– И все-таки, сударыня, скажите. Элизабет вздохнула.

– Ваши слова важны для меня, – медленно проговорил он. – Понимаете... Дело в том... Элизабет, не могли бы мы заключить перемирие? Дни моего отца сочтены. Давайте же не будем волновать его.

Несмотря на возмущение, которое вызывал в ней горец, Элизабет в этот момент испытала к нему сочувствие, потому что увидела страдание в его глазах.

– Вы несправедливы ко мне, сударь. Я привязалась к вашему отцу. И вам не стоит опасаться, что я скажу или сделаю что-нибудь такое, что может повредить ему и усугубить его недуг.

Еще несколько секунд они стояли не двигаясь, Роберт, казалось, смотрел прямо в душу Элизабет. Во взгляде девушки Керкленд увидел боль. Значит, она сказала правду. Молодой человек медленно разжал руки и открыл дверь. Будущие супруги вошли в комнату умирающего.

После посещения лорда Керквуда Элизабет вернулась в свою комнату. Девушка решила немедленно уехать из Эшкерка.

Роберт Керкленд был слишком груб с ней. Выходить замуж за мужлана девушка не хотела.

А в лорда Керквуда словно вдохнули вторую жизнь – так он был рад возвращению сына. Элизабет показалось, что состояние графа немного улучшилось. «Значит, – подумала она, – если я смогу уехать отсюда на несколько дней, пока Роберт не вернется к Грэхему, свадьбу можно будет отложить».

Она не решалась сообщить о своих намерениях Анне. Кузина, сраженная наповал Дэвидом Керклендом, конечно же, попытается убедить ее остаться. Или, что еще хуже, все расскажет Дэвиду. Поэтому – как ни была ей неприятна необходимость что-то скрывать от Анны – Элизабет решила, что другого выхода у нее нет.

Но куда же ей поехать?

Будь Элизабет в родных краях, нашлось бы десяток мест, где она могла бы остановиться. Но здесь, в Хайленде, у нее нет ни единого человека, к которому можно обратиться за помощью. За исключением Тимза. Но мальчик предан своему господину. Он обязательно выдаст ее. И вдруг Элизабет осенило – она вспомнила, что Уолтер Кэмпбелл часто приезжает в замок своего дяди, Инней, находящийся рядом с фортом Линнхай. Если бы она смогла добраться туда, она была бы в полной безопасности.

Девушка подошла к столу и набросала записку Анне, сообщая, куда она направляется. Потом нашла свой плащ и открыла дверь.

Окинув взглядом холл и убедившись, что он пуст, Элизабет бесшумно спустилась вниз. Она прокралась через большой зал мимо библиотеки. Там горел свет. Очевидно, либо Роберт, либо Дэвид еще не легли. Беглянка выскользнула за дверь, не замеченная никем из обитателей замка.

Элизабет понимала, что самым трудным будет добыть лошадь. Если в конюшне кто-то есть, ее планы рухнут. Она пересекла двор и вошла в конюшню.

Уилл, главный конюх, был занят уборкой в стойлах. Девушка спряталась за бочкой, решив дожидаться, пока он не управится с работой; но чем дольше она будет ждать, тем больше будет опасность, что в конюшне появится еще кто-нибудь.

Ее худшие опасения оправдались: пришел сам Роберт Керкленд.

– Оседлай Шэлира, Уилл, – приказал Роберт. – Что-то мне не по себе сегодня. Решил немного проехаться.

– Хорошо, сэр Роберт. – Конюх направился к стойлу, в котором стоял гнедой жеребец Роберта.

– А как там старый-то лэрд, сэр Роберт? – спросил он, седлая коня.

– Боюсь, что мы скоро его потеряем, Уилл, – грустно ответил Роберт, и на мгновение Элизабет стало жалко этого надменного болвана.

– Печальный то будет день для нашего клана, когда старый лэрд помрет. Хороший он человек, сэр Роберт.

Роберт похлопал конюха по плечу:

– Спасибо, Уилл. Ты хорошо служил ему.

«У моего нареченного такая осанка, что даже в темноте поймешь, что это лорд, – подумала Элизабет. – Сейчас он похож на волшебника. Темный. Мрачный. И душа у него, наверное, такая же».

Девушка терпеливо ждала, когда Роберт уедет. Хорошо, что он решил прокатиться. Теперь ей не составит труда взять лошадь.

Спустя несколько минут после его отъезда Бет вышла из своего укрытия.

– Добрый вечер, Уилл. Хочу прокатиться. Ты не оседлаешь мою кобылку Шебу?

Главный конюх удивленно глянул на нее, и Элизабет одарила его двусмысленной улыбкой.

– А сэр Роберт уже уехал?

«Угу! – подумал Уилл. – Видать, молодой лорд и его леди собрались вдвоем поехать в лесок! Уж этот мне сэр Роберт. Ни одна красотка не устоит перед ним. Даже такая распрекрасная, как эта вот леди Элизабет».

Еще через несколько минут Элизабет, не скрываясь, выехала через боковые ворота, благословляя Роберта Керкленда за единственный добрый поступок, который он, вероятно, совершил за всю свою жизнь.

Девушка пустила кобылку галопом, чтобы скорее отъехать как можно дальше от Эшкерка. Кобылка бежала ровно и легко. После своего приезда в замок Элизабет часто ездила на ней и хорошо знала ее повадки. Оказавшись на безопасном расстоянии, всадница перешла на рысь и продолжала свой путь, радуясь, что все идет гладко. Темноты она никогда не боялась, поэтому ничто не пугало ее во время пути по узкой черной дороге.

Прошло несколько часов. Не успела Элизабет поздравить себя с успешным бегством, как вдруг Шеба захромала. Было слишком темно, и девушка не могла выяснить, что же случилось с лошадью. Она знала одно: это несчастное происшествие не способствует осуществлению ее планов. Бет ласково похлопала кобылку по шее.

– Прости меня, старушка. Надеюсь, ничего серьезного с тобой не случилось.

И девушка пошла по дороге, ведя хромающую лошадь в поводу.

Время близилось к рассвету, когда Элизабет заметила вдали какой-то огонь. Судя по всему, добралась-таки до форта Линнхай. Городок стоял на берегу озера Линнхай; там был причал, поскольку самый быстрый путь из Хайленда шел по воде. Форт располагался на границе между землями Керклендов и Кэмпбеллов и не отдавал предпочтения ни одному из двух кланов. Жители решили, что вражда кланов их не касается.

В такой ранний час в конюшне никого не было. В стойлах находилось несколько лошадей. Элизабет поставила свою кобылку в свободное стойло, сняла седло и уздечку, накинула на лошадь попону и пошла на постоялый двор.

Там она сразу же увидела нескольких спящих солдат из клана Кэмпбеллов. Они раскинулись на полу и оглушительно храпели.

Заспанный хозяин оглядел ее.

– Мне нужна комната, – заявила Элизабет.

Хозяин поднял брови. Ясное дело, девица из благородных, но как она оказалась здесь в столь неурочный час? Элизабет заметила его удивление и вздернула подбородок.

– Я – леди Элизабет Скотт. Я ехала в замок Инней и отстала от своей свиты, – солгала она. – У меня захромала лошадь. Я поставила ее в вашу конюшню. Мне нужна комната на остаток ночи, а утром, может быть, кто-нибудь из солдат Кэмпбелла проводит меня до замка. Хозяин кивнул.

– Ночь очень темная, сударыня. Я хорошо понимаю, в какое вы попали положение. Комната для вас найдется.

Вскоре Элизабет оказалась в чистой, хотя и некрасивой, комнатушке. Она задвинула дверной засов и улеглась на кровати, даже не раздеваясь. Кинжал она на всякий случай сунула под подушку.

«Как все просто! Как легко все получилось!»

Через несколько мгновений Элизабет уже крепко спала.

Проснулась она оттого, что чья-то рука зажала ей рот. Девушка попыталась было сопротивляться, но услышала злой шепот:

– Ни звука! Если вы хотя бы пискнете, я с удовольствием сверну вам голову.

Элизабет похолодела. Она узнала голос. Как Керкленд нашел ее?

– Сейчас я уберу руку, – предупредил Роберт, – и не вздумайте позвать на помощь! Это ясно?

Девушка кивнула, хотя сильно сомневалась, что ее движение было замечено. «А что мне еще остается делать, – подумала она, – если этот боров уже чуть не придушил меня?»

Роберт отпустил ее, и она лежала не шевелясь, пытаясь отдышаться. Молодой человек зажег свечу, стоящую у кровати, потом сел рядом с Элизабет. При свете дрожащего пламени девушка увидела, что лицо жениха перекосилось от гнева.