— Мы сняли две концовки, вам выбирать.

— Слава Богу.

— В другой концовке Ванесса уговаривает его остаться, он соглашается, и мы продолжаем, как есть, — ему становилось все труднее говорить. — Вас соберут завтра. Срочное заседание. Могу я на тебя рассчитывать?

— Я приду.

Думаю, он разглядел предательство у меня в глазах.

— Я просто зашел предупредить тебя.

Он не хуже меня понимал, что, стоит ему уйти, я начну обрабатывать остальных. Но оба мы не знали, чем это обернется. Хуже некуда.

Первый мой звонок — Ларри, потому что он не новичок в подобных группах, и я рассчитывала, что он поможет мне провернуть все в пользу Билли.

— Посмотри правде в глаза, — сказал Ларри, — тебе он, может, и нравится, но он лысеет.

— Парик! И все будет в порядке!

Затем я позвонила Карле.

— Билли? Он для меня прошлое. Честно говоря, давно пора, — сказала она. — Посмотри правде в глаза, Билли вышел в тираж, но у Хэла ноги еще ходят. Он говорил с тобой о своем сценарии? — И тут я поняла, что не единственная, с кем беседовал Хэл.

Вот почему у меня на сердце такая тяжесть, пока я возношусь на вершину. И хотя сейчас я одета по самые уши, и волосы у меня теперь само совершенство, в лифте никто на меня не смотрел. У всех глаза пустые и бегают.

Когда ко мне подошли с электродами, я отмахнулась.

— Все подстроено, — сказала я. — Не трудитесь.

Еще два часа, и все было кончено. Костюмы Хьюго Босс и Армани зажгли свет и теперь представляют этого черноволосого амбала Сайруса, который влюбится в Ванессу, едва Билли уедет… Кажется, все единогласны в том, что он уедет. Кроме меня, понятно.

— ЭКГ сказало: все, ребята. Пора попрощаться с Билли Мэтсоном,

— говорят костюмы, — и поздороваться с новым сокрушителем сердец. Да здравствуют «Признания» и Сайрус!

Странно, когда он выходит из кабины и проходит между нами, он чуть дольше лижется с Карлой… Вот стерва!

— Стерва, — говорю я Хэлу. — А я ее подругой считала.

Он вздыхает глубоко и облегченно, как человек, который знает, что сохранил работу.

— Мне очень жаль, — говорит он и в доказательство, что мы по-прежнему друзья, пытается взять меня за руку, но я не даюсь: — Могу я потом пригласить тебя выпить кофе? — спрашивает он.

— После того, что ты сделал с Билли? — Я выглядываю из-за него, дожидаясь, чтобы Билли вышел из кабины и мы обнялись.

— Мария, да опомнись же, это всего лишь ТВ.

— Это моя жизнь!

— Это только телевизионный сериал, а он только актер. — Хэл оглядывается, потому что Билли выходит из кабины. — Верно, Билли?

И Билли, мой Билли кивает.

— Вот именно, черт дери, и этому актеру пора убираться.

Я простираю руки к Билли:

— Милый, не сдавайся…

Билли проходит мимо, будто даже не видит. Он говорит Хэлу:

— Я покончил с этим дохлым сериалом. И отправляюсь на побережье. Ты слышал, меня приглашают в «Смертельное оружие-8»? Мне светит номинация: лучший поддерживающий актер, верно? — Голос у него такой счастливый, что я понимаю: он просто старается из последних сил.

Поддерживающий, поддерживающий… Я знаю, его сердце разрывается, и я кидаюсь к нему, распахивая объятия.

— Билли, ты звезда!

И Билли, моя любовь, отмахивается от меня, как от мухи, которая мешает беседе:

— Мэл Гибсон — коп, а я его помощник, — говорит он Хэлу. — Из старика уже песок сыплется, так что только вопрос времени, когда главная роль будет моей. И послушай, надеюсь, ты про меня не забудешь, если они одобрят твой сценарий.

Его сердце разрывается, и мое тоже. Я дотягиваюсь до него.

— Билли, не надо!

— Извините, — говорит он и отдирает меня, будто что-то, налипшее на его рубашку.

— Не уезжай! — Ничего не могу с собой поделать: начинаю на высоте плеч, соскальзываю ниже и ниже, умоляя: — Билли, я еду с тобой.

Он оборачивается к Хэлу, который с мукой смотрит на происходящее, и небрежно спрашивает:

— Это кто?

— Ты не знаешь?

— Вроде бы нет.

И все это время я думаю… ну, неважно, что я думаю, горе слишком глубоко и слишком нестерпимо.

— Это Мария. Мария из фокусной группы. Она твоя…

— Самая большая поклонница, можешь не договаривать. Спасибо, Мэри, но мне и правда пора. — Он отдирает меня, и, как ни унизительно, я лужей растекаюсь у его ног. — Ну, бывай, — говорит он Хэлу. — Как-нибудь свожу тебя выпить в «Шато Мармон».

И Билли уже нет. Совсем.

Но Хэл еще тут.

— Как ты? Ничего?

Я не могу говорить, я просто жду, чтобы он ушел. Я хочу свернуться в кресле клубочком и оставаться так, пока меня не выметут вон, но место в глубине моего плеча, где спрятан чип, нагревается, жжет и снова звенит новостью откуда-то, и я начинаю думать, что не все потеряно. Я забираю чек и спускаюсь в лифте. Выйдя наружу, сбрасываю свою телевизионную курточку и бейсболку «Признаний» и засовываю их в мусорный бак, прежде чем перейти Бродвей, сесть в метро и отправиться домой: у меня остается мало времени до четырех, когда начинаются «Признания».

Я в таком напряжении смотрела варианты концовок, что как-то даже не заметила этого парня, Сайруса, которым заменяют моего Билли. Идут первые кадры. Он брюнет и атлетичнее, чем мне казалось.

— Сайрус, — произношу я вслух, примериваясь. — Сайрус. Ты здесь новый, верно? — и мое плечо начинает звенеть. Магия продолжается.

Детка? Это ты, любимая?.. Детка?

ВИДЕОДРОМ

ВСТРЕЧАЙТЕ КОРОЛЯ

О «Властелине Колец» Питера Джексона написано немало, и журнал «Если» не раз обращался к первым двум фильмам. После появления на наших экранах завершающей части саги редакция решила не выступать с традиционным материалом критика, а передать слово нашим писателям-фантастам. Просим учесть, что это самый первый отклик — что называется, по горячим следам.

Сергей ЛУКЬЯНЕНКО:

Третий фильм «Властелина Колец» я ждал с определенными опасениями. Если первый при всех его достоинствах был все-таки неспешен (как и полагается началу саги), если второй был удивительно гармоничен при всей насыщенности событиями, то завершению предстояло стать решающим испытанием киноэпоса на прочность. Перед Джексоном стояла задача, с одной стороны, воплотить грандиозную финальную битву Добра и Зла, а с другой — обеспечить плавный выход из эпоса, соответствующий книге Толкина. Удержать зрителя в зале полчаса после того, как все бои отгремели и все положенные по смете спецэффекты закончились, дело почти невозможное. Но Джексон с ним справился.

Единственное, что не может не огорчать — «провисшая» в прокатной версии линия Сарумана (у человека, не читавшего книгу, может даже возникнуть ощущение, что злобного чародея нарочно оставили «на развод»). Теперь придется ждать режиссерской версии, чтобы оценить фильм во всей его полноте.

И все же Джексон, бесспорно, создал величайший фантастический фильм и, возможно, величайший киноэпос. Создал бережно, любовно, с уважением и к книге, и к ее поклонникам. Только представить: десятичасовой (или даже более — в режиссерской версии) эпос! И уже хочется, выделив для этого специальный день, усесться с утра перед экраном телевизора — и вновь увидеть историю путешествия Хранителей, от Шира и до Ородруина.