Эти линии, которые Семп модулировал сейчас по своему усмотрению, начали взаимодействовать с гибкими металлическими пластинами, вшитыми в ткань его одежды, и удержали его. В итоге он оказался в подвешенном состоянии в нескольких футах от земли.

С этого наблюдательного пункта было удобно следить за развитием событий.

Он сразу же понял, что имеет дело с поразительным по своей природе феноменом.

В центре появившегося гравитационного поля он обнаружил микроскопическую группу молекул. Фантастическим во всем этом был тот факт, что гравитация — суть постоянная величина, зависящая только от массы и квадрата расстояния.

А Семп уже подсчитал, что это воздействовавшее на него возникшее гравитационное тяготение в три раза превышало земную норму над уровнем моря. То есть… согласно всем физическим законам столь удивительно малый по размерам комок частиц должен был обладать массой, в три раза превышавшей массу Земли!.. Что, естественно, было делом невозможным.

Насколько мог судить Семп, речь не шла о системе крупных молекул, и та не была радиоактивна.

Он уже готовился прекратить изучение этого феномена и заняться своим собственным положением, как заметил, что возникшее гравитационное поле имело еще одно совершенно невероятное свойство.

Его действие распространялось только на органическую материю. Оно совершенно не сказывалось на окружавших его земляных стенах и — что довело его изумление до предела — оно не влияло на тело женщины.

Эта грависила воздействовала лишь на одно органическое тело — его собственное!

Единственный объект, единственное человеческое существо — Нэт Семп — подвергся ее влиянию.

И тогда он вспомнил, что и в случае с А-Бремом его тело не реагировало на тягу, умыкнувшую того с Земли. Он чувствовал в тот момент наличие какого-то поля, но только в той мере, в какой проходившие через его голову силовые линии были затронуты им. Даже тогда, когда он трансформировался в силки и пустился в погоню за своим “вторым я” в атмосферу, феномен строго сохранял все те же характеристики.

Значит, то, что происходило в данный момент, было предназначено исключительно ему самому. Теперь он обладал персональным гравитационным полем и ничтожной группой молекул, которая его “знала”.

В то время как подобные мысли беспокойно метались в его сознании, Семп, повернув голову, взглянул на женщину.

Он ничуть не удивился тому, что увидел.

Поскольку его внимание было вынужденно отвлечено возникшим суперполем, тот контроль, который он осуществлял над ее мозговыми центрами, ослаб. Женщина задвигалась и начала приходить в себя.

Она села, огляделась и увидела его.

Тотчас же по-спортивному легко вскочила на ноги. Было очевидно, что женщина ничего не помнит из того, что произошло за время, пока она находилась в бессознательном состоянии, и ничуть не догадывается о том, что выдала Семпу самые сокровенные секреты. Доказательством этого служила появившаяся на ее лице улыбка.

— Вот видите, — сказала она, — я же вас предупреждала о том, что произойдет. Ну что ж, до свидания!

Видно было, что она находится в отличном настроении. Женщина повернулась, углубилась в грот и вскоре скрылась за левым поворотом.

После ее ухода Семп вновь сосредоточил все свое внимание на необычном гравитационном поле. Он подумал, что оно обязательно вскоре исчезнет или рассеется и что тогда он обретет свободу. Семп был глубоко убежден в том, что в его распоряжении, видимо, всего несколько минут, чтобы изучить этот феномен и раскрыть его природу.

“Если бы только я смог принять форму силки, то решить эту проблему не составило бы труда”, — подумал он с горечью.

Но Семп не решался попробовать сделать это в сложившейся ситуации.

Было невозможно одновременно и трансформироваться, и поддерживать свою безопасность.

Силки имели одну, так сказать, “слабинку”: во время перехода из одной формы в другую они становились крайне уязвимыми.

Учитывая это, он впервые после расставания вступил в телепатический контакт с Джоанн. Он рассказал ей о своем незавидном положении, передал ей все сведения, которые ему удалось выяснить, и закончил разговор словами:

“Думаю, что смогу продержаться весь день и узнать, что же из всего этого выйдет. Тем не менее считаю желательным присутствие рядом другого силки, чтобы противостоять любым неожиданностям”.

“Я попрошу Чарли Бэкстера связаться с тобой”, — пообещала она обеспокоенным тоном.

Джоанн позвонила Бэкстеру и телепатически передавала содержание состоявшегося разговора мужу.

Бэкстер проявил удивительную заинтересованность в сведениях, полученных Семпом о внеземных силки. Он считал, что гравитационное поле — это какая-то новая форма использования энергии, но проявил сдержанность в отношении того, чтобы выслать ему на помощь кого-нибудь из силки.

— Давайте трезво смотреть на вещи, Джоанн, — сказал он. — В прошлом году ваш муж узнал нечто такое, что в случае, если это станет достоянием других силки, хрупкое равновесие, в котором сейчас удается удерживать совместную с силки цивилизацию, будет поставлено под удар. Нэт прекрасно понимает нашу обеспокоенность на этот счет. Так что сообщите ему, что я вышлю машину, которая обеспечит его защиту на период трансформации в силки.

По мнению Семпа, еще более опасным для будущих отношений людей с силки являлся сам факт появления этих, дотоле никому не известных, силки. Но он поостерегся сообщить об этом Джоанне.

Бэкстер в завершение разговора подчеркнул, что для направления машины понадобится некоторое время, и в этой связи просил Семпа не терять присутствия духа.

Когда Бэкстер положил трубку, Джоанн телепатически выпалила своему мужу:

“Во всей этой авантюре есть один момент, который облегчает мне душу”.

“Что ты подразумеваешь под этим?”

“Если все женщины силки в облике человека в такой же мере лишены очарования, как эта Б-Росс, мне беспокоиться нечего”.

Прошел час, другой, потом… десять.

Снаружи, должно быть, уже наступили сумерки, солнце давно зашло, а звезды, как обычно, сверкали своими тонкими лучиками.

Машина от Чарли Бэкстера прибыла, затем укатила обратно. Семп, чувствуя теперь себя в безопасности в своем обличье силки, не покидал своего поста поблизости от самого замечательного энергополя, которое когда-либо существовало в Солнечной системе. И самым удивительным в нем было то, что оно не проявляло никаких признаков ослабления своей колоссальной гравитационной мощи. Семп надеялся, что благодаря сверхчувствительной сенсорике силки ему удастся обнаружить линии подпитывания поля из внешнего источника.

Но ничего подобного не существовало, не было ни малейших признаков этого. Вся энергия исходила из этой, единственной в своем роде, ничтожно малой группы молекул — и больше ниоткуда.

Минуты шли одна за другой, часы — за часами. Бдение продолжалось, и у него было предостаточно времени, чтобы оценить все значение той проблемы, с которой теперь должен столкнуться каждый земной силки: необходимость принять решение в отношении космических сородичей.

Наступило утро.

Вскоре после восхода солнца снаружи гравиполе проявило склонность к самостоятельности. Оно переместилось вдоль коридора, втягиваясь в глубину грота. Семп плыл в воздухе вслед за ним, сознательно слегка поддаваясь исходящему от того гравитационному притяжению. Но держался настороже, хотя и сгорал от любопытства, надеясь узнать о нем побольше.

Грот внезапно перешел в давно заброшенную глубокую сточную канаву. Цемент в ней потрескался. Стены были исполосованы бесчисленными глубокими щелями. Но этот участок, казалось, был знаком преследуемой Нэтом группе молекул, так как скорость ее возросла. Внезапно под ними появилась вода, причем не стоячая, а вся в завихрениях и покрытая рябью. “Сюда явно доходит прилив”, — сделал вывод Семп.

Вода поднималась все выше, и вскоре они на всем ходу, не уменьшая скорости, нырнули в нее. Постепенно мутная вода светлела. В конце концов они достигли освещенных солнцем вод ущелья в каких-нибудь тридцати метрах от океана.