– Вы имеете в виду Эрвина Валдиса? – спросил Бист.

– Совершенно верно, – Симон кивнул, – Это он сказал мне спрятаться здесь. Правда он сказал, что об этом месте никто не знает. А тут вы.

– Все логично, – Рейнхард уставился на своего компаньона Линга.

– Слишком логично, чтобы быть правдой. – Отмахнулся тот.

В комнату вошел вооруженный человек. Один из тех, что пленили Ди Рэйва.

– Председатель, – обратился он к Лингу, – Мы выяснили, что за человек с ним прилетел. Это ученый из нашей общины. Вы его хорошо знаете. Правда, узнать его теперь очень трудно…

– А ты в курсе, что он сегодня пережил? – резко бросил фразу Симон.

– Что он рассказывает? – спросил Бист.

– Говорит, что этот человек появился примерно через час после того, как их сбили. Говорит, что он спас ему жизнь…

– Очень хитрая уловка, – ухмыльнулся Линг и взглянув на Ди Рэйва произнес, – Вы сбиваете вертолет с беженцами, а затем помогаете одному из выживших, дабы втереться к нам в доверие.

– Ну, что я говорил! – развел руками Симон, после того как боец вышел, – Начерта этот цирк, если мне не верят?

– А ты доказать можешь? – хмыкнул Рейнхард.

– Сейчас ничем. Но с моей помощью, вы можете ни много, ни мало – избавить планету от Зоренсона и произвести революцию.

Союзники переглянулись.

– Это как? – в один голос спросили они.

– Во-первых, у меня есть кое-какой боевой опыт. Я ветеран третей Спейсарской войны. Во-вторых, у Зоренсона находятся два моих робота, с которыми я поддерживаю связь, вернее поддерживал до тех пор, пока ваши молодчики не отобрали у меня телефон. Я могу быть в курсе того, о чем канцлер говорит и что в его дворце происходит. А это, согласитесь многое. Верните мне телефон, доверьтесь мне, и мы перевернем на этой планете все!

'Альтаир' был, по сути, космическим самолетом. Восемьдесят метров в длину и двадцать в ширину. Высота пятнадцать метров. Правда в том месте, где находилась пилотская кабина, он был чуть шире и выше. У двигательного отсека корпус наоборот сужался и был ниже. Имелись два вертикальных хвостовых оперенья и складные крылья.

Новенький звездолет изумрудного цвета своим великолепием не вписывался в разыгрывающуюся в ангаре драму.

– Я не шучу! Я сказал всем руки за голову! – повторил Рональд Ловский, держа ошеломленных курсантов под прицелом бластера.

– Рональд Генрихович! Вы что?! – воскликнула Аня Луноходова.

– Заткнись! Живо все на корабль! И без глупостей! Мне нечего терять! Я все уже потерял!!! Поджарю любого, кто начнет дергаться!!! – в истерике орал Ловский.

Ребята подняли руки, и побрели к 'Альтаиру' то и дело боязливо оборачиваясь.

Курсанты были поражены происходящим и не могли понять, что происходит с техником академии Рональдом Ловским. А техник Ловский был охвачен паническим страхом за то, что он сейчас делал. Однако как завороженный, продолжал целиться бластером зажатом в трясущейся руке, в спины подростков идущих перед ним с поднятыми руками.

Курсанты поднялись по трапу опущенной в носовой части аппарели. Рональд медленно следовал за ними.

У звездолета было два этажа, именуемых палубами. На первой палубе располагался маленький ангар с двумя космическими многофункциональными флайерами. Шлюзовая камера, грузовой отсек, шкаф с ремкоплектами и скафандрами. Далее камеры рециркуляции воздуха и воды, и в кормовой части корабля двигательный отсек. Ловский запер подростков в грузовой камере и поднялся в кабину управления кораблем. Это было просторное и хорошо освещенное помещение с четырьмя креслами перед широкой панелью управления. Большое окно полукругом описывало кабину, давая экипажу хороший обзор. Напротив лобового иллюминатора находилась стена с дверью посередине. У стены было еще по два кресла с правой и левой стороны от входа.

Находящийся в состоянии крайнего возбуждения Ловский сел на капитанское место и откинувшись на спинку, закрыл глаза.

– Ну и что мне теперь делать? – дрожащим голосом пробормотал он.

Рука сама собой в кармане куртки нащупала телефон. Он нажал кнопку, к которой был привязан заветный номер.

– Да, Рональд. – Послышалось в трубке.

– Дэвид! Дэвид я сделал это! – Ловский затрясся в истерике.

– Что вы сделали, любезный? Застрелились? – блондин как всегда язвил.

– Я захватил звездолет, Дэвид! Я сделал это!

В трубке на несколько секунд наступило молчание. Затем Рональд услышал тихо, но злобно произнесенное слово 'баран'.

– Какого черта! Вы о чем думали любезный?!

– Дэвид! Обратной дороги уже нет! Все! Что делать?! Что мне делать, Дэвид?! – Ловский был в отчаянии.

– Где вы сейчас?

– В звездолете!

– Это я понял, черт вас подери! Звездолет где?!

– В ангаре…

– Вы не сможете покинуть Землю. Сами вы едва ли справитесь с управлением… Да вас и не выпустят…

– У меня заложники, Дэвид!

– Что? – блондин был удивлен.

– Я взял в заложники шесть курсантов. Они справятся с управлением. Им скоро летный экзамен сдавать.

– Вот как, – хмыкнул блондин, – Тогда немедленно улетайте с Земли. Заставьте их уйти в гиперпространство прямо на орбите…

– Но это опасно!

– Молчите Рональд! Опаснее будет мешкать! Одна потерянная минута и орбитальный патруль блокирует импульсом управление на вашем корабле!

– А как же вы? Как я без вас улечу?

– За меня, любезный не беспокойтесь. Летите в систему Тау-5, к планете Атлантия. Там я выйду с вами на связь и скажу что делать. Не мешкайте! Убирайтесь с Земли немедленно!

Группа 'Октава' состояла из семи человек. Это было понятно уже из названия. В Титограде помимо жилья для каждого члена группы, имелись еще три конспиративные квартиры для тайных общих собраний. Сейчас в квартире, находящейся на северной окраине города находилось только три человека. Причем двое из них в группу не входили.

Роман Ермак стоял у окна и угрюмо смотрел на уходящее на север, в сторону Олбен-Сити, шоссе. Квартира находилась на одиннадцатом этаже сорокаэтажного здания, и из этого окна открывался неплохой вид.

Жанна сидела на диване, в центре большой комнаты и злым взглядом сверлила Ромин затылок.

Единственный из 'Октавы', кто сейчас присутствовал на конспиративной квартире, это командир группы майор Вдовченков. Он расхаживал по комнате поглядывая то на Жанну, то на Ермака.

– Да Рома, заварил ты кашу, – вздохнул он.

– Кашу заварил не я, – злобно пробормотал Роман.

– Ну, договаривай уже, – усмехнулась Жанна.

– Сейчас скажу! – он резко развернулся и взглянул на нее испепеляющим взглядом, – Каково черта нужен был этот спектакль?! Он и так согласился сотрудничать!

– Потрудись объяснить, – резко ответила она.

– Знаешь, как таких как ты, курсанты в высшей школе КГБ называют?! – Ермак пристально взглянул на девушку.

– Да мне плевать, что могут ляпнуть восемнадцатилетние пубертаты с ночными поллюциями, об агентах женщинах!

– Что-о?! Да только что всех мужчин оскорбила!!!

– А это ничего, что ты перед этим оскорбил всех женщин?!!! – она вскочила с дивана.

– Не всех, а таких как ты!!!

Вдовченков не выдержал и встал между спорившими.

– Прекратите немедленно! Это я как старший по званию говорю! Еще драки тут не хватало!

Роман и Жанна разошлись в разные стороны. Она опять уселась на диван, а он снова подошел к окну.

– Капитан. Глупо пересказывать не имеющие под собой никакой почвы курсантские байки про сексотов. Тем более офицеру. – Обратился майор к Ермаку.

– Но она же сексот, Володя!

– Сексот, значит секретный сотрудник, а не секс с сотней. Уясни это Рома.

– Но она спала с ним!

– Да, – победно улыбнулась Жанна, – И не один раз. А ты ревнуешь что-ли?

– Я не с тобой разговариваю!

– Рома, согласись, ее отношения с твоим другом, это их дело. И уж никак не твое и не мое. Она свободная незамужняя женщина не связанная ни с кем никакими обязательствами и ей решать с кем делить свое ложе. Она это сделала не потому что ей это приказали или таков был план, а потому что и Ди Рэйв и она сами этого хотели. А таких сексотов, о которых ты говорил, просто не существует.