— Обещаю, что привезу тебя домой до девяти. Сегодня ведь не выходной, — сказал Бретт.

Тогда почему бы и нет? У нее есть отличная возможность проверить свою недавно приобретенную невосприимчивость к чарам Бретта и скорее определиться с ответом на предложение Гарта.

За ужином к ним присоединилась Люпита. Разговор вертелся вокруг Кончиты и мальчиков. Их звали Рауль и Роберто. Бретт не попросил Керри потанцевать, и она была ему за это благодарна.

По дороге домой Бретт неожиданно свернул не туда. Керри сразу насторожилась:

— Куда мы едем? Ты обещал, что в девять я буду дома.

— Успокойся. Мы не сильно опоздаем. Я хочу, чтобы ты кое с кем встретилась. Можешь называть ее моей еще одной возлюбленной. Разве тебе не интересно посмотреть на соперницу?

Несколько мгновений Керри не могла вымолвить ни слова. Она знала, что Бретт наглый и самоуверенный, но это уж слишком!

— Эй, Керри Кинкайд, из твоих глаз сыпятся искры. Ты что, ревнуешь? — У него был такой довольный голос, что Керри захотелось его ударить.

— Я не ревную, — прошипела она. — Если тебе так хочется знать, я просто не думала, что у тебя настолько плохие манеры.

Он рассмеялся:

— Кто знает, не возьмешь ли ты свои слова обратно через несколько минут?

Справа от дороги появились огни. Много огней. С этого момента Керри не нужно было объяснять, куда они направляются. Они ехали в аэропорт.

Бретт резко повернул машину.

— Ну вот, мы приехали. Сейчас ты увидишь любовь всей моей жизни. Четырехместную двухмоторную «цессну». Малышку в голубом и кремовом. Она всегда делает, как я велю, и мы никогда не ругаемся. С такой соперницей трудно тягаться, верно, Керри?

Он припарковал машину и заглушил двигатель.

Ладони Керри стали влажными и холодными. Вверху, над головой, проревел взлетающий реактивный самолет. Звук реактивного двигателя звучал и звучал, и пришел кошмар — пришел наяву, не дожидаясь, пока Керри заснет.

— Бретт! Мне нужно уйти отсюда. — У нее начали стучать зубы.

Он взял ее за обе руки. Его голос был тверд и спокоен.

— Нет, детка. Тебе нужно встретить свой страх лицом к лицу и побороть его. Ты будешь не одна. Я помогу тебе.

— Нет… — Это был стон ужаса.

Он улыбнулся:

— Да! Тебя когда-нибудь целовали на высоте шесть тысяч футов? Именно там мы сегодня окажемся. Я обниму тебя, скажу, как сильно я тебя люблю, и буду целовать до тех пор, пока твои глупые страхи не растворятся в небесной синеве.

Керри вывернулась из его хватки и распахнула дверь машины. Прежде чем Бретт успел сообразить, что произошло, она уже бежала прочь, сквозь темноту. От страха у нее на ногах будто выросли крылья.

Он догнал ее у самого края взлетно-посадочной полосы.

— Керри, стой! Остановись! Вот сумасшедшая. Еще и дура к тому же. Хочешь погибнуть?

Он потащил ее назад от полосы, в безопасность. Керри старалась вырваться из его рук.

— От… пусти, — простонала она.

Бретт только усилил хватку. Он понял, что у нее истерика, и знал, к чему это может привести.

— Хватит. Я отвезу тебя домой.

По-прежнему держа ее за руку, он довел ее до машины.

Посадив Керри в машину и увезя подальше от аэропорта, Бретт виновато сказал:

— Я рискнул. Ничего не вышло. Прости, принцесса. У меня есть только одно оправдание: я не имел представления, как глубоко та катастрофа повлияла на твою психику.

Она хотела ответить, но словно онемела. Он стал говорить дальше, тщательно подбирая слова:

— Кажется, я все делал не так с той самой минуты, как мы встретились. Наш первый поцелуй… теперь это… Керри, это неправильно. Я имею в виду, наши отношения. Тебе не нужен такой мужчина, как я. Тебе нужен тот, кто не будет давить, требовать невозможного и намеренно причинять тебе боль.

Керри наконец удалось заговорить. Может быть, это его слова освободили ее.

— И тебе нужна девушка, которая ничего не будет требовать от тебя. Тебе нужна подружка, Бретт. Не спутница. Девушка, чей взгляд на мир отличается от твоего, тебе не подходит. Ты был прав, когда говорил, что у тебя слишком высокие требования.

У него выступили желваки на скулах.

— Итак, каждый из нас сказал то, что думал. Теперь все ясно. Но мне хотелось бы думать, что мы можем остаться друзьями.

— Почему бы и нет? — деревянным голосом сказала Керри. — Мы же цивилизованные люди.

— Это упрощает ситуацию, — не совсем уверенно сказал Бретт и искоса взглянул на Керри. Ее неожиданное ледяное спокойствие беспокоило его не меньше, чем недавняя истерика.

Остаток пути они проехали молча. Возле дома Керри Бретт предпринял последнюю попытку быть галантным.

— Было бы здорово, если бы все могло как-то разрешиться, принцесса. Видишь ли, я по-прежнему люблю тебя.

Она резко отвернулась от него. «Только бы он не взял меня за руку».

— Прощай, Бретт.

Он оказался у нее на дороге.

— «До свидания» звучит лучше.

— А «прощай» — правдивее.

Она аккуратно обошла его и закрыла за собой дверь.

Джина сидела на диване и зашивала лопнувшую по шву форму.

— Вы с Бреттом интереснее, чем шоу в телевизоре. Не соскучишься. — Тут она заметила пепельное лицо Керри и растрепанные волосы. — Подруга, может, тебе нужно чье-нибудь плечо, чтобы выплакаться?

— Я больше плакать не собираюсь, — твердо сказала Керри. — С Бреттом у меня все кончено.

Она пошла в кухню и воткнула в розетку кофеварку. О причинах разрыва она расскажет Джине потом. Когда будет не так больно.

— Так мне тебя поздравлять или приносить соболезнования? — спросила Джина.

Она пришла в кухню следом за Керри.

Керри посмотрела на свои руки и отметила, что они еще дрожат.

«Не лги хоть самой себе», — подумала Керри и честно ответила:

— Попробуй и то и другое.

Джина рассмеялась — не без горечи в голосе.

— У нас теперь есть нечто общее. Мы обе бывшие подружки Бретта. Может, нам стоит организовать клуб. Уверена, народ в него толпами повалит. «Девчонки Бретта». Как тебе название? Или так: «Доктору мы не понравились».

Керри решилась задать вопрос, который занимал ее уже долгое время:

— А почему ты рассталась с Бреттом? Или, может быть, ты не хочешь об этом говорить?

— Ты же меня знаешь! Ничего особенного не случилось. Он начал думать, что я больше интересуюсь его деньгами, чем его мускулами. И знаешь что? Так и было! А… кстати, Гарт звонил. Он очень расстроился, когда я сказала ему, что тебя нет дома.

Гарт. Керри попыталась сосредоточиться на нем. Вызвать его образ: сияющие карие глаза, серебристые волосы, спокойный голос. Она вспомнила то чувство уверенности, которое исходило от его рук. Его обещание сделать ее счастливой.

Теплое, спокойное чувство наполнило ее сердце, вымывая из него боль. Если бы в этот момент вошел Гарт, она пошла бы за ним на край света. Она прошептала:

— Держи меня, Гарт. Ты нужен мне. Я хочу быть с тобой. Хочу попытаться.

В последующие недели Керри сосредоточилась на том, чтобы быть исключительно девушкой Гарта. Прошло немного времени, и Хартфорд признал ее за таковую. К ней стали ревновать медсестры, имевшие хоть малейшую надежду, что доктор Гамильтон ими интересуется или может заинтересоваться, а одинокие интерны и резиденты не без сожаления перестали расценивать ее как возможный объект для ухаживаний.

Однако если это и беспокоило Бретта, который теперь снова встречался с Евой, то он не показывал виду. Он вел себя дружелюбно и безразлично. Можно было подумать, что их короткий, горько-сладкий роман только приснился Керри. Мысль об этом причиняла ей боль. Джина была права. Бретт не собирался жениться на ней.

После того как прошла обида на Бретта, Керри обнаружила, что ей все больше нравится общество Гарта. Из этого она сделала вывод, что любовь, которая растет постепенно и медленно, живет гораздо дольше, чем та, что приходит неожиданно.

Прошел сентябрь, потом октябрь. Жизнь Керри стала однообразной и предсказуемой, но ее это устраивало как нельзя лучше. Гарт звонил ей каждый вечер ровно в восемь часов, если только в больнице не случалось чего-нибудь непредвиденного. По средам он навещал Керри дома — и каждую среду Джина радовала их гастрономическими изысками. К ним обычно присоединялся Джо, и вчетвером они составляли неплохое общество. После ужина они обычно разговаривали и пили кофе. По выходным Гарт и Керри встречались вне дома: ужин в ресторане, потом кино, театр или танцы.