После этого Г’Тоно вернулся к прерванной беседе. Он продолжал развивать полюбившуюся ему тему о благоприятных для ниджэнов моментах в нынешнем положении.

— В конце концов силки, не имея власти над пространством, обречены на прозябание в окрестностях Земли и могут передвигаться в Космосе самыми примитивными способами с ограниченной скоростью. Допускаю, что где-то через три недели по земному исчислению к моей планете причалит их звездный корабль и что я, если меня пригласят, смогу на какое-то время посетить их. Откровенно говоря, что могут они со мной сделать? Что они вообще могут заметить? Ведь ниджэн обладает способностью появляться и исчезать в ничтожнейшую долю секунды…

Внезапно он, явно ошеломленный, смолк.

Н’Ята телепатически поинтересовалась:

“Что случилось?”

“Я…” — порывался выдавить из себя Г’Тоно.

Но на большее его не хватило. Неожиданное головокружение переросло во всепожирающее смятение разума. Он с грохотом свалился с трона на мраморный пол, покатился по нему и наконец в безжизненной позе замер.

Ниджэны солгали. Это обстоятельство привлекло самое пристальное внимание Семпа.

Спешно проведенная проверка тысяч документов показала, что Посредники ни при каких обстоятельствах не могли быть преобразованными ниджэнами.

Не верилось, что противник мог подставить кого-то из своих под контратаку такого уровня. Но факты были налицо: они допустили этот роковой промах.

Семп доложил свои соображения Чарли Бэкстеру. Тот согласился с ним:

— Вы правы, Нэт. Ложь — это полный крах для того, кто к ней прибегнул в мире, в котором существа наделены подвластными им потоками энергии, как это характерно для силки. Порождая Ложь, создают ситуацию дихотомии[1] при двух исключающих друг друга началах. Поэтому когда в чей-то разум внедрена дихотомия, то создается такое смятение, которое рассудок не выдерживает. В схватке с ниджэнами возникла слишком притягательная возможность, чтобы оставить ее без внимания.

Излагая созревший у него в этой связи план Бэкстеру, Семп заметил:

— Придется послать меня туда на звездолете. Иначе мне не добраться.

— Не кажется ли вам, что метод, который вы собираетесь применить против этого ниджэна, может заставить его вернуться? — засомневался Бэкстер.

— Нет. Но бдительность ослаблять не следует. Меня же наверняка захватят.

— Но у вас уйдет целых три недели на то, чтобы добраться до него на корабле, — упорствовал Посредник.

— В конечном счете неизвестно, — не сдавался Семп, — получится ли у меня что-нибудь или нет. Я пока просто надеюсь добраться до автора этой лжи. Но само по себе это еще не решает проблемы. Надо подготовиться также и к тому, чтобы сурово наказать и того, кто ему помогает. Если удастся развязать нужную реакцию, то она пойдет как цепная и закончится раньше, чем кто-либо сообразит, в чем тут дело.

— Но теперь им известно, что такое логика уровней, — поспешил выдвинуть новый аргумент Бэкстер. — Они смогут пустить ее в ход против вас, как это вы делаете против них. Об этом вы подумали?

Учитывая, что никакой защиты от логики уровней не было, Семп не стал затруднять себя размышлениями на эту тему. Просто не стоило заниматься этим… Он преобразовался в ниджэна и сделал мысленный посыл в адрес Бэкстера.

“Очень прошу вспомнить о том мгновении, когда вам пришло послание насчет того, что Посредники якобы на самом деле являются ниджэнами”.

Таким опытным в своем деле мастерам, как Семп и Бэкстер, понадобилось не более минуты, чтобы определить конфигурацию поступившей тогда волны и разобраться в тонкостях наложения, сделанного ниджэном на телепатическую волну Посредников. Теперь они в свою очередь умело препарировали этот уже готовый канал связи. Они наложили на несущую, модулированную самими ниджэнами, двести семьдесят восемь дихотомий, известных человечеству как наиболее сложные и запутанные со времен появления языка.

“Правильно — неправильно… плохо — хорошо… справедливо — несправедливо…” Если все это безумие живой мозг получит для размышления впервые и разом за несколько секунд, он просто не выдержит и впадет в полное замешательство.

В ключевых местах этой цепочки дихотомии Семп расположил гипнотические приказы, призванные воздействовать на рассудок ниджэна в момент его смятения в двух направлениях. Первое: обеспечить Семпу возможность пользоваться его способностью мгновенного перемещения в пространстве. Второе: настроиться на глубокое восприятие в своем мозгу базисной логики уровней силки.

В соответствии с этими тут же отправленными Г’Тоно гипнотическими приказами Семп моментально оказался на границе приатмосферного слоя планеты ниджэна. Спускаясь свободно на ее поверхность, Семп увидел громадный город, расположенный на берегу вольно раскинувшегося океана.

Он выбрал для посадки пустынный океанский пляж. Грохот накатывавшихся валов и стойкий запах воды на какое-то время словно околдовали его. Стряхнув очарование, Семп направился к городу. В пригороде он смело вошел в одно из причудливых зданий. Внутри находились три существа, сильно смахивавших на осьминогов. Он отчетливо различал их, но сами эти создания воспринимали его как одного из своих сородичей, поскольку Семп соответствующим образом задействовал их галлюцинаторные механизмы. Силки внимательно вчитался в мысли трех осьминожек, затем направился в ближайшую улочку, залез на крышу дома и принялся наблюдать за жителями планеты, проходившими внизу.

Лишь убедившись, что они не представляли для него никакой опасности и, более того, вообще были неспособны отстоять себя, Семп приступил к реализации второй фазы своего плана.

Спустя несколько минут он вступил в контакт с рядом основных членов правительства, заставив их под гипнозом увидеть себя в виде человека, и в упор мысленно задал каждому вопрос:

“Где находится то, что вы можете предать?”

Создания отшатнулись от него, поскольку не поняли значения его вопроса. Они единодушно утверждали, что на планете нет никого, кто был бы способен изменить.

Ответ в известной мере позабавил Семпа. Он означал, что, как он и подозревал, в этом мире существовал только один цикл предательства. И предателем был шеф — ниджэн.

Он мысленно послал им еще один вопрос:

“Всегда ли планета называлась Ниджа?”

Им было известно и другое ее название. Когда-то, много тысяч лет назад, еще до установления единого языка, ее величали “Тела”, что означало “Приют отважных”. Слово “ниджа” переводилось иначе: “Убежище непорочных”.

Было очевидно, что для настоящих ниджэнов название имело другой смысл.

“Все ясно”, — суммировал Семп.

Ему и на самом деле было понятно все. Поэтому он задал последний вопрос:

“Где я могу встретить того, кто требует абсолютной чистоты и непорочности?”

“О! Его можно видеть только с разрешения полиции!”.

“А разве могло быть иначе?” — с иронией подумал Семп.

В любом случае заданное время кончалось и приближался момент, когда Г’Тоно должен был пробудиться от своего мысленного ступора. В связи с этим Семп на телепатической волне Посредников выстрелил посыл:

“Говорит силки, который встречался с вами после того, как был убит его товарищ. Кстати, я по-прежнему уверен, что это преступление совершено вами. Насколько я понимаю, эта планета наглядно иллюстрирует высказанный вами тогда тезис о том, что ниджэны не имеют родины в общепринятом смысле этого слова. ВСЕ планеты, занятые ниджэнами, составляют вашу систему, не так ли?”

Вместе с этим посланием он направил в мозг Г’Тоно приказ о начале развертывания в нем цикла логики уровней. После чего снова обратился к фокусной точке, отстоящей от его месторасположения примерно на пятьсот километров.

“Лучше переговорить со мной сейчас, чем тогда, когда будет слишком поздно”.

Спустя несколько мгновений Семп почувствовал нечто необычное в своей системе трансформации.