— Кажется, пахнет кофе? Ты что делаешь? — спросил он, взглянув на кухонный стол.

— Готовлю завтрак. Ты любишь вареные яйца?

Джаред обомлел.

— Ты предлагаешь приготовить для меня завтрак?..

Только тут Фейт поняла, что совершила очередную ошибку. Паула ведь не любила, да и не умела готовить, и по реакции Джареда нетрудно было догадаться, что она никогда этого не делала.

— Я могу попытаться, — пробормотала Фейт.

— Нет, спасибо, перекушу где-нибудь по дороге.

— Отлично. — Фейт отвернулась к плите, спасаясь от пытливого взгляда его голубых глаз. Поскорей бы уж он уехал на службу.

— Ну, Паула, скажи мне, как долго ты будешь продолжать эту игру? Ты будешь еще здесь, когда я вернусь?

— Конечно, я не оставлю Ники.

— А тебе незачем об этом беспокоиться, потому что я возьму его с собой.

— Что? — пораженная, Фейт повернулась к нему, забыв о завтраке.

— Я что, непонятно объяснил? — спросил он, начиная сердиться. — Я сказал, что Ники поедет со мной. Не думаешь же ты, что я после твоего исчезновения буду настолько глуп, что оставлю сына с тобой?

Фейт глубоко вздохнула. Если сказать, что она была удивлена — значит, ничего не сказать.

— Ты, видимо, шутишь, — выдавила она из себя.

— Какие уж тут шутки! Мы оба знаем, что, как только я уеду, ты возьмешь Ники и снова сбежишь.

Фейт промолчала в ответ. Возразить было нечего.

Воцарившееся молчание прервал звонок телефона. Джаред взял трубку.

— Алло. Да, Салли, это я. Что случилось? — Какое-то время он внимательно слушал, выражение его лица стало озабоченным. — Да, ты права, я забыл об этой встрече, — проговорил он, сдерживая раздражение, — но ты не отменяй ее. Я потратил месяцы на ее организацию. — Он посмотрел на часы. — Если я выеду прямо сейчас, то буду на месте вовремя. Спасибо, что напомнила мне, Салли. Увидимся в офисе.

Джаред положил трубку и подошел к столу.

— Сколько потребуется времени, чтобы собрать вещи Ники? — спросил он, открывая дипломат.

Фейт с удивлением смотрела на него.

— Так ты все же собираешься брать Ники с собой?

— А у меня что, есть выбор? — поинтересовался Джаред, проверяя, все ли документы на месте.

— Да, есть. Оставь Ники со мной. Зачем будить его сейчас и везти неизвестно куда? — возразила Фейт.

— Ты, наверное, шутишь? — с иронией в голосе произнес он. — Ты бесследно исчезла за несколько дней до рождения ребенка и ждешь, что я поверю тебе на этот раз? Даже не надейся.

Фейт попытал ась сохранить спокойствие, хотя внутри у нее все кипело.

— Я прежде всего беспокоюсь о малыше, — тихо произнесла она, — не надо нарушать его режим. Ники еще такой маленький! К тому же, как ты намереваешься одновременно вести переговоры и заботиться о нем? Я сомневаюсь, что твоим клиентам захочется слушать детский плач, — добавила она в завершение.

Джаред заколебался. Что ни говори, но она, конечно же, права. Во всех пособиях по воспитанию детей написано, как важно соблюдение режима для малыша, особенно в первые месяцы жизни. Присутствие Ники на встрече с клиентами только усугубит положение, тем более в таком деле, когда решается вопрос о праве на опеку над двухлетним ребенком.

— Я обещаю, что я и Ники будем здесь, когда ты вернешься.

Джаред внимательно посмотрел на нее. Можно ли ей верить?

— Мы не убежим, я обещаю, — повторила Фейт, твердо.

— Хорошо, — согласился Джаред. — Я позвоню, как только появлюсь в офисе, затем буду звонить каждый час. Тебе лучше быть здесь.

Фейт почувствовала угрозу в его голосе.

— Я буду здесь, — повторила она тихо.

Джаред взял дипломат и вышел. Фейт услышала звук открывающейся двери гаража, затем раздался шум работающего двигателя машины.

Фейт налила себе кофе. Снова и снова перебирала в памяти утренний разговор с Джаредом. Понятно, почему он не верит Пауле.

Но что заставило сестру так поступить? — думала Фейт. Ответа она не находила. Она вспомнила тот момент, когда Джаред возник там, в Сан-Франциско. Теперь понятна и объяснима его реакция — ведь именно тогда он впервые увидел сына.

Но почему Паула уехала? Вновь и вновь Фейт задавала себе этот вопрос. Видимо, это каким-то образом связано с ее карьерой. Другое объяснение придумать трудно.

Однажды, будучи еще подростком, Паула взяла кредитную карточку мамы и купила билет на самолет до Нью-Йорка. Двое суток родители не знали о ней ничего. Потом она позвонила и рассказала про шоу на Бродвее и о том, как долго ждала своего кумира, чтобы получить автограф.

Фейт встряхнула головой. Они с сестрой редко понимали друг друга.

Зазвонил телефон. Она поставила остывший кофе и сняла телефонную трубку.

— Алло, — ответила она.

— Что так долго? — Джаред буквально кричал.

— Ничего. Я же ответила, не так ли? — спросила она, раздраженная его тоном.

— Откуда мне знать! Может быть, Ники уже лежит в коляске, а ты собрала вещи и улетаешь ближайшим рейсом, — продолжил он.

— Я обещала, Джаред, ты помнишь? Я всегда выполняю свои обещания, — проговорила Фейт, стараясь успокоиться.

Помолчав немного, Джаред буркнул:

— Я позвоню через полчаса, — и повесил трубку.

Фейт медленно поднялась, поставила чашку в мойку и пошла в детскую.

Малыш мирно спал. Она присела на стоящее рядом кресло.

Слезы подступили к глазам. Память вернула ее к тем дням, когда она точно так же много времени проводила у кроватки своей дочери. Фейт никогда не раскаивалась в своем решении забрать дочку из роддома. Кормила ее, переодевала и дарила ей всю свою любовь. А после смерти Эрики остались только бесконечное горе и отчаяние.

Фейт смахнула навернувшиеся слезы и на цыпочках вышла из комнаты. Затем подошла к спальне Джареда.

Убедив себя, что нет ничего постыдного в том, что она войдет туда и что только желание узнать больше об этом человеке движет ею, Фейт открыла дверь.

Первое, что она увидела, была огромных размеров кровать, которая занимала половину комнаты. У окна стоял письменный стол с компьютером. У двери располагался большой старомодный гардероб с зеркалом.

Комната была прибрана, кровать аккуратно заправлена.

Нежно-голубое покрывало и шторы были подобраны в тон цвету обоев. На полу лежал красивый шерстяной палас и маленькие плетеные коврики разных цветов, гармонирующие со всей обстановкой. На ночном столике мерно тикали часы. Над кроватью висела картина, с изображением морского побережья. Красивая, уютная комната. Здесь царил какой-то особый дух.

Резкий телефонный звонок отвлек ее внимание. Должно быть, это опять Джаред, решила она.

— Алло, — подняла Фейт трубку.

— Я просто проверяю, — раздался голос Джареда.

— Я все еще здесь, — ответила Фейт.

— Продолжай в том же духе, — сказал он и повесил трубку.

В детской раздался плач Ники, и Фейт поспешила к нему. Войдя в комнату, она прежде всего завела музыкальную шкатулку, висящую над кроваткой, и полились звуки колыбельной.

Затем Фейт решила искупать мальчика. Она наполнила маленькую ванночку теплой водой и поставила ее на пеленальный столик. Раздев малыша, осторожно опустила его в воду, наблюдая за реакцией Ники. Затем стала поливать на тельце водой, приговаривая ласковые слова. Искупав малютку, вынула его из воды и, завернув в полотенце, положила в кроватку. Потом попыталась найти что-нибудь из вещей для него.

Интересно, кто устраивал детскую и покупал вещи ребенку? Скорее всего, Джаред, решила Фейт, на Паулу это не похоже.

Она надела на Ники нежно-голубые ползунки и кофточку и, положив его обратно в кроватку, спустилась вниз.

Опять зазвонил телефон, и Фейт без лишних предисловий ответила:

— Я здесь.

— Что-что?

— Извините, я думала… — оборвала она себя на полуслове.

— Паула, ты вернулась? Как хорошо, — радостно сказала женщина на другом конце провода.

— Ну, вообще-то да.