Наступило время достать Огненную Птицу из кармана. Что произойдет после этого, Сойер не знал, но выбора у него не было: в любой момент он мог рухнуть в сверкающую поверхность Источника, и ему никогда больше не придется принимать решений.

Рука его нащупала Огненную Птицу. И тут он обнаружил, что он ничего не может. Какая-то сила, которой он не мог сопротивляться, сковала его члены, сделала беспомощным. Его вращение по орбите вокруг Источника возобновилось. Мозг его был ясен, но он не мог двинуть ни один мускулом, не мог даже шевельнуть пальцем.

— Альпер, — позвал он в отчаянии, — прибавь немного. Только, прошу, не перестарайся!

Глухие раскаты грома в мозгу становились все громче, как будто на Сойера надвигался нагруженный железнодорожный состав. Вот грохот стал уже непереносимым…

— Хватит! — крикнул Сойер. — Оставь так!

Где-то внизу, совсем рядом, раздался другой грохот, как от страшного взрыва. Ангелы, неотрывно следившие за дуэлью, одновременно повернули головы в направлении взрыва, который раздался в стенах Замка.

Да, что-то взорвалось в самом Замке.

Послышался второй взрыв, а вслед за ним — грохот рушащихся стен, звон стекла. Взрывы раздавались совсем рядом. Все Изверы вскочили на ноги, встревоженно переглядываясь. Что могло прервать священную Церемонию? В последний раз Сойер увидел сонм богов, стоящих в пустоте.

Но вот в золотом небе возникла трещина, на пол посыпались стекла. Стены Вселенной трещали, рушились, и через пролом в огромный стеклянный Холл хлынула толпа дикарей. Они неслись по стеклянному полу — прямо к ангелам.

Некоторое время Изверы были в остолбенении. Невероятность происходящего потрясла их. Тысячелетиями они были уверены в покорности всего мира, и теперь не могли поверить в то, что стены их Замка разрушены, что святая святых подверглась нападению, и змееподобные дикари ворвались в зал, потрясая длинными сверкающими ножами и издавая жуткий утробный вой.

Это было для них подобно кошмару, который парализовал их волю.

Но вот Богиня выкрикнула приказ, и Изверы ожили. Беспредельное отвращение отразилось на лицах богов, когда они в шелесте ледяных мантий двинулись вперед на орду Селли. Отвращение к себе подобным, подумал Сойер, вспомнив золотистую кровь, стекавшую из раны Богини, и каплю золотистой жидкости, повисшую на кончике ножа, которым он ударил в грудь дикаря.

Неуязвимая раса вступила в бой с другой неуязвимой расой. Сойер видел маски на затылках Изверов, которые безразлично смотрели на Сойера, на Источник, на обеих соперниц. Они смотрели так, как будто все это было уже в прошлом и теперь не представляло для них никакого интереса. Но вот Богиня вскрикнула еще раз, и из рядов Изверов послышались крики торжества. Все руки взметнулись вверх, как бы выражая неописуемую радость.

Теперь над их головами покачивались маски, те самые, что столь безразлично смотрели в прошлое. Однако они уже не были безразличными — они смотрели в будущее. Маски все еще улыбались бледными змеевидными губами, но улыбки их были устрашающими, а из глаз излучались двойные зеленые лучи — огненные мечи.

Сойер увидел, как мечи ударили первого Селли, уже протянувшего свои извивающиеся руки, чтобы схватить первого Извера. Двойной луч пронзил толстую, закрытую чешуей грудь у самого основания шеи. Сойер увидел, как луч прошел сквозь его тело, словно луч света сквозь тьму.

Огромное змееподобное существо покачнулось. Мгновение сверкающие глаза излучали тот же зеленый свирепый свет, что и глаза маски. Затем дикарь издал дикий вой и рухнул прямо на Извера. Золотистая кровь хлестала из его раны.

Извер тщетно пытался оттолкнуть от себя дикаря. Селли не был еще мертв. Он обхватил своими извивающимися руками корпус Извера и тянулся к маске, глаза которой сейчас смотрели в потолок. Два смертельных врага схватились в жестокой схватке, исполняя танец смерти на стеклянном полу. Кровь Селли уже образовала лужу возле их ног, и эта лужа все увеличивалась. Сойер увидел, что лужа достигла края стеклянной поверхности и теперь падает золотым туманом в пустоту…

Прозрачный круглый помост, на котором стояли троны, плавал в пустоте, поддерживаемый стеклянными колоннами.

Селли и Извер, обхватив друг друга, упали вниз. Вместе с ними упала и маска, пронизывая пустоту зелеными лучами своих глаз.

Это падение пробудило Сойера. Он вспомнил об опасности, которая грозила ему самому, и начал яростно бороться с поразившим его параличом. Он хорошо знал, что маски Изверов тратят много энергии и что вскоре источник потребует новых жертв, чтобы пополнить свои угасающие силы.

Сойер полностью сосредоточился на громовых ударах в своем мозгу и изо всех сил постарался шевельнуть рукой. Это ему удалось — рука еле заметно шевельнулась.

Его снова тряхнуло. Он открыл глаза, и перед ним открылось поле битвы между двумя расами, столь похожими и непохожими друг на друга. Они были как бы одной расой, особи которой были пропущены через разные искажающие фильтры.

Но размышлять над этой проблемой Сойеру было некогда. Пламя в Источнике начало угасать, наступало истощение энергии. Вокруг Сойера летали шестигранные ячейки с жертвами. Они дождем сыпались в Источник. И с каждым падением из него выплескивался язык пламени. Сойер, стиснув зубы, прохрипел:

— Альпер, добавь еще! — и приготовился стойко встретить спасительные мучительные удары грома.

Он понял, что этот акт самоуничтожения жертв был добровольным. Ядро притягивало к себе электроны, но и сами электроны тянулись к ядру. И если сопротивляться этому взаимному тяготению, то можно спастись… Вероятно, начальный гипноз был неотъемлемой частью всех церемоний. И пока Сойер может сопротивляться, пока его разум ясен, его ячейка будет висеть над поверхностью Источника… Но колдовской танец теней в Источнике был настолько завораживающим, что долго противиться ему было невозможно…

Сойер из всех сил стал подтягивать руку к карману, где находилась Огненная Птица. Удастся ли ему это? Сойер не уверен в этом. Он взглянул вниз на поле битвы. Змееподобные Селли гнулись, как колосья под ударами зеленых лучей Изверов. На стеклянном полу стояли лужи золотистой крови. С края платформы по двое, по трое падали вниз Селли и Изверы. Они летели, крича, обхватив друг друга мощными руками.

Сойер вдруг понял, почему это место называется Холл Миров. Кольцо тронов, окружавших Источник, символизировало разделение мира на Хомад и Нижний Мир.

Сойер все еще боролся. И вот пальцы его рук нащупали карман. Он не был уверен, что Огненная Птица спасет его. Но и терять ему было нечего. Если он не сделает ничего, то погибнет в Источнике, притяжение которого все усиливалось. Он знал, что не должен смотреть в Источник, не должен думать о нем. Однако Сойер всем своим существом, всеми костями, нервами, мозгом чувствовал, что его тянет туда, в этот колдовской танец. Все атомы его тела рвались туда, вниз…

Вокруг него валились в Источник жертвы, пополняющие угасающую энергию. Но вот Сойер увидел внизу Нете, которая не обращала никакого внимания на битву. Резким движением маски она наносила удар Богине, которая, забыв о поединке, следила за битвой Изверов с Селли.

Нете нанесла удар по здоровой руке Богини, в которой она держала свое оружие. Другая рука беспомощно висела, кровь стекала по кончикам пальцев и падала на стеклянный пол. Богиня развернулась, чтобы отразить удар одноглазой маски, но не успела…

Ячейку Сойера снова встряхнуло, и он повис над бурлящей поверхностью Источника. Раскаты грома в его мозгу были невыносимы, еще немного и он потеряет сознание. Сойер больше не просил Альпера усилить действие передатчика. Он чувствовал, как все атомы его тела откликаются на предательский зов Источника, нервы его принимали то, что отвергал мозг, плоть стремилась к Источнику, хотя воля и разум препятствовали этому. И жизнь, и смерть одновременно присутствовали в его сознании, в его существе…

Пока жив, он должен действовать. Неимоверным усилием воли он заставил руку подчиниться. Закрыв глаза, с трудом преодолевая раскаты грома в мозгу, он коснулся пальцами Огненной Птицы.