— Вот и я о том же, ланиста. Если бы я имела возможность по своему произволу выбрать место для битвы пешего войска против конной орды, то заняла бы возвышенность, вдобавок защищенную по бокам. Но, увы, такой возможности у меня не будет. Не знаю я и того, что именно будут представлять собой наши враги. Если они в самом деле приведут на бой тяжелую конницу, то крыльям нашего войска несдобровать. Это заранее неизвестно, вот я и хочу подготовиться по всем правилам военного искусства. Быть может, нам придется встать в оборону или вовсе придумывать что-то прямо на месте, если враг предпримет какие-то своеобычные действия. Имея свой собственный летучий отряд, я при любом раскладе смогла бы оборонить крылья и позволить фаланге нанести решающий удар. А вот если ее лишить надлежащего охранения…

Бальб выставил перед собой ладони. Для него это была уже военная заумь, вникать в которую он не хотел. Однако Луций покосился на старого центуриона и по выражению его лица понял, что Лисандра городила не такую уж чушь.

— Все зависит от того, намерены ли заводить конницу наши враги, — сказал он со вздохом.

Лисандра кивнула.

— Что ж, разведаем, — пообещал Бальб. — Если я и вправду узнаю, что в других школах тренируют наездников и лошадей, значит, будем изыскивать дополнительные средства. Но если нет, то и нам они не понадобятся.

— Благодарю, — сказала Лисандра.

Бальб видел, что она чуть не отсалютовала ему по-воински, но все-таки передумала, просто повернулась и пошла прочь.

— Разорюсь я, право слово, — пожаловался он Титу.

— Все может быть, — рассмеялся седой центурион. — Вот только зрелище должно получиться и в самом деле невиданное! Все-таки восхищаюсь я, Бальб, этой девчонкой…

Луций чуть натянуто улыбнулся в ответ. Денег было отчаянно жаль, но и Тит говорил правду.

— Надо будет приставить к делу Фалько, — проговорил ланиста. — Правду сказать, Тит, в это дело вложено уже столько, что победа нам вовсе не помешает!

— Прежде чем сюда угодить, я ведь служил в легионе… — начал Тит.

Бальб приготовился выслушать одну из его бесконечных историй, но тот всего лишь сказал:

— Она обязательно выиграет, ланиста, вот помяни мое слово. Дай ей то, что она просит, и девчонка тебя не подведет. Она так напоминает мне одного молодого трибуна, которого я когда-то знавал в германских лесах…

— Я отправлю Фалько разузнавать, — поспешно перебил Бальб.

Тит смерил его разочарованным взглядом и снова стал смотреть, как упражнялось войско Лисандры.

— Он правда едет? Сюда?!

Более чем когда-либо в жизни Секст Юлий Фронтин был близок к панике.

— Да, государь мой, — спокойно отвечал бывшему хозяину Диокл, его вольноотпущенник-грек.

Фронтин встал с ложа.

— Когда?

— Месяца через три. — Диокл провел пятерней по редеющим волосам. — Если не раньше. Письмо отправлено в июле, скоро уже сентябрь.

Прокуратор беспокойно заходил по комнате.

— Вот так, без предупреждения! — пожаловался он и глянул на своего письмоводителя, словно тот был причиной всему.

— Рим не считает себя обязанным соблюдать правила, господин мой, — без особого одобрения подтвердил вольноотпущенник. — Он сам их устанавливает.

Фронтин остановился и вперил в него пристальный взгляд.

— Сказать тебе, что это значит?

Бывший раб только кивнул. Попробовал бы он ответить как-то еще.

— Они высылают соглядатая, чтобы проверить, как у меня дела! Другого объяснения нет! Он едет сюда удостовериться, достаточно ли усердно я тут готовлюсь к празднованию дня рождения Домициана! Эти выскочки полагают, будто мы, старая гвардия, без их помощи шагу не сумеем ступить.

— Вот именно, мой господин, — старательно храня непроницаемый вид, поддакнул Диокл.

— Ну так я покажу этому Траяну, из чего мы тут в Галикарнасе сделаны. Пусть знает!

— Непременно, мой господин.

— Три месяца! Все полностью перед ним разыграть мы, конечно, не сможем, но и допустить, чтобы в Риме болтали, будто в моей провинции все вот так сиднем сидят… Ведь не допустим, верно, Диокл?

— Именно об этом я сейчас думал, мой господин.

Опытный слуга подпустил в свой голос точно отмеренную толику скуки, чтобы показать Фронтину, что довольно пустой болтовни, пора принимать решения, причем побыстрее.

На какой-то миг правитель был готов ощетиниться, но потом махнул рукой и расхохотался.

— Все равно нет смысла паниковать по поводу того, что мы не в состоянии изменить.

— Да, мой господин.

— Раз так, то надо созывать всех. Пригласи ко мне Бальба и того сирийца, поставщика шлюх, как там его… ну ты понял, о ком я.

— Полагаю, господин, я уже понял, что ты имеешь в виду. Всевозможные утехи для глаз и для чувств. Игры, конечно же. Опять-таки всю свиту необходимо должным образом разместить. И так далее, и так далее…

— Совершенно верно, Диокл. — Фронтин снова опустился на ложе и вытер вспотевший лоб. — Паршивцы вообразили, будто вот так обойдут старого полководца на повороте. Пусть попробуют!

— Все будет сделано, господин мой. Я за всем прослежу.

Диокл чуть улыбнулся, почтительно наклонил голову и удалился. Ему предстояло много работы.

— Дело замышляется крупное, — поведал Бальб наставникам, собравшимся у него. — Оно должно превзойти даже игры Эсхила. Право же, это станет великолепным зачином той битвы, которую мы думаем устроить на будущий год. Для этого надо привести девок в самый лучший вид, на какой они только способны. — Пухлый палец нацелился на парфянина.

Палка, валявшийся на ложе, слегка приподнялся и спросил:

— А как же наше растущее войско? Полководец Лисандра вряд ли будет довольна, если все ее занятия вдруг полетят кувырком.

— Думаю, тут не о чем беспокоиться, — вмешался Тит. — Нам не понадобится вмешиваться. Она и так творит чудеса со своими воспитанницами. Так что там говорит Фалько? Другие школы закупают наездниц? — спросил он ланисту.

Бальбу совсем не хотелось уводить разговор в сторону, но и Тита, явно болевшего за подготовку к сражению, обижать не стоило.

— Да, — сказал он. — Закупают. И что за привычка у этой Лисандры! Вечно она оказывается права!.. До меня дошел слух, что другие ланисты в основном уповают на численность и на врожденное умение своих варваров управлять лошадьми. Так что все будет так, как хотелось нашей спартанке. Другое дело, что Фронтин отнюдь не торопится развязывать кошелек, особенно теперь, с этим неожиданным визитом важного вельможи из Рима. Остается надеяться, что доходы от предстоящих игр с лихвой покроют будущие затраты.

Палка не верил собственным ушам.

— Значит, нам предстоит своими силами набирать еще и женскую конницу? Да где ж мы денег возьмем?..

Бальб развел руками.

— Будем собирать, приторговывать, еще что-то придумаем. Учти, если Лисандра потерпит поражение, мы вообще окажемся на улице. Если же выиграет, то денег получим столько, что ни одному скряге и во сне не приснится. О славе я уже не говорю. Но это когда еще будет, что же касается безотлагательных дел…

Бальб понял, что настала пора применить все свое умение управлять людьми, которым он не зря гордился.

— Вот что, друзья, права на ошибку у нас нет, — сказал он, чувствуя себя военачальником перед решительной битвой. — Наши девочки обязаны будут во всей красе показать себя перед советником Домициана. Рим должен прослышать о нашей работе. Кто знает…

Ланиста не договорил. Перед его глазами пронеслись картины имперской столицы, обожания ликующих толп.

Бальб сделал усилие, возвращаясь на бренную землю.

— Одним словом, наша репутация полностью зависит от грядущих Траяновых игр, как их теперь уже называют. Это в первую голову значит, что свары в школе должны быть полностью исключены. Надо известить женщин, что на подобных играх римляне охотно вознаграждают доблесть свободой. Какие-либо стычки повлекут не только суровое наказание, но и отлучение от арены.