Поражение аланов от вторгшихся в их землю дикарей было неминуемо. Тем не менее, к чести первых, они бились до конца. Лишь часть сарматских народов покорилась пришельцам и далее воевала в составе орды гуннов. Большинство же предпочло уйти из родных степей, сначала в земли современной Молдовы, затем в Подунавье, а далее они окажутся на просторах Франции, Италии, Испании и даже в Африке. Но об этом чуть позже.

Кроме того, некоторые аланские племена сумели укрыться от гуннов в крепостях Черноморского побережья Кавказа. Дикие кочевники тогда еще не умели брать штурмом каменные бастионы и вынуждены были оставить врагов в покое. Эти засевшие в горах и предгорных укреплениях аланы и стали предками нынешних осетин.

Гунны же, сокрушив сарматов Северного Причерноморья и присоединив к себе некоторых из них, тут же обрушились на готское царство, не ожидавшее удара с этой стороны.

Держава восточных германцев переживала глубокий застой, растрачивая силы на мелкие конфликты с покоренными ранее народами. Престарелый царь Германарих, разменявший к тому времени вторую сотню лет, покоритель множества племен, пытаясь наказать вождя неких росомонов за измену, приказал зверски убить его жену Сунильду. Ее привязали к степным лошадям и разорвали на части. Братья последней Сар и Аммий, улучив момент, набросились на царя готов, и один из них успел ударить царя в бок своим мечом. Отважных мстителей на месте убила охрана, но Германарих от раны так и не оправился.

Больной, дряхлый старик не мог твердо держать в руках царство предков, и готы фактически раскололись на две части. Те из них, кто жил между Днепром и Доном, остались верны престарелому вождю, западные же, обитавшие между Днепром и Днестром, избрали себе предводителя из другого царственного рода — Балтов, что значит «отважных»^{96}.

Однако «отважные» Балты (их подданных стали называть везеготами, или вестготами — западными готами), как только на горизонте показались гунны, тотчас ретировались на берега Днестра. Остготы пробовали драться. Но что может пеший копьеносец против конного лучника?

Как пишет Прокопий Кесарийский: «Гунны, внезапно напав на живших на этих равнинах готов, многих из них перебили, остальных же обратили в бегство. Те, которые могли бежать от них, снявшись с этих мест с детьми и женами, покинули отеческие пределы»^{164}. Не перенеся тяжести поражения, царь остготов Германарих свел счеты с жизнью. Было ему при этом 110 лет.

Восточную Европу заполонили орды пришельцев, чья дикость и свирепость поразили современников. «Этот неукротимый народ, пылающий неудержимой страстью к похищению чужой собственности, двигался вперед среди грабежей и резни соседей», — писал о гуннах Аммиан Марцеллин^{7}. «Весь Восток задрожал при внезапно разнесшихся вестях» о том, что «от крайних пределов Меотиды вырвались рои гуннов, которые, летая туда и сюда на быстрых конях, все наполнили резней и ужасом», — отметил Евсей Иероним в 389 году^{127}.

Разбитые остготы отступили к Днестру, где в лесах пытались укрепиться их западные собратья во главе с королем Атанарихом. Высланный на разведку отряд везеготов гунны обошли стороной и, форсировав Днестр, всей силой обрушились на лагерь германцев. В ужасе бежали готы к Дунаю и в слезах стали умолять римлян переправить их на другой берег, обещая принять христианство, быть друзьями и союзниками на вечные времена. Только бы спастись от этого бедствия — гуннов. Это и был пресловутый 376 год — начальная дата Великого переселения народов.

Низкорослые и темнокожие кочевники своим нападением на Готское царство вызвали к жизни огромную миграционную волну германских и сарматских племен, прокатившуюся по всей Европе от Азовского моря до Гибралтарского пролива, сокрушившую, в конце концов, Западно-Римскую империю — Гесперию, как ее тогда называли, заставившую капитулировать Вечный город, основанный легендарным Ромулом. Подобно тому, как некогда германцы вынудили кельтов бежать в Северную Италию и даже Малую Азию, гунны в IV веке обрекли на скитания потомков тех блондинов, что некогда под натиском моря вышли из лесов Скандинавии, Балтии и Германики. Изменилось только направление движения: не с севера на юг, а с востока на запад, спасаясь от жестоких агрессоров, перемещались вандалы, везеготы, аланы и множество других народов-изгнанников, судорожно пытаясь в течение всего столетия закрепиться на землях Апеннинского или Пиренейского полуостровов или даже на побережье Северной Африки.

А что же в это время делали те, кто вошел в историю в качестве «сотрясателей Вселенной», то есть гунны? Как ни странно, достаточно мирно обитали на берегах Черного и Азовского морей, правда, неуклонно при этом раздвигая границы своего и без того обширного царства. Когда дунайские земли покинули вандалы и аланы, туда тотчас хлынули гуннские орды, превратив эту выгодную в стратегическом плане область в плацдарм, с которого они угрожали и Западной Римской империи — Гесперии, и Восточной — Византии. Гуннские цари контролировали огромную территорию Центральной и Восточной Европы, от Венгрии до Северного Кавказа. В Дакии жили подвластные им германцы-гепиды, на Днепре — оставшиеся на родине остготы, в глухих лесах Вислы, Днестра и Днепра скрывались славяне и анты.

Правда, за мир и спокойствие своих границ римляне должны были платить гуннам дань, причем началось это еще со времен первого известного истории гуннского царя Баламбера. В среднем эти поборы составляли около 100 килограммов золота ежегодно. Для спасения престижа державы византийские императоры признавали гуннских вождей как бы своими полководцами, и деньги перечислялись на «содержание войска». Что не мешало этим «полководцам» нападать на пограничные территории Византийской империи и разорять их, в первую очередь Фракию и Мезию. В своем движении с берегов Азовского моря на запад гунны, очевидно, увлекли за собой немало родственных им народов, ранее неизвестных европейцам. Хроники сообщали о каких-то акацирах (акатирах), сарагурах (соросгах), савирах и прочих «скифских племенах». Все они в той или иной степени подчинялись гуннам, но иногда пытались «взбрыкнуть» и проявить самостоятельность.

Так, Приск Понтийский пишет о войне гуннов с акацирами, после которой гуннский царь назначил своего старшего сына вождем этого племени^{74}. Воевали гунны и с сарагурами, жившими, как полагают ученые, на Северном Кавказе.

Похоже, приведя в движение Великую степь, гунны порой оказывались не в состоянии полностью проконтролировать все кочевые племена на столь огромном пространстве. При этом самих гуннов было не так уж много. Кстати, историки по-разному исчисляют воинов этого племени, называя цифры от 25 до 500 тысяч всадников. Должно быть, истина где-то посередине.

Естественно, что, оказавшись среди множества других народов Восточной Европы, большинство из которых были на тот момент куда более цивилизованными по сравнению со своими победителями, гунны не могли остаться неизменными, постоянно впитывали культурные достижения своего окружения.

Но как же жили эти владыки половины Мира?

К сожалению, археологические раскопки почти ничего не прибавили к нашим знаниям об образе жизни этого племени. Поселения гуннов не найдены, их погребения разбросаны на огромной территории, причем в хаотичном порядке, большинство могил не имеет насыпных курганов сверху и обнаружены совершенно случайно. Их нелегко отличить от захоронений прочих кочевников. Долгое время ученые считали гуннскими погребения с деформированными черепами. Но затем выяснилось, что принадлежат они, в большинстве случаев, сарматам, а некоторые, возможно, даже готам, оказавшимся в Крыму. В настоящее время главными отличительными признаками гуннского погребения считаются украшения полихромного стиля. Но, честно говоря, предметы, выполненные в этой технике, встречаются у народов, применявших разные похоронные обряды: как обычное трупоположение, так и кремацию. Поэтому точно определить, какие могильники принадлежат правящему гуннскому племени, археологи не берутся до сих пор^{110}.