? – спросил Эндин.
– Штайнер был хорош, но подпортился. Пресса до него добралась, а это всегда плохо для наемника. Они начинают верить, что на самом деле такие страшные, как написано в воскресных газетах. Ру сильно расстроился после того, как ему не удалось заполучить командный пост в Стэнливиле, когда Денара ранило. Он претендует на лидерство среди всех французских наемников, но после Букаву его ни разу не брали на работу. Двое последних получше, и тому и другому за тридцать, умные, образованные и достаточно поднаторевшие в боях, чтобы командовать другими наемниками. Кстати, наемники соглашаются только на того командира, которого выбирают сами. Поэтому нанимать плохого наемника для подбора себе помощников бессмысленно, потому что никто не захочет служить под началом человека, который однажды опростоволосился. Вот отчего послужной список очень важен. Люсьен Брен, он же Поль Леруа, мог бы выполнить эту работу. Беда в том, что вы никогда не сможете быть уверены, что он не передает информацию французской разведке, СДЕКЕ. Это для вас важно?
– Да и даже очень, – быстро отреагировал Эндин. – Вы упустили из вида Шредера из Южной Африки. Как его кандидатура? Вы сказали, что он командовал Пятой ротой в Конго?
– Да, – ответил журналист. – В конце, в самом конце. Она, кстати, и развалилась под его командованием. Он первоклассный солдат в пределах своих возможностей. Например, смог бы успешно командовать даже батальоном наемников, если бы только батальон входил в состав бригады с крепким руководством. Он очень хорош в бою, но без изюминки. Почти нет воображения, не тот человек, который смог бы продумать самостоятельную операцию до мельчайших деталей. Ему потребуются в помощь штабные офицеры для осуществления стратегического руководства.
– А Шеннон? Он британец?
– Помесь ирландца с англичанином. Из новичков. Впервые встал во главе отряда только год назад, но проявил себя хорошо. Способен мыслить нестандартно и очень решителен. Может организовать все, вплоть до последней детали.
Эндин поднялся, чтобы уйти.
– Скажите мне одну вещь, – произнес он от двери. – Если бы вы сами… искали подобного человека, которому нужно на месте оценить ситуацию, кого бы вы выбрали?
Журналист собрал разбросанные по столу бумаги.
– Кота Шеннона, – не задумываясь сказал он. – Если бы я этим занимался или планировал такую операцию, я бы выбрал Кота.
– Где он? – спросил Эндин.
Журналист назвал гостиницу и бар в Париже.
– Можете попытать счастье там, – сказал он.
– А если этого человека, Шеннона, не удастся разыскать или по каким-то причинам его кандидатура отклоняется, кто будет вторым по списку?
Журналист на минуту задумался.
– Если исключить Люсьена Брена, тогда единственный, кого наверняка можно нанять и у кого достаточно опыта, это Ру, – сказал он.
– У вас есть его адрес? – спросил Эндин.
Журналист пролистал маленькую записную книжку, достав ее из ящика письменного стола.
– У Ру есть квартира в Париже, – сказал он и продиктовал Эндину адрес.
Через несколько секунд до него долетел стук каблуков Эндина, спускающегося по лестнице. Он снял телефонную трубку и набрал номер.
– Кэрри? Привет, это я. Сегодня вечером идем в ресторан. Куда-нибудь в приличное место. Мне только что заплатили за очерк.
Кот Шеннон медленно и задумчиво брел по улице Бланс в сторону площади Клици. Маленькие кафе по обе стороны улицы уже открылись и зазывалы уговаривали зайти, чтобы увидеть самых красивых девушек Парижа. Сами девицы, которых можно было бы назвать как угодно, только не красавицами, пялились сквозь кружевные занавески на потемневшую улицу. Было чуть больше пяти вечера, середина марта, холодно и ветрено. Погода соответствовала настроению Шеннона.
Он перешел площадь и поплелся по другой стороне улицы к своей гостинице, у которой если и были преимущества, то только не красивый вид из окон номеров на верхнем этаже, потому что они выходили на склон Монмартра. Он размышлял о докторе Дюнуа, к которому ходил на обследование неделей раньше. Бывший парашютист и военный врач, Дюнуа увлекся альпинизмом, принимал участие в двух французских экспедициях на Гималаи и в Анды в качестве врача команды.
После он подписался добровольно на нелегкие путешествия в Африку, по временному контракту, продлеваемому в случае необходимости, как представитель французского Красного Креста. Там он повстречался с наемниками и залатал нескольких из них после боя. Он приобрел известность как врач наемников даже в Париже и зашил множество дырок от пуль, извлек из их тел бесчисленное количество осколков от снарядов. Когда у них возникала проблема со здоровьем или нужно было провериться, они обычно приезжали в его парижскую клинику. Если дела у них были в порядке, деньжата водились, они щедро расплачивались долларами. Если нет, он забывал прислать им счет, что вовсе не характерно для французских врачей.
Шеннон вошел в вестибюль гостиницы и подошел к портье, чтобы забрать ключ от номера. Старик дежурил за стойкой.
– А, месье, вам тут звонил один человек из Лондона. Целый день. Оставил послание.
Старик просунул в окошечко сложенный листок бумаги. Текст был написан корявым старческим почерком, очевидно диктовали по буквам. В записке было всего два слова «Берегись Харриса».
Она была подписана фамилией одного независимого журналиста, которого он знал со времен войн в Африке и который жил в Лондоне.
– К вам еще гость, месье. Он ждет в салоне.
Старик указал рукой в сторону маленькой комнаты, смежной с вестибюлем, и через открытую дверь Шеннон увидел человека примерно одного с ним возраста, одетого в мышиного цвета униформу лондонского бизнесмена, который пристально смотрел на него, сидя в кресле. Ни та легкость, с которой он вскочил на ноги как только Шеннон вошел в салон, ни внушительная ширина плеч не соответствовали облику лондонского бизнесмена. Шеннону доводилось раньше видеть таких людей. Они всегда представляли пожилых и богатых хозяев.
